— Ай! — воскликнула Юрика, когда большой палец, которым она слишком сильно надавила на бронзовое кольцо, венчавшее рукоять, упал на обнажающееся лезвии и острая сталь рассекла его до самой кости.

— К мечу нужно относиться с уважением, — наставительно изрек Кенсэй и мягко поднес раненную руку к своим губам. Тихонько подул, только вместо потока воздуха вырвалось золотое пламя, мгновенно исцелившее порез.

— Спасибо, — Юрика полностью освободила клинок, но держала его так, словно он был ядовитой змеей.

— Спокойнее, ты должна уважать свой меч, а не бояться его, — улыбнулся Кенсэй. — Держи свое тело боком к противнику, — продолжил он, когда девушку только-только попыталась исполнить пробный замах. Дождался, пока она выберет, к какому противнику — воображаемому или в лице деда — повернется. — Смотри, чтобы руки противника были на уровне твоих плеч.

Юрику его слова озадачили, и чтобы помочь внучке, Акаяма извлек из ножен второй меч и поднял его на уровень солнечного сплетения. Девушка с недовольной миной отвернулась от нафантазированного врага, и ее неуверенный взгляд направился на Кенсэя.

— Твои кисти — твой щит. Ага, вот так. И выдвинь вперед правый локоть. Перенеси вес на переднее колено и выпрями заднее.

— Я что-то не помню, чтобы кто-то с мечом вот так стоял, — с недоумением заявила Юрика. — А бить как?

— Направь меч вбок. Видишь? Теперь ты можешь вертеть им как колесом. Ты повернулась ко мне левым боком, поэтому мне будет проще всего ударить в твое левое плечо. Дождись этого и просто поверни меч, чтобы поразить меня. Опусти острие к земле, только так, чтобы держать рукоять было удобно. Я ударю тебя, а ты просто провернешь свой меч колесом и перерубишь мне кисти.

— Что? — еще больше растерялась и испугалась девушка.

— Не бойся, у тебя все равно ничего не получится. Просто делай, как я говорю. Вот я замахиваюсь, опускаю меч на твое плечо, а ты снизу рубишь меня по рукам, пока это не случилось. Заметь, ты автоматически убираешь левое плечо из под удара.

— А если я захочу просто отбить твой меч?

— Сражение на мечах — это не игра, каждый удар должен быть максимально эффективен. Кстати, эта стойка называется «Дракон, свернувшийся на воде». Идем дальше. Я выставляю свой меч, словно щит, ты скрещиваешь его со своим. Слишком низко, ближе к острию.

— Куда дотягиваюсь, там и скрещиваю, — возмутилась Юрика. Разница в росте была слишком ощутимой.

Кенсэй вздохнул.

— Я отвожу твой меч в сторону, ты не сопротивляешься… Не сопротивляешься, говорю! Поддаешься, но только затем, чтобы ударить меня в правую руку. А если я бью в правое плечо, делаешь шаг вперед левой ногой и снова бьешь по кистям.

— Слушай, как-то нечестно получается… Грязноватые приемчики.

— Пусть лучше твой меч будет вымазан в крови, а не чужой. Ты должна обмануть своего врага и убить его. Ну если тебе так уж не хочется убивать, просто бей незаточенной стороной клинка. Хочешь узнать, как это больно, когда тебе попадают стальной пластиной по пальцам?

Юрика отшатнулась.

— Спасибо, я и сама догадаюсь.

— Дождись момента, когда враг атакует — и опереди его. Следи за кистями и суставами рук, его грудью в области между плеч. Оценивай расстояние, позволь нанести ему первый удар, но второго быть уже не должно. Держи свой меч так же, как он. И ни в коем случае не действуй с ним в унисон — это не танец. Ты можешь сделать вид, что подстроилась под его ритм, но в момент атаки должна действовать с ним в диссонансе. Это не значит, что такт твоих движений должен быть быстрее, чем у него, можно и наоборот — он поспешит и его меч не достигнет цели. В отличие от твоего.

— Примерно поняла, — кивнула девушка. — Но нужно закрепить на практике.

— Будь естественной, — вместо этого продолжил наставления Кенсэй. — Не торопись и не медли, но для этого тебя ничто не должно тревожить ни внутри, ни снаружи.

— А если меня постоянно что-то раздражает? Знаешь, как я переживаю, когда в меня чем-то острым тычут?

— Собственные дурные манеры тебя тоже раздражают? — спросил Кенсэй с улыбкой.

Юрика только фыркнула в ответ.

— Значит, от них тебе тоже придется избавиться.

— Не дождетесь. Еще что-нибудь.

— Будь осторожна, когда у тебя нет меча.

— Круто, — невольно восхитилась девушка. — Даже браво. Интересно, а ты мог бы сказать что-то еще более банальное? Например, что меч острый?

— Меч врага всегда острый, — подтвердил Акаяма. — Поэтому будь крайне осторожна, когда у тебя нет при себе меча. А если он есть, все равно держи себя так, словно его нет. Будь воином, у которого никогда нет меча.

— Даже если он есть? — не поняла Юрика.

— Даже если он есть. Любой дурак может размахивать мечом.

— То есть суть в том, чтобы не растеряться в критической ситуации?

— Верно, — улыбнулся Кенсэй. — Ты сегодня без меча одолела могучего противника. Нужен ли он тебе вообще?

— Ты сам предложил позаниматься, — обиделась девушка, возвращая меч деду.

— Я предложил тебе вкратце ознакомиться с путем меча, — возразил Кенсэй, — Чтобы ты смогла понять кое-что важное.

— Не курю, как связаны способность заставить противника совершить выгодное тебе действие и умение сражаться мечом так, как будто у тебя нет меча. А-а, дошло! Но это же думать надо, оценивать, ждать, действовать вовремя…

— У тебя получится, — и Кенсэй нежно провел рукой по ее красной макушке.

В тот момент, когда Кенсэй начал учить Юрику держать меч, Дженази ощутил неподалеку легкое дыхание Волчьей Зимы. Это происходит только в том случае, когда г'ата пересекают черту между мирами, но запаха сородича он не ощутил, и это стало причиной острого любопытства. Дженази заподозрил очередную ловушку Саи, но сбежать, не убедившись в этом, сделало бы его параноиком. И никакие оправдания тут бы уже не помогли.

Пройдя по теплому песку почти километр, он нашел место прорыва родной ему энергии, и обнаружил цепочку знакомых следов. И понял, почему не почувствовал не только запах г'ата, но и вообще чей-либо.

У Белгорро не было запаха.

— Привет, — сказал Дженази, и шестеренки в его голове заработали с космической скоростью.

— Привет, — Белгорро заметил каменное выражение лица старого товарища и смутился, хотя и не подал виду. — Тут это, понимаешь, ситуация такая… Не то, