Просперо поднял голову — и увидел в верхней точке белого колодца, сформированного вращающимся туманом, силуэт огромной птицы с таким размахом крыльев, что они задевали противоположные стороны циркулирующих потоков. Но чем ниже она опускалась, тем меньше становилась, и в конце на запястье Раддара сел хищный представитель пернатого вида с угольно-черными глазами и пепельным опереньем. Загнутый клюв был широким и коротким, напоминающим нос хищного зверя, а на голове у него было самые настоящие уши — не длинные перья, а именно кожистые ушные раковины млекопитающих, как у кошек или собак. Только очень длинные и узкие. И они были покрыты мелкой пепельной шерстью.

— Это Кустос Рё, — представил необычного птицезверя Раддар. — Рё, познакомься с Просперо Эспозито. Ему нужно попасть в Эрту. Проведешь его?

Кустос Рё ответил одобрительным криком, вызвавшим болезненный звон в ушах — совсем как после выстрела.

«Ты сошёл с ума, — с бессильной злостью произнес Дзаа-Тхон-Кгар. — Если бы я мог, то уже остановил тебя. Ты видел карту, Просперо. Какого дьявола?!»

— Добрый день, синьор Кустос Рё, — с улыбкой поклонился птицезверю инспектор. — Искренне рад вашей помощи.

На карте, которую он вытащил из колоды, была изображена красивая — и печальная девушка в белом балахоне. Белые волосы, черные глаза. С изогнутой косой в руках — на бритвенно-остром лезвии танцевали бледные блики тусклого солнца.

Смерть.

Кустос Рё рассекал мощными взмахами крыльев туман, рисуя вокруг уверенно идущего Просперо сложные кривые. Каждый лихой вираж птицезверя над головой инспектора, по словам Дзаа-Тхон-Кгара, возвращал пространство-время внутри тумана на положенные ему места, так что теперь, даже не видя, куда идет, Просперо был уверен, что еще немного — и туман окажется позади.

Через десять минут так и произошло. Белая пелена рассеялась, и когда перед инспектором не осталось и клочка тумана, Кустос Рё мягко опустился на правое плечо Просперо, издав нечто похожее на вздох облегчения.

— Благодарю вас, синьор Рё, — произнес инспектор, ощутив, как вместе с туманной преградой рассеивается тревога, так глубоко пустившая корни в его сердце.

«Поблагодари его и от меня, Убийца Гигантов,» — пророкотал Дзаа-Тхон-Кгар.

— Мне не нравится это имя, — ответил Просперо внезапно даже для себя. — Почему бы не изменить его на «Сокрушитель Гигантов»?

«Потому что традиция, парень, — вздохнул Забытый. — Такая же, как и традиция именовать ному-за-грим Забытыми Богами».

— Почему вы забытые, если вас так многие помнят?

Дзаа не нашел, что ответить.

— Что значает ному-за-гримм?

«Дети Сумерек. В сумерках мы были рождены на зыбких гранях Сфер Порядка. Это измерения, сотканные из игры Света и Тени между Башней Света и Бездной. В свою очередь, Башня Света и Бездна соединены в одно целое Чертогом Искателей — местом, в которое еще не смог попасть ни один Смертный. И говоря Смертный, я имею ввиду не только существ из плоти и крови. И над всеми этими измерениями — и многими другими — стоит Дворец Бесконечности. Замок На Краю Равнины Начала И Конца. На ней идет вечный бой, в котором дано право принять участие лишь самым безумным и отважным. Мы, ному-за-гримм, не смогли заслужить это право, и нашли свой приют на Тейзое. Мы думали, что наше призвание состоит в том, чтобы остановить бой между Изначальными и Неназываемыми. Мы ошиблись и стали узниками собственного тщеславия».

— А что по тут сторону равнины, где вечный бой? — спросил Просперо, изумленный откровением Дзаа-Тхон-Кгара. — Что находится напротив Дворца Бесконечности?

«Лабиринт Отражений, Кузница Цепей, Сады Гнили, Город Часовых Башен. Дом Праха и Серая Стена. Много чего, мой друг. Их обитателей не встретить по эту сторону Равнины иначе как в Казематах Безликих. А тени этих измерений породили Бездну, Чертоги Искателей и Сад Шепчущих. И не только. Мне не дано знать всего, Сокрушитель Гигантов. Быть может, есть что-то выше всего этого. Потому что откуда происходит Судьба? Из Вечного Града, в котором Пряхи плетут под пение Безмолвных? Но где он, Вечный Город? Я не знаю…».

— Может быть, он над Равниной Начала И Конца, — вырвалось у Просперо.

«Устами младенца…» — усмехнулся Дзаа-Тхон-Кгар.

А потом они подошли к городу. Кустос Рё оттолкнулся от плеча инспектора и с мощным взмахом белых крыльев стремительной стрелой взмыл в небо. Просперо проводил его взглядом — и услышал крик.

Мольбу о помощи, исторгнутую породившими ее страхом и отчаянием.

Он бросился на звук, перепрыгивая через клумбу с гиацинтами, и забежал в ближайший переулок, надеясь успеть разобраться в переплетении местных дворов и улочек.

«Налево! — подсказал Забытый. — Неназываемый напал на Плетущую».

Просперо слегка удивился новому имени, произнесенному Дзаа-Тхон-Кгаром, и послушно свернул в небольшой дворик, в котором человекоподобная тварь размером с ребенка загнала в угол красивую женщину в расцвете сил. Существо было черного цвета, с искаженными формами тела и длинными, очень длинными когтями. Ноги и руки женщины уже были покрыты глубокими порезами, зеленое с белым платье было залито ее кровью.

Неназываемый приготовился к финальному прыжку, и Просперо понял, что просто не успевает. А если он кинет копье, то убьет их обоих.

«Что делать?» — мысленно завопил он Забытому.

«Ускориться, — посоветовал тот. — Запоминай».

И энергия Забытого Бога Грома ударила по мышцам инспектора самой настоящей молнией. Это было больно, очень больно, но болеть тело просто не успевало. Точнее, мозг не успевал реагировать на боль. И Просперо, легко оттолкнувшись от брусчатки, бросил свое тело вперед, вытянув праву руку со сжатой в ней шпагой. Он сам удивился тому, что в такой ответственный момент выбрал именно меч, а не более длинное копье — но это уже не имело значения. Грозовой клинок пронзил сердце чудовища в прыжке, и оно рухнуло к ногам женщины.

«Сила Сокрушителя Гигантов убивает Неназываемых,» — зачем-то напомнил ему Дзаа-Тхон-Кгар.

Просперо и так это прекрасно помнил.

— Сынок! — окровавленная женщина с рыданиями упала на колени рядом с телом монстра, который очень быстро менял свою форму.

Становился обычным ребенком лет одиннадцати.

— Нет… — только и смог выдохнуть Просперо, осознав, что сделал. — Ты знал!

«Конечно я знал, Посперо, — вздохнул Забытый. — Но если бы ты не сделал этого, женщина погибла бы. А его все равно уже было не спасти».

Все чувства и эмоции покинули Просперо.

Не осталось ничего. Ни горя, ни сочувствия. Ни жалости — к женщине, ребенку или самому себе. Только пустота, звенящая в голове ужасом осознания случившегося.

И ему даже некого было за это винить.

— Почему все так? — глухо пробормотал он.

«Тебя предупреждали же, — пожал огромными искрящимися плечами Дзаа-Тхон-Кгар. — Ты мог не идти сюда. Но ты пришел. Это был твой собственный выбор. А я просто не стал мешать тебе спасти человека. У тебя здорово вышло. Не зря я согласился помогать тебе».

Просперо внезапно вспомнил трупы детей в заброшенном доме в Ховине. Наверное, Ичиро просто увидел в тех несчастных Неназываемых. Пусть они и не меняли форму, но что есть человеческое зрение как не самообман? Ему нужно было просто присмотреться к ним. Они же не собирались никого убивать…

«Ты имеешь право оправдываться, Просперо, — вздохнул Забытый. — Все равно ребенка уже не воскресить. А ты хороший человек. И спас жизнь ценой другой жизни. Такова жизнь».

— Я н согласен.

«Что?»

— Я не согласен, — прохрипел Просперо Эспозито. — Я никогда с этим не смирюсь. Никогда.

Забытый из рода ному-за-гримм промолчал. Ему нечего было на это ответить.

«Потому мы и пали до таких низов, — все же усмехнулся он спустя минуту. — Потому что смирились со своими слабостями. Вы, люди, гораздо сильнее нас. И намного страшнее».