Юрика со злостью стряхнула кровь с пальцев и привела дыхание в порядок.

— Это какая-то мистическая способность, да?

— Да, правильно, — ответил толстяк. — Один умник мне как-то пытался объяснить что-то про какую-то кинетическую энергию, но я никогда не дружил с физикой. Ничего тогда не понял. А вот то, что чем сильнее меня бьют, тем сильнее становлюсь я — знаю очень давно.

И он ударил — нет, просто топнул ногой, и асфальт больно ударил Юрику по ступням, подбрасывая в воздух. Зверочеловек прыгнул к ней и сграбастал в тиски своих костедробительных объятий.

— Попалась.

Юрика задохнулась не сколько от чудовищного давления, сколько от возмущения.

— Руки прочь! — и с отчаянным мысленным позывом обратилась к Ириссе.

Энергия Красной Рыси была куда мощнее обычной мистической энергии, и дышать сразу стало легче. Глаза зверочеловека удивленно округлились, когда они встретился с ее измененным взглядом, в них мелькнула тревога. Но было уже поздно — Юрика схватила толстяка за бакенбарды и со всей силы приложилась лбом об его подбородок.

На пару секунд она потеряла сознание. Когда пришла в себя, обнаружила, что по-прежнему находится в захвате противника, он все так же невредим, а у нее чертовски трещит голова.

— Совсем не больно? — с отчаянием спросила она.

— Ни капельки, — подтвердил зверочеловек. — Если это был твой туз в рукаве, то он, к твоему сожалению, не козырный.

— Черт, а ведь дядя сказал, что в этом городе нет никого, кто был бы сильнее Хастура…

— Хастура? — удивился толстяк. — Ты знаешь этого старого вояку? Он еще работает на «Рассвет»?

— Да, и я всыпала ему по первое число неделю назад.

— Старый пес потерял хватку? Не верю.

— Неправильный вопрос, — пробормотала Юрика, пытаясь выбраться из его захвата. Руки у нее были свободны, но использовать приемы вроде выдавливания глаз она не решалась — бой, как она считала, проходил по относительным правилам, и она собиралась держать себя достойно до самого конца.

— А какой будет правильным?

Юрика завела руки за спину и нащупала пальцами мизинцы толстяка.

«А, собственно, к черту,» — подумала она про себя и вцепилась в них железной хваткой, выворачивая из суставов.

Зверочеловек заревел от боли и выпустил ее, ухитрившись при этом отшвырнуть от себя на несколько метров.

— Ты не спросил, кто мой дядя, — голос Юрики прозвенел металлом, багровая тень Ириссы в полный рост поднялась над ее головой.

— Кто наш дядя, — напомнил о себе Ранмаро, создавая между ладоней сверхплотный, видимый даже невооруженным взглядом сгусток сжатого воздуха, который он отправил в обладателя теплого плаща и черных когтей. Тот увернуться не смог, и его, сбитого с ног тяжелым ударом, отправило в полет в сторону ближайшей витрины.

Звон стекла и грохот изнутри намекнули, что одним врагом наконец-то стало меньше хотя бы на время.

Фредерик Сольряйн прыгнул ему за спину, целясь кастетом в затылок, но Ранмаро словно ждал этого, ушел от удара уклоном влево, схватил руку и перебросил мужчину через себя, роняя его спиной на твердый асфальт. Звук удара получился сочным и гулким, а через мгновение кулак парня застыл в миллиметре от переносицы поверженного старика.

— Хотя вы его должны хорошо знать, — произнесла Юрика, разминая плечи и оценивая расстояние между ней и зверочеловеком. — У Ришари, Богини Юга, есть только один брат.

— Дженази? — с затаенным ужасом выдавили из себя все трое — толстяк, поверженный Сольряйн и старик с когтями, выбирающийся из разгромленного то ли магазина, то ли парикмахерской.

Тень Ириссы взмахнула призрачной лапой — и четыре кровавые полоски расчертили грудь зверочеловека. Просто царапины — Юрика не собиралась никого убивать.

— Так и знала — режешься ты очень хорошо! — с удовлетворением отметила девушка, чувствуя, как из горла рвется настоящий звериный рык. С сожалением подавила в себе этот порыв — они уже победили.

