— Какое-то безответственное отношение у тебя к беззащитным людям.

— Просто я доверяю тебе и Сае. Пожалуйста, Дженази, выслушай ее. Хотя бы минуту.

— Об этом не может быть и речи, — Дженази начал злиться.

— Да ты боишься, — хмыкнул ярмир. — Но она не так сильна, мой бой с ней закончился ничьей.

Внимательный взгляд г'ата заставил его отвести глаза в сторону.

— Ну, почти ничьей. Я был близок…

— Ты не понимаешь. Я боюсь Саю не потому, что она может оказаться сильнее меня. Я… подвел ее. Мне не страшно. Мне стыдно. Я виноват перед ней.

— В чем? — изумился Белгорро.

— В том, что стал таким, как есть.

— И ты просто бежишь от нее. Как последний трус.

— Вот уже больше ста лет, — печально кивнул Дженази.

— Может быть, пора остановится? Решить эту проблему?

— Не чувствую большой необходимости…

И между ними повисла тишина. Первым ее нарушил Дженази.

— Хорошо. Ладно. Я встречусь с Саей. Пусть… приходит.

Реальность задрожала, по ней прошли волны, которые исказили небо, море и песок — и оставили нетронутыми. Словно это был обман зрения, внезапная галлюцинация. Разве можно нарезать воду ломтиками, завязать узлом горизонт и подбросить в ладони, словно мячик, солнце? Только в собственном воображении. Или…

Мир успокоился и Сая пришла, шагнув сквозь барьер между мирами и оказавшись на белом песке, у самой границы накатывающих на него пенистых волн. Словно слышала их разговор от начала и до конца. Она была безоружна, и смущена своей безоружностью — даже каменного ножа не было на поясе. Дженази вздрогнул, увидев ее такой. Он не видел сестру больше двухсот лет и запомнил волевой и независимой воительницей, нежной и мягкой только внутри, в области рядом с сердцем, куда впустила его по непонятным для него причинам. Это она сделала его г'ата. Дала второе рождение. Больше, чем сестра по крови, больше, чем просто г'ата. Она открыла ему новый мир и дала бессмертие. Новое имя. Дженази. Он Дженази, потому что г'ата не может жить под прежним именем, и следуя этой же традиции, он назвал незнакомую ему девушку Ришари, когда делился с ней священной кровью — точно так же, как Сая поступила с ним. Она совершила ошибку тогда, давным-давно, на берегу маленького острова Эко.

— Давно не виделись, Дженази, — Сая выглядела совершенно беззащитной. В ней не было ни намека на желание сражаться. И его сердце билось часто-часто, готовое разорваться на части от любви и нежности. Он никогда не прекращал любить ее. И тосковать по ее улыбке. Но время помогло задвинуть ее образ глубоко в память. Но сейчас все тщательно скрываемые — от самого себя — чувства проснулись и явились своему владельцу. Например, слезы радости.

«Прочь!» — рыкнул он на них мысленно, чувствуя, как щиплет в уголках глаз.

Помогло.

— Белгорро, оставь нас, — с трудом произнес г'ата, не отводя взгляда от старшей сестры. — Если пойдешь по моим следам, то найдешь Кенсэя и ребят.

— Боюсь, у меня нет на это времени, — ответил Ранфарг. — Есть целая куча дел, которые нужно безотлагательно решать. Удачи, — и он скрылся из виду, одним прыжком взобравшись на вершину обрывистого берега. Но звук его быстрых шагов раздался не сразу — он стоял еще некоторое время наверху, над чем-то размышляя.

И вот Сая и Дженази остались одни. Девушка смотрела в сторону горизонта, на сине-зеленой море и ясное голубое небо. На нем не было ни облачка, ветер унес те зачатки грозы, которую Дженази готовил на всякий случай, когда понял, что в Креслане находится противник.

— Здесь очень тихо, — произнесла Сая.

Дженази прислушался. У всех г'ата гениальный слух, от которого не утаится даже человеческое сердцебиение на расстоянии многих километров. По настоящему тихо для них может быть только в вакууме. За пределами Волчьей Зимы мозг сознательно ограничивает эту способность, оставляя обработку невероятного количества информации подсознанию. Населенные миры слишком шумные для них. Например, этот город в километре отсюда. Сорок три тысячи сто двадцать четыре человека, шесть тысяч пятьсот сорок две кошки, пять тысяч девятьсот семь собак… Их дыхание, их сердцебиение, издаваемые ими звуки… Лучше не слышать.

— Таких миров очень мало. Обычно куда бы я не пришла, где-то на планете обязательно идет война. Сражение между двумя сторонами. В любой момент времени кто-то кого-то убивает по приказу командира. Затишья… Такие редкие. Ты представляешь, Дженази, сейчас, в этот миг, на поля сражений не льется кровь. И уже так долго…

— Пару минут, — ответил ей Дженази, потрясенный тем, что Сая слышит весь мир и может говорить ему об этом. — Подожди, сейчас начнется. Где-нибудь.

«Невероятно».

— Да, ты прав… — расстроилась Сая через полминуты. — Корсары напали на торговое судно. Там, — указала она пальцем на восток, — в море Архипелага.

— Всех не спасешь, — ответил Дженази. И это была еще одна причина, чтобы не использовать невероятный слух. Каждую секунду кто-то где-то умирал в этом огромном мире.

— Да. Поэтому мы должны сосредоточиться на своей главной задаче — уничтожении шикчизо. Идем со мной, Дженази, — Сая протянула ему свою тонкую руку. — Ты слишком долго находился в одиночестве. Пора вернуться домой.

— Ты злишься на меня? Скажи честно? — неожиданно пылко спросил Дженази. — Я убивал, пользуясь своим превосходством над смертными, менял их судьбы. Ранил сестру-г'ата. Стал чудовищем. Я не могу не заслуживать наказания.

Сая подошла к брату и взяла его за руку. Очень нежно коснулась его щеки, и Дженази, следуя безмолвной просьбе, опустился на колени, чтобы она смогла обнять его и прижать к своей груди.

— А чего ты боишься, Дженази? Что можно у тебя отнять, чтобы возместить причиненную тобой боль? Что заставит тебя страдать так же, как тысячи павших от твоей руки? Ты знаешь?

— Ничто в этом мире, — ответил он, чувствуя успокаивающее прикосновение пальцев к свои волосам. — Смерть.

— Но ты никогда и никому не дашь себя убить. Потому что ты г'ата. Тогда вернись в Стаю и сражайся. Истреби шикчизо. Может быть, тогда тебе станет легче.

— Не станет.

— Ты хотя бы попробуй…

Дженази ощутил это — приближение Волчьей Зимы и прошедшую по реальности зыбь, которая готова была поглотить их и вернуть во вселенную вьюг и снежных пустынь. И он не позволил этому случиться.

Нежное прикосновение Саи превратилось в стальную хватку, она не позволила ему отстраниться и подняться на ноги. Дженази едва не захрипел, пытаясь поднять хрупкую на вид сестру — она стала единым целым с этой планетой, и сдвинуть девушку с места можно будет только вместе с ней. Такой молодой г'ата, как он, не соперник старшим братьям и сестрам. Двести лет? По меркам народа просто дитя.

— Не сопротивляйся.

Дженази обреченно вздохнул и обмяк.

Честно, он не хотел этого.

Он не хотел снова терять человеческий облик.

Только бы Юрика не увидела его в таком состоянии. До тех пор, пока в семье все не наладится — нет. Он хочет остаться для нее человеком как можно дольше.

— Я не могу уйти с тобой сейчас, — прорычал Дженази, легко сбрасывая с себя ослабевшие руки Саи и поднимаясь с колен. Он навис над сестрой огромным белым зверем с оскаленной пастью, на волчьей морде застыло сдержанное выражение неистовой ярости. С большим трудом Дженази справился с собой, расслабляя мышцы и ровно дыша. Мир стал немножко меньше, особенно Сая — ее макушка теперь была на уровне его солнечного сплетения. И хорошо, что он оставил обувь на пляже — в отличие от одежды он так и не научился подгонять ее под габариты своей более крупной версии.

— И ты меня не заставишь.

— Куда уж мне тягаться с Клыком, — вздохнула Сая. — Способным возвращаться в человеческий облик. Хорошо, я уйду, но однажды за тобой придет такой же, как и ты, только намного сильнее. Шива или Варуна. И Волчья Зима поглотит мир, ставший для вас полем боя. Ты этого хочешь?

— Нет, — ответил Дженази, возвращаясь в человеческий облик и снова лишаясь своих сил, превосходящих мощь более старых, чем он, г'ата. — Но я не могу бросить все. Мне нужно выполнить свои обещания.