— Как много времени это займет? — нахмурилась Сая.

— Г'ата и шикчизо сражаются миллионы лет.

Девушка отвела взгляд.

— Да, ты прав. Что могут значить еще десять или двадцать лет в сравнении с вечностью? Только ты не должен мыслить подобными масштабами. Человек живет сегодня, здесь и сейчас. И каждый г'ата знает, что война однажды закончится. Помни и ты об этом. Мне пора. Я буду ждать тебя в Волчьей Зиме.

— Подожди, — остановил ее Дженази в шаге от родного мира. — Я хочу задать тебе один вопрос.

— Какой? — удивилась девушка.

— Почему ты оказалась на Эко как раз в тот момент, когда я уже должен был умереть? Я не верю, что это была случайность. Двести лет я размышлял об этом. О том, как стал г'ата. Ведь если я оказался на Эко не случайно, то и ты пришла туда не волей случая. Кто попросил тебя навестить остров?

— Две тысячи лет назад г'ата спасли этот мир от шикчизо, и каждые сто лет один из нас навещает этот мир, проверяя возможность их возвращения. Это очень ценная планета, они обязаны жаждать заполучить ее. Но ничего подобного не происходит… Тогда была моя очередь провести инспекцию, и я совершенно случайно нашла тебя. Случайно.

— А я появился там не случайно. Мне помогли. Знать бы, кто…

Дженази оскалил клыки, словно обещая неведомому игроку человеческими судьбами незабываемые мгновения боли и страдания.

Сая улыбнулась.

— Никто не способен заглядывать так далеко в будущее. Да и зачем это кому бы ни было… Ради чего затевать игру? Не зная мотива, преступление не раскроешь.

— Разве ты сейчас не ответила на собственный вопрос? — спросил Дженази мрачно. — Ты уже назвала мотив.

— Не понимаю…

— Ты сказала, что никто не способен заглядывать так далеко в будущее. Чтобы увидеть что? Как я становлюсь Гвардейцем? Разрушаю Небесные Города? Или раню свою сестру и становлюсь зверем?

— Клыком. Ты стал Клыком, — и Сая задумалась. — Это может быть нужно только г'ата. Но я повторяю: никто не способен просчитывать наперед столько вероятностей и учитывать вселенную факторов. Невозможно. Только Время и Судьба знают прошлое и будущее. Твой «кто-то» должен был заставить их раскрыть свои тайны.

— А это возможно, — сказал Дженази. — Значит, у меня есть скрытый враг.

— Враг ли?

Дженази закрыл глаза и ясно представил сотни лет сражений, крови и смертей. Сотни лет боли.

— Враг, — твердо ответил он. — Какую бы цель он не преследовал — он все равно умрет.

Они просидели на пляже до позднего вечера. Оставив мечи в покое, Кенсэй устроил Юрике спарринг, который прекратился только тогда, когда девушке окончательно надоело, что ее, как котенка, тычут носом в песок каждые три секунды. Захваты, подсечки, болевые, броски… Акаяма просто играл с ней, а Ирисса, как назло, отказывалась просыпаться в глубинах ее сознания. Конечно, это было только к лучшему, но вываляться в песке с ног до головы и ни разу не дать сдачи тоже было обидно. Чувствуя его отвратительный скрип на зубах, вытряхивая из волос и ушей, она предложила потешающемуся над ней Ранмаро самому попытаться свалить с ног Кенсэя. Брат позвал на помощь Викторию и Просперо.

Что тут было сказать, хорошо смеется тот, кто смеется последним, и Юрика во весь голос хохотала минут десять, прерываясь только на ехидные комментарии. Ее пыл не остудила даже большая волна, которой Виктория ударила о берег — Юрика все равно собиралась искупаться, только раздеваться стеснялась.

— Еще! — крикнула она, а потом заметила, что темный бюстгалтер просвечивается сквозь новую, только что купленную белую блузку.

— Черт, — выругалась и со вздохом сняла ее, чтобы прополоскать в море. Для этого пришлось войти в воду по колено, закатав брюки, и постараться не думать об оценивающих взглядах со стороны спутников.

— Не на что смотреть, не на что, — ворчала она под нос, а потом вспомнила, что за спиной стоят дед, брат и давно знакомый инспектор, от которого ей однажды пришлось сбегать с разорванными на заднице штанами. Тот случай мог бы показаться забавным кому угодно. Но не ей.

