Предсказуемо. Свои, в отличие от того же Рашида, были по другому профилю — не размен ударами.

А одноклассник, в отличие от соотечественников, в последние дни демонстрировал именно что звериную волю к победе.

Латиносы потеряли целые полторы секунды, пытаясь реализовать воображаемое преимущество одного интересного контрафакта над Рыжим: инфрой перекрыть сигнал импланта и концентратора, чтобы потом взять голыми руками. Ну они и в размерах изрядно побольше Седькова, чего уж.

Хотя б сканер врубили для начала, что ли. Натурал же перед ними. Что они ему глушить собрались? Имплант, которого нет? Или концентратор, которым он не пользуется иначе как калькулятором?

— А вот теперь наш с тобой выход, — скомандовала не теряющая головы Мартинес в верный момент. — Надевай вчерашний топ. БЫСТРО!

На улице раздался сигнал полицейской сирены: явно расстарались соседи.

Анхеле, вопреки широкому общественному мнению, был действительно скорее мажором, чем бойцом. Это мало кто понимал, особенно Эрнандес — та год смотрела сквозь розовые очки и даже до сих пор себе кое в чём не призналась — но Айя по секрету от братьев хорошо знала эту компанию.

В подобных конфликтах друзья бывшего подруги слишком сильно полагались на технику: забить чужой сигнал помехой, переходящей в болевые ощущения — потом царить на поле боя.

Проигрывали они мало (совсем не проигрывали), границы знали, деньги имели — самое оно, чтобы прослыть непобедимыми и отморожеными. Впрочем, последнее — не шутка. Что есть, то есть.

Только Рыжему это всё побоку — импланта нет, а комарам львы не страшны, если сейчас. А "потом" для него должно ещё наступить: на лунах Анхеле и братва ему тоже не шибко опасны (руки коротки, там свои правила).

То-то соотечественники удивились и потеряли время, когда не увидели на лице одноклассника ни малейшего эффекта по своему привычному сценарию.

Натуралу инфра неприятна, да — но не более, чем тот же вибромассажёр.

Рыжий хотя и не сообразил, что именно происходит (о подобных примочках и своим-то не говорят, а уж эмигранту из этого района и вовсе знать неоткуда), но он явно по-пацански понял, что делать.

Буквально за четверть минуты трое латиносов лежали на асфальте, подвывая и хватаясь разные части тела.

Седьков мелким бесом скакал между ними, пинал ногами и тыкал шваброй, что-то приговаривая.

Когда Мартинес и Эрнандес выскочили из подъезда, громкоговоритель полицейской машины как раз прокашлялся и объявил на всю улицу:

— Белый подросток с трубой! Замер на месте! Отойди на пять шагов и брось трубу на землю!

— А вот теперь нам с тобой самое время вмешаться. — Сварливо не удержалась от короткой нотации Айя, подталкивая подругу в спину. — Иди первой. Тебе, как водится, больше поверят.

Эрнандес не заставила просить себя дважды. В течение секунды преодолев полтора десятка метров, она буквально нависла над выбирающимися из машины полицейскими своими буферами:

— Со шваброй — хозяин квартиры, живёт здесь. Эти за мной приходили, звонили в нашу дверь. Запись наверняка можно снять на местном домофоне, вы же можете? Пожалуйста, свяжитесь с моими родителями, сейчас же: я несовершеннолетняя и одна из сторон конфликта и свидетель…

— Иммигрант без гражданства. — Пробив меня за секунду, местные сотрудники наряда из двух человек на колёсах многозначительно переглядываются между собой.

Я уже знаю: в такие моменты они сто процентов ускоренно общаются в виртуале. И что-то, для моих ушей не предназначенное; и скорость обмена информацией выше.

— Господа, вы правда считаете меня виноватым?

— Что произошло?

— Посмотрите, сколько мне лет! Это — адрес моей официальной регистрации, — указываю большим пальцем себе за спину. — Эти амбалы во-первых старше, во-вторых принялись ломиться ко мне в дом. Угрожали, выдвигали разные интересные требования. Гляньте на меня и на них: я в своём уме, чтобы первым на них прыгать?! Ну есть же здравый смысл.

— Он у каждого из них под рукой не прогибаясь проскочит, — поддакивает Мартинес. — К тому же, натурал. Натурал-недомерок первый докопался к трём aguila'м? Под своим подъездом? Ну-ну.

Тот мент, что стоит от меня дальше, похоже, принимается исполнять пожелание Эрнандес: то и дело косясь в её декольте, кажется, вызванивает её родителей через концентратор. Губы шевелятся, звука нет.

— Повреждения у троих недетские, — задумчиво говорит первый полицейский, сверяясь с медицинским сканером (эту голограмму я знаю). — Кто ударил первым?

Собираюсь честно признаться, но Мартинес железными клещами хрупких девичьих пальцев сжимает мою кисть (фигасе расширение. Теперь понятно, почему товарищ Рашида через весь газон спиной вперёд летел) и отвечает за меня:

— У сторон нет взаимных претензий! Какая разница, кто первый? Спросите их сами.

Менты слегка озадачиваются и обращаются к владельцам красного автомобиля:

— Это правда? Заявление будете заполнять?

— Нет, — тихо, но твёрдо отвечает тот, который пообщался со шваброй вторым.

Я готов поспорить, они очень красноречиво на меня сейчас смотрят, стараясь без слов донести послание.

Ну-ну. Не с моим зрением так пугать.

Кажется, понимаю. Латиносам катать заяву ментам на убогого натурала без гражданства — западло. Свои не поймут.

Хм, Мартинес удачно сориентировалась. Надо будет потом расспросить.

— Пожалуйста, уберите машину от этого блока, — второй мент обращается к бывшему Аны.

Видимо, при идентификации личности у полиции выскакивает полное досье, в том числе — кто владелец транспорта.

— Минута. Уже уезжаем.

В квартиру возвращаюсь со шваброй в руке и удерживаемый под руки одноклассницами.

— Мать, ты хотела Рыжего выручить? — оказавшись в квартире, она тут же взяла быка за рога прямо при парне.

Ну а чё, застенчивой никогда не была. А у этих умников всегда мозги отшибает, когда не надо.

— А что было? — Седьков, справедливо довольный собой, пребывал в отличном настроении.

Даже напевал что-то.

— Когда ты пошёл разбираться, она за тобой следом бросилась, помогать. В одних штанах, с голыми сиськами, — моментально сдала подругу Мартинес.

— Спасибо, конечно, — озадачился одноклассник. — Но я вроде и сам справился?

— А она не верила. Мать, вопрос тебе повторяю: ты хотела Рыжего выручить?

Вместо ответа баскетболистка сгребла их двоих, соединяя три лба вместе.

— Ты не против, если мы у тебя поживём, а, Рыжий? — у Айи прямо на ходу родился смешной план. — Заодно расходы на хату распилим. Кстати, много вылезает?

— Для меня — да. Тыща триста в месяц без коммуналки. Для матери тоже изрядно было.

— Пф-ф. Три сотни в неделю. — Это было не совсем красиво, но как ещё ему дать понять, что деньги относительно смешные.

Для них.

— Да я не против! — Рыжий продолжил подвисать и полез тереть ладонью затылок. — Но… а дома у себя что скажете?

— Дурень, — добродушно ответила Айя. — Мы регулярно друг у друга живём. Будут звонить мне — покажу Эрнандес рядом. Позвонят ей — она меня покажет. Хата у тебя такая, что групповуху с нами явно не заподозрят, уж прости. И мы же тут не каждый день ночевать будем! Скажем, платим свои две трети за то, что в любой момент можем прийти. Без предупреждения. В любом состоянии.

— Сами, без никого, — подруга наконец протёрла мозги и подключилась. — Мы в мотелях время от времени вдвоём, рассказывали же. Отдохнуть, сменить обстановку. Давай на ближайшее время нашим мотелем будешь ты? Если не против? Скажем, пара недель.

— Да живите, сколько надо! — Рыжий резко воспрял духом ещё больше. — Так, щас в школу опоздаем. Я мыться, три минуты.

— Ждём. Стой, один вопрос. А как ты их так легко запинал?

— Не легко. Просто железка такой длины — это оружие. У меня в сравнении с модификантами только две сильные проблемы — слабый урон и низкий резист.