Оказавшись в незнакомом городе на южном континенте, Просперо с беспокойством размышлял над тем, как подольше остаться незаметным среди смуглокожих южан, говорящих на малопонятном ему языке. В академии был обязательный курс суддо — языка южан, но глубиной он не отличался, и к тому же был литературным, то есть далеким от разговорной версии. А еще в Векилахе был в ходу его диалект, и если принимать во внимание отсутствие у инспектора чистого произношения даже тех фраз, которые он помнил со студенческих времен, то получалось, что лучше бы ему здесь рта вообще не раскрывать.

Виктория также не выглядела уверенной посреди широкого проспекта, разделявшего надвое стройные ряды высоких зданий с плоскими крышами и широкими балконами, увитыми зеленью и цветами, и всячески избегала восхищенных взглядов прохожих, делая вид, что полностью поглощена изучением стройных рядов пальм, использованных местными властями в качестве главного озеленителя бетонных джунглей, и экзотических южных цветов на широких клумбах. Просперо поймал себя на мысли, что так она только сильнее привлекает к себе внимание, ведь для местных жителей их богатство флоры — и фауны тоже, некоторые пальмы в качестве гнезд облюбовали необычные для северян попугаи и обезьяны — было приевшейся обыденностью.

— Не стоит так глазеть по сторонам, — сказал он ей тихо, когда они прошли мимо большой толпы прилично одетой молодежи, среди которой нашлись смельчаки прямо обратиться к девушке. Она их проигнорировала, а Просперо одним своим видом показал, что не в восторге от праздного любопытства окружающих к ее персоне. Связываться с ним никто не отважился.

— Этот город совсем не похож на Креслан, — с тихим отчаянием прошептала она. — Мне здесь не по себе.

— Думаю, дело в том, что это территория Ичиро и Ришари. Мы здесь чужаки, и вряд ли кто-то обрадуется информации, откуда мы родом — синьор Ранфарг неоднократно позволял себе крайне агрессивные высказывания в адрес южан. И на торговлю между Севером и Югом наложен запрет… Контрабанда кое-как помогает поддерживать международные связи и межкультурный обмен, но эффект ее все же больше негативный. Оружие, наркотики, спиртное — их экспортом занято в основном Судо, а Федерация предпринимает радикальные меры по ликвидации каналов их поставок. Наверное, новости об очередном потопленном корабле южан разносятся по всему континенту.

— Напомни мне, почему мы вдвоем открыто идем по вражеской территории.

— Потому что у нас есть задание синьора Дженази, и мы можем постоять за себя. А если мы начнем прятаться по закоулкам среди бела дня, нами могут заинтересоваться местные стражи правопорядка. Пока мы спокойны и уверены в себе, нас будут принимать за туристов — например, с Железного Архипелага. Он ведь поддерживает нормальные отношения и с Судо, и с Федерацией.

— Я плохо понимаю местный язык, — призналась Виктория. — А алфавит вообще мало похож на суддо. Тяжело читать надписи. Кстати, этот город называется Судзок.

— Судзо, — поправил Просперо.

— Откуда ты знаешь?

— Услышал краем уха. Местные жители не произносят последнюю «к».

— Наблюдательный. Видишь кого-нибудь странного?

Просперо, которому не было необходимости объяснятьДзаа-Тхон-Кгару, в чем заключается его задача, все же он убедился в том, что Забытый согласен им помочь. Пока что он хранил молчание, так что инспектор логично предположил, что никого необычного в его поле зрения не попадалось.

— Нет. И я не уверен, сможет ли Забытый определить человека, который скрывает от посторонних свою способность.

— Обладатель мистической способности может скрывать свои симпатии к Федерации — это гораздо проще, чем отказываться от природного дара.

— Мы ищем человека, который скрывает свою истинную сущность с особой тщательностью, — объяснил Просперо. — Человека, который скрывает сам факт своей необычности из опасения привлечь к себе лишнее внимание «Стаи», которая здесь выполняет те же функции, что и «Молот» в Федерации — потому что он поддерживает постоянную связь с Вердиро.