Сделав глубокий вдох-выдох, она с прямой спиной и гордо поднятой головой развернулась к спутникам грудью, чтобы холодным взором пообещать любому скорую расправу, пусть только пикнет что-то про размер… И была уязвлена в самое сердце, когда увидела, что на нее никто не смотрит. Более того, они — а особенно Просперо — провожали взглядом ныряющую в воду Викторию, которая в отличие от Юрики догадалась приобрести купальник.

«Когда?» — пронеслось в голове изумленное, и она начала строить в голове планы мести один темнее другого.

Ограничилась отдавленной ногой Ранмаро — он-то точно не даст ей сдачи.

— За что? — только удивился он, потирая ушибленные пальцы.

— Догадайся.

Ранмаро задумался.

— Мороженного?

— Разве что на десерт… Почти угадал, есть хочу.

И словно по взмаху волшебной палочки появился Дженази с пакетом продуктов. Юрика не заметила, когда он ушел, но вернулся как раз вовремя.

Онистали свидетелями волшебного заката, половина небосвода была охвачена оранжевым пламенем, медленно отступающим перед неумолимым натиском темной синевы ночи. Свет заката сжался до красной полосы над горизонтом, насыщенной, словно волосы Юрики, а когда сверкнул последний солнечный луч, от нее осталась только узкая лента всех оттенков фиолетового, над которой медленно гасли, словно россыпь раскаленных углей, подсвеченный солнцем облака. К этому времени на востоке уже были видны первые звезды. Через полчаса черный купол небосвода был густо усеян ими и разделен на две части Башней Света — светлой полосой видимой невооруженным глазом части галактики. Юрика не сразу нашла созвездия Кирина и Шестиглава, схлестнувшихся в извечном бою за Ось Мира — неподвижная звезда опустилась низко к горизонту, озадачив девушку. Но потом она вспомнила, что Кенсэй перенес их далеко на юг от родных широт, и небо здесь должно быть другим. Часть знакомых созвездий теперь скрывала северная сторона горизонта, а над южной поднялись новые, ранее невидимые — Роза Ветров, Ткач, Созерцатель и другие.

Юрика снова повернулась к полярной звезде. Кирин был виден полностью, как и его соседи — Рыцарь Света и Убийца Гигантов, а вот огромный Шестиглав уже не помещался на небосводе полностью — в это время суток, по крайней мере — и стоящие за ним Золотой Феникс, Страж Неба и Святой появятся на небе только через несколько часов.

Девушка знала историю большей части созвездий, хотя вот уже сто лет как астрономы переписали карту звездного неба, переименовав мифических персонажей в Розы, Тюльпаны, Зайцы и Бараны. Новые названия ей были совершенно неинтересны, а вот древние, вычитанные в антикварном учебнике астрономии, заворожили и намертво врезались в память. Она родилась под знаком Семи Сестер, которые пожертвовали своей жизнью и превратились в оружие против бесчисленных детей Шестиглава. Теперь же это созвездие именуют Лилией, и Юрика была категорически против подобного надругательства над историей.

— Деда, а ты под каким знаком родился? — спросила она у сидящего рядом Кенсэя.

— Осла, — со вздохом ответил Акаяма.

Юрика напрягла память, но среди старых и новых названий созвездий такого не было. Потом ее осенило:

— А, поняла, там, где ты вырос, созвездия как-то еще называются. И ослов уважают. За выносливость, например.

— Осел везде осел… — печально произнес Кенсэй. — Я не знаю, как зовут созвездия у меня на родине, но та звезда, под которой я родился, однозначно должна зваться Альфой или Бетой Осла.

— А-а, это акт самобичевания… По какому поводу?

— А разве я не осел? — еще горше вздохнул Кенсэй. — Чем я только не занимался последние шестнадцать лет, и только сегодня понял, на какую чушь потратил все эти годы.

— Эм, а что ты делал последние шестнадцать лет?

— Основал восемь школ фехтования, — начал он загибать пальцы, — построил небольшой городок, убивал чудовищ, разобрался с наркоторговцами с Судо на своей территории, пару раз щелкнул Сигурда по носу…