— Пару сотен? — не поверил дитя Шабаку. — Но я такой один…

— Просто время проснуться всем еще не пришло. Шабаку спел песню, которая усыпила всех созданных им ярмиров, кроме тебя. Час их пробуждения настанет, когда прочие пробудятся в достаточном количестве.

— А как же другие неспящие ярмиры?

— У Шабаку есть последователи, — ответила Сая. — Малая Стая. Они так же, как и мы, истребляют шик'чи'зо, только…

— Им не хватает решительности, — закончил за нее Шиббу. — Они не понимают, что зло нельзя искоренить, сохраняя семена и корни. Многие г'ата согласны с ним, но немногим хватает смелости сказать мне об этом прямо в глаза, — жесткие слова были предназначены Сае.

— Семена — в смысле не шик'чи'зо? — уточнил Белгорро. — Он не хочет убивать связанных с ними людей?

— Да, — тяжело ответил Шиббу.

— Чтобы уничтожить чуму, приходится идти на жертвы, — пробормотал ярмир. — А гангрену выжигают или вообще отсекают конечность. Я могу вас понять, но…

— Ты — дитя Шабаку. Он тоже все понимает, но со словом «но».

— Человечность, — догадался Белгорро.

— Слабость.

— Это с какой стороны посмотреть. Должно быть лекарство!

— Шабаку, я устал спорить с тобой! — прогремел Шиббу, и от его голоса содрогнулась Волчья Зима. — Шик'чи'зо не исцелить, они никогда не станут прежними! Они застряли на пороге Чертогов Искателей, но назад им не повернуть! Бездна видна в их глазах! Я спрашивал у Бесконечных, искал в Библиотеке и Приюте — эту реальность не изменить!

— Я не Шабаку… — потеряно ответил Белгорро.

— Он назвал тебя в честь нашего погибшего брата, — на глаза Шиббу навернулись слезы. — Повторил в тебе его облик и даже голос, но разум дал свой. Ты — Шабаку, тебе он передал свои идеи и убеждения.

— Но я убил тысячи людей…

— Шабаку в свое время тоже пролил немало крови. К мысли, что можно поступать иначе, он пришел позже. То, что ты прошел по его пути, только доказывает твою духовную идентичность с ним.

— Я — Белгорро. Ранфарг Белгорро! — твердо и даже с яростью возразил ярмир.

— И это тоже верно, — вздохнул Шиббу. — Шабаку не мог позволить себе обречь на страдание разумное существо, подверженное стремлению познать самого себя и представшее перед фактом своей вторичности. Прости меня, Ранфарг Белгорро, ты — это ты. Я буду считать тебя его сыном и учеником. А теперь иди — Волчья Зима скоро поглотит тебя. Возвращайся домой и сделай то, что должен — помешай моему намерению повергнуть в прах человечество Тейзои.

— С радостью, — ответил Белгорро с вызовом. — Но перед этим можно вопрос?

— Наглость Шабаку, — заметил Шиббу.

— Непосредственность, — аккуратно поправила вождя Сая.

— Что за вопрос? — требовательно спросил первый г'ата, бросая на девушку недовольный взгляд.

Белгорро запнулся на полуслове, увидев, как из ниш за спиной Шиббу выходят огромные белые полулюди-полуволки в набедренных черных повязках. Самый большой из них был даже выше вождя, и у него не было правого глаза.

— Вы знаете имена других ярмиров, созданных учениками Шабаку? — Белгорро наконец отвлекся от вида приближающихся чудовищ. — Глорию, Мирию и Арувима?

— Шедевры Сури — лучшей ученицы Шабаку. Мне известно, что она ступила на опасный путь, ведущий к Чертогам Искателей, — недовольство Шиббу ощущалось кожей, а она у Белгорро была прочнее стали.

Люди-волки приблизились к ним вплотную и стали по левую и правую руку вождя. Их было шестеро.

— Шива, — Сая приветствовала только одноглазого гиганта, ставшего справа от Шиббу.

— Сая, — ответил тот. — Шабаку, — он приветствовал и Белгорро.

— Я — Бел…

— Я слышал, — нетерпеливо прервал ярмира Шива. — Через тебя я приветствую своего младшего брата, Ранфарг Белгорро. Позволь мне эту неучтивую малость.

Белгорро промолчал.

— Мы — Клыки, — Шива решил заполнить наступившую паузу. И как бы напомнил Сае и Шиббу, что он вообще-то не любитель вести беседы.

— Шива — второй сын-человек Великого Гата, — представила предводителя людей-волков Сая. — Сильнее, чем он, только сам Великий Белый Волк, его первенец Тагат и Шиббу.

— А Клыки — это г'ата, — продолжил объяснения Шива, — которые пролили кровь сородичей и смогли сохранить после этого рассудок, но не человеческий облик. Как видишь, нас здесь всего шестеро. Сая, ты нашла Дженази?

— Белгорро пообещал помочь мне в этом, — потупилась девушка.

— Он нужен нам, дитя. Поторопись.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Белгорро, нам пора.

Она не стала прощаться с сородичами и молча повела ярмира вверх по лестнице. Он же задержался, чтобы помахать Шиббу, Шиве и другим, оставшимся безымянными Клыкам, рукой. Увидел и двух девушек-шаманок, которые показались только сейчас. Одна из них, с длинными, заплетенными в тонкие косы волосами, улыбнулась ему.

— Сая, — Белгорро решил задать еще один вопрос, — у Шиббу непростой правый глаз, а у Шивы его вообще нет. Как же ваша регенерация? Все эти шрамы…

— Они получены от оружия шик'чи'зо, которое не позволяет полностью регенерировать даже за пределами Волчьей Зимы. Когда Шиббу потерял свой глаз, Шива отдал ему свой. Именно поэтому считается, что он теперь слабее Первого.

— Это и правда так? — с сомнением спросил Белгорро.

— Будь иначе, он был бы вождем.

Ярмир задумался. У Шивы, как и у других Клыков, был странный взгляд, не то чтобы пронзительный, но оставляющий после себя глубокий след. Дух г'ата был непререкаемо силен, но сила эта была рождена из боли, к которой телесные страдания не имели никакого отношения.

«Дженази, — Белгорро понял, кого вспомнил, когда встретился с Шивой взглядом. — Он ранил Ришари перед своим исчезновением сто лет назад. Значит, он тоже…»

— Сая, сколько всего сейчас Клыков? — Белгорро задал свой последний вопрос.

Девушка посмотрела на ярмира и внезапно поняла, к какому выводу он пришел.

— Семеро.

И они покинули Волчью Зиму.

Вне пространства и времени.

Кулак Ичиро провалился в пустоту — ментальный двойник Дженази вовремя убрал голову с его пути. Но она все еще оставалась в зоне поражения, и к ней направился уже локоть, пройдя всего в миллиметре от виска. Развернувшись вокруг оси, скручивая тело пружиной, Ичиро ударил стопой, целясь в печень, но попал в захват, и чтобы выбраться, превратился в молнию, разрывая дистанцию и одновременно надеясь задеть противника электрическим разрядом. Дженази отскочил в последний момент и создал вокруг себя зону полного вакуума, не позволяя провести контратаку. Потом исчез, и вакуум заполнился воздухом, схлопываясь с мощью авиационной бомбы. Ичиро пришлось постараться, чтобы избежать ударной волны.

Перевел дух, одновременно отыскивая врага. Собрал все силы для решительной атаки, которую готовил уже давно.

Огромный объем чистого кислорода. Искра. Взрыв. Объятый пламенем, Дженази пропустил удар пальцами прямо в сердце — Ичиро вложил в него всю силу, намереваясь сокрушить ребра и разорвать сердце. И потерпел неудачу — тело дяди оказалось неимоверно прочным. Изумленный, Ичиро лишился руки и поспешил отступить. Его мистические атаки стали на порядок сильнее, но просто не наносили Дженази урона. Как и обычные удары, которые пробивали стальные бронепластины.

Ичиро отчаялся. Он не знал, что сможет навредить ему. Дженази побеждал его, ни разу не использовав регенерацию — не было необходимости. Неужели только потому, что он — настоящий г'ата, а Ичиро — подделка?

Некстати в голове пронеслись воспоминания о том, с какой легкостью и нечеловеческой безжалостностью он убил детей и подростков в Ховине. У них не было против него ни единого шанса.

А у Ичиро сейчас шанс есть. Он все еще жив только потому, что Дженази чего-то ждет от него. Но чего?

Сын Ришари испытал приступ дикой ярости. Унижение горячило кровь. И потеряв всякое хладнокровие, бросился на противника, уподобившись дикому зверю. Мгновенно был сбит с ног, рука дяди сжала его горло, перекрывая кислород и приток крови в мозг. Теряя сознание, впился в руку ногтями, разрывая кожу, каким то чудом оторвал ее и вцепился в большой палец зубами. Что-то остановило его в последний момент от того, чтобы прокусить кожу и попробовать кровь Дженази на вкус, разжал челюсти и отбросил его от себя ногой.