«Какого черта?» — подумала Юрика, посмотрела, нет ли рядом лишних свидетелей, и ответила:

— Нравится.

Гром не грянул и молния с небес не испепелила на месте девушку, совершившую поступок. Вообще не произошло ничего из того, ожиданием чего оправдываются люди, избегающие говорить начистоту. Правда, Юрика знала, что никогда и ни за что не повторит это в присутствии Виктории, но здесь уже дело принципа. А что такое человек без принципов?

Валерия чуть замедлила шаг, чтобы расстояние между ними и Дженази с компанией, к которой присоединился и Просперо, увеличилось еще больше.

— А ты можешь сказать, почему так ведешь себя, когда Виктория рядом?

— Между прочим, она первая начала, — Юрика вспомнила их первую встречу и попыталась найти причину напряженных отношений в сложившихся тогда обстоятельствах, но зацепиться было не за что. Неважно, каким образом будут развиваться события, ее расположения Виктория не дождется.

Разумеется, Валерию не устроил такой ответ, но она пока просто молча ждала.

— Я не знаю точно, почему, — Юрика сдалась перед затянувшейся паузой. — Это ощущение, понимаете? Ну, что неправильно будет, если я перестану ее… задевать. Как представлю, что мы с ней болтаем, словно какие-нибудь курицы-подружки, так сразу тошно становится.

— У тебя тоже не было подруг, да?

— У меня есть лучшая подруга, — Юрика вспомнила о Марии, и от мысли, что Валерия все-таки не может читать ее, словно открытую книгу, стало легче.

— Как ее зовут? — спросила Валерия. В ее вопросе не было ничего, кроме простого любопытства, но почему-то инстинкты Юрики забили тревогу.

«Не отвечай! Ловушка!» — звенело в подсознании, но где и какая? Юрика ни в чем не была уверена, только появилось ощущение, что весь этот разговор был спланирован матерью Виктории заранее.

«Что именно ты ожидаешь услышать?» — подумала девушка, глядя Валерии в глаза, и все-таки ответила:

— Мария.

— Красивое имя.

Юрика с Валерией была полностью согласна. Ей нравилось, как оно звучит.

— И ты произнесла его так, словно она для тебя больше, чем подруга.

— На самом деле Мария мне как сестра, — девушка не могла с этим спорить. — Я всегда заботилась о ней. И хочу забрать ее из приюта… Понимаете, ее семья попала в аварию, она потеряла родителей и даже ногу. Представляете, каково это — стать сиротой и инвалидом в десять лет?

— Представляю, — ответила Валерия. — Ты жалеешь ее?

— Я люблю ее, — возразила Юрика, и уточнила:

— Как лучшая подруга.

Валерия улыбнулась ей, отвечая пониманием. Только странным оно было, это понимание. Напоминало щелчок захлопнувшейся мышеловки.

— Уточнения, — произнесла женщина. — Зачем ты уточнила, что любишь ее как подруга? Кем ты еще можешь для нее быть?

— Ну, знаете, есть мужчины и женщины, которые любят мужчин и женщин. В смысле, людей своего пола, и чтобы вы не подумали…

— А почему я должна была так подумать? Чем плохо слово «люблю»?

— Да ни чем. Но мало ли…

Валерия тихо рассмеялась и Юрика снова смогла нормально дышать.

— Я видела, как ты смотрела на меня вчера утром. Ты сама этого не замечаешь, но женское тело привлекает тебя.

Шестеренки в голове девушки зажужжали с феноменальной скоростью. У нее даже не было времени возмутиться на столь вызывающее замечание — она анализировала их разговор с самого начала и делала выводы.

Щелкнуло — картинка сложилась. И Юрике было необходимо так сформулировать свой ответ, чтобы из головы Валерии исчезла даже тень мысли о том, что ей…

— Виктория нравится мне не в этом смысле.

— И это хорошо, — кивнула Валерия. — Это правильно. Все-таки она твоя племянница.

— Вы этот разговор не просто так начали, — Юрика была очень зла на себя. — Только делаете вид, что беспокоитесь, хотя на самом деле все это вас забавляет.

Валерия только рассмеялась в ответ и положила руку на плечо девушки.

— Милая, в чем ты меня подозреваешь? Я не из тех, кто получает удовольствие от игры на чужих чувствах и желаниях.

Юрика почти агрессивно разорвала установившийся физический контакт и отошла на безопасную дистанцию.

— Но играете. Я тоже умею цепляться к словам, знаете ли. Так зачем вам это?

— Не ищи черную кошку в черной комнате — ее там нет.

— Вы сами не лучше. Обвиняете меня во всякой чепухе.

— Я не обвиняю. Я знаю.

Юрика сжала кулаки и выйдя вперед, остановилась, преграждая Валерии дорогу. Развернувшись, посмотрела ей прямо в глаза.

— А может быть, вы и сами… того? Пристаете к несовершеннолетней, намеки неприличные делаете. Что скажет дядя, когда узнает?

Но решимость девушки открыто противостоять матери Виктории мгновенно испарилась, когда та сделала шаг навстречу и снова положила руку ей на плечо — Юрика сразу отступила, сдавая все позиции.

— У Дженази великолепный слух.

Юрика нервно обернулась. Ее дядя вместе с Ранмаро, Викторией и Просперо ушли далеко вперед.

«Ты же не думаешь, что я тебе это так просто оставлю, дядя? Что, так сложно спасти меня от этой… этой… Твою ж, приличные слова закончились…»

— Неловкая ситуация, правда? — теперь было определенно точно понятно, что Валерия получает удовольствие от вида растерянной Юрики. — Но знаешь, сбежать никогда не поздно. Это лучше, чем сказать то, о чем потом будешь жалеть.

Юрика представила, как поворачивается спиной к женщине и уходит, а она насмешливо смотрит ей вслед.

«Никогда!» — эта мысль огнем смела все пораженческие поползновения слабых сторон ее характера. Появилось желание ударить в ответ.

— Что вы думаете обо мне? Знаете, когда требуешь от человека искренности, нужно отвечать взаимностью.

Девушка и глазом моргнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях Валерии. Дыхание перехватило — одним из основных неудобств в диалоге с женщиной была разница в росте. Ощутимая разница, глаза Юрики находились на уровне груди матери Виктории.

— Что я думаю о тебе? — ласково произнесла Валерия. — Много чего, дочь Ришари. Некоторые мои мысли лучше бы никогда не озвучивать. Некоторые никогда не будут озвучены. Но вот я обняла тебя — и мне стало легче. Злое уходит, я забываю, кто ты, и остается только тепло тела. Славный милый ребенок. Я никогда не причиню тебе вреда.

Объятия разжались, Юрика оказалась на свободе.

— Больше так не делайте. Никогда, — дрожащим голосом сказала она, все еще помня пальцы, которые перебирали ее волосы.

— Хорошо, — только и ответила Валерия, оставляя Юрику в одиночестве. Нужно было догнать Дженази и остальных.

«Теперь мне придется держаться от нее… подальше,» — решила про себя девушка, и сохраняя образовавшуюся дистанцию, отправилась следом.

21:30, 20 июля 1014 года, Федерация Вердиро, республика Кайлена, Эдельбрасс.

Город, о котором рассказала Валерия, носил звучное название Эдельбрасс, которое не совсем подходило для его улиц, обильно украшенных цветочными клумбами. В основном это были тюльпаны, и в большинстве своем красные. Обилие этого цвета в багровых лучах практически скрывшегося за горизонтом солнца притупляло зрительное восприятие, глаза оставались под воздействием однотонной гаммы даже тогда, когда человек закрывал их или смотрел туда, где тюльпаны не попадали в поле зрения.

Эдельбрасс был городом красных тюльпанов.

А если бы горожане избрали в качестве цветочного оформления улиц что-нибудь менее эффектное, он стал бы городом можжевельника, ажурной ковки и барельефов. Можжевельник рос везде, где не были посажены тюльпаны; уличные фонари, лавочки, балконы и ограды потрясали вычурностью металлических декоративных элементов; над каждой второй стеной городского здания, похоже, поработал скульптор, который задался целью превратить это место в одно огромное произведение искусства — каменные композиции были связаны между собой в первую очередь своими сюжетами, и уже потом техникой исполнения. Которая не менялась, в какой бы глухой переулок гость Эдельбрасс не решил заглянуть. Воистину, работа Бога Скульптуры.