Точно так же имеет вполне практическое значение не только то, что мы называем «исходным элементом» или «принципом» каждого данного звука, но и конкретный учет всех состояний данного звука в зависимости от обстановки, в которую он попадает. Тут тоже нельзя отмежеваться от структурного рассмотрения. Мало перечислить эти основные признаки или эти конкретные состояния. Еще надо уметь перечислить это в известном смысловом порядке, перечислить эти признаки или состояния в их смысловом движении, в их подвижной структуре. И, поскольку структура эта может выступать с разных своих сторон, в разных своих моментах и в разных комбинациях этих моментов, мы должны зафиксировать еще и такой принцип, который верно отразил бы и тем самым для нас гарантировал бы наглядность картины всякой такой комбинации, интуитивную данность всех этих комбинированных частичных проявлений данного звука. Что же это за принцип, если его формулировать точно, научно и математически? Это и есть принцип разбиения исходного множества признаков данного звука на всевозможные и в нем таящиеся подмножества.
Математическая точность в синтезе с элементарной наглядностью и простотой – вот в чем заключается практическое значение теоретико-множественной трактовки теории моделей.
Однако, чтобы дать искомое нами точное определение фонемы, введем несколько более специальных терминов. Они должны конкретизировать нашу общую теорию моделей именно для целей языкознания.
Неоднородность признаков фонемы
Определим, прежде всего, чтó такое несовместимые признаки. Если в языке имеется хотя бы один звук, в котором совмещается два данных признака, эти последние считаются совместимыми. Или, как говорят математическим языком, совместимы те два признака, которые образуют собою подмножество признаков, соотнесенное с каким-нибудь звуком речи. В противоположном случае признаки считаются несовместимыми.
Возьмем русский звук «с», который является губным, глухим, фрикативным и твердым. Эти четыре признака, очевидно, совместимы, так как любое составленное из них подмножество признаков соотнесено в данном случае с вполне определенным звуком С. Если, однако, мы захотели бы ввести сюда еще и признак мягкости, то он оказался бы несовместимым с твердостью звука С; и вообще не существует ни одного звука, в котором признаки твердости и мягкости были бы совместимы. Из этого определения совместимости или несовместимости с полной ясностью вытекает намерение математической лингвистики с возможно большей четкостью охарактеризовать структурный смысл изучаемых в ней фактов языка.
Несовместимые признаки могут быть однородными или неоднородными. Однородные – те два признака, которые при замене одного другим продолжают оставаться характерными для какого-нибудь звука данного языка. Например, несовместимые признаки твердости и мягкости – однородны, потому что, заменивши С твердое на С мягкое, мы получаем вполне реальный для русского языка звук мягкого С. Твердость и мягкость, а, мы бы сказали, также и разная степень твердости или мягкости образуют собой некий единый род признаков. Некую единую их категорию или область.
Соответственно этому неоднородными признаками фонемы окажутся те, которые нельзя заменить один другим, если не выходить за пределы данного рода или данной категории признаков. Необходимо иметь в виду, что, если несовместимые признаки могут быть как однородными, так и неоднородными, то это не значит, что правилен также и обратный тезис, т.е., что все однородные и неоднородные признаки обязательно несовместимы. Однородные признаки действительно несовместимы (фрикативность и взрывность, глухость и звонкость), но неоднородные признаки могут быть и совместимыми и несовместимыми. Примером неоднородных и совместимых признаков могут быть указанные у нас выше признаки звука С. Примером же неоднородных и несовместимых признаков могут быть, напр., признаки губные и сонорные.
Так как в дальнейшем мы увидим, что неоднородность признаков фонемы входит в ее определение, то нужно отдавать себе строжайший отчет в том, почему понадобилось здесь учение о неоднородности. Ведь неоднородность признаков есть условие для их непротиворечивости. Всякая фонема только и может содержать такие признаки, которые друг другу не противоречат, т.е. относятся к разным категориям. Тот, кто требует неоднородности от признаков фонемы, тот хочет, чтобы каждый признак был только им самим, а не чем-нибудь другим, чтобы он ясно и отчетливо отделялся от других признаков и не входил бы в такое смешение с ними, которое противоречило бы его изначальному фонологическому принципу. Итак, единораздельное строение всякой модели, отражаясь на подборе ее соответствующих признаков, требует и здесь, в области фонологии своего твердого и определенного места.
Однако признаки фонемы не только должны быть отчетливыми сами по себе. Для того, чтобы они образовали нечто целое, необходимо, чтобы они находились в определенном отношении друг к другу, а это требует введения еще одного принципа.
Релевантность признаков фонемы
Находясь в определенном фонетическом контексте, каждый звук вступает с этим контекстом в то или иное взаимодействие. Это взаимодействие может быть самым разнообразным. Заметим, прежде всего, то взаимодействие, которое ограничивается каким-нибудь определенным сочетанием звуков и не выходит за пределы этого сочетания.
В слове «снять» первый звук С произносится мягко под влиянием последующей мягкости. Нельзя произнести это слово так, чтобы С было твердым. Звук С здесь очень глубоко связан с последующим мягким звуком. Но, очевидно, эта связь не ограничивается данным окружением, поскольку мы ничего не знаем, как произносился бы этот звук С в другом фонетическом окружении.
Возьмем слово «снабжение». Здесь звук С в сочетании СН произносится уже твердо, поскольку для мягкого его произношения нет никаких оснований в его фонетическом контексте. Отсюда мы сразу делаем вывод, что звук С в одних случаях сохраняет свою твердость, а в других случаях под влиянием фонетического контекста делается мягким. При этом говорят, что признак твердости или мягкости звука С является признаком релевантным, а в тех случаях, когда тот или иной признак звука речи рассматривается нами только в ограниченном звуковом комплексе, этот признак называют нерелевантным. Французское слово relevant значит просто «зависящий от чего-нибудь». Здесь, однако, имеется в виду не просто зависимость одного звука от другого, но – зависимость свободная, разносторонняя, такая, которая и может быть и может не быть или быть в какой-нибудь степени. Признаки, определяющие собою фонему, говорят, должны быть релевантными.
Спрашивается: зачем понадобилось вводить сюда тот общеизвестный факт, что каждый звук в беглом потоке речи получает ту или иную окраску в зависимости от фонетического окружения, да еще закреплять это специальным иностранным термином? Действительно, то, что звук речи под влиянием последующего мягкого звука сам становится мягким, это само по себе является банальностью. Но, конечно, не эта банальность имеется в виду, когда говорят о релевантности признаков фонемы. Чтобы понять подлинное значение релевантности, надо опять-таки вспомнить то, что мы говорили выше о модели как об единораздельной структуре. Математическая лингвистика хочет понять звуки речи как отчетливым образом данные элементы целого, которые и сами по себе, без отношения к целому, тоже являются такими же отчетливыми структурами. Когда мы потребовали, чтобы признаки фонемы были разнородными, мы тем самым гарантировали для них полную раздельность и отчетливым образом данную их оригинальность, не затронутую никакими другими признаками той же фонемы. Но ясно, что эта раздельность должна быть также и единством, т.к. иначе не получится фонемы как единораздельной цельности. Вот это-то единство и обеспечивается релевантным характером каждого признака фонемы. Здесь отчетливо выступает единство признаков фонемы в результате их взаимодействия и притом свободного взаимодействия. Другими словами, релевантность признаков фонемы не есть какая-нибудь школьная банальность; но это – один из необходимых принципов фонемы как единораздельной структуры, как того, что в математике называется упорядоченным множеством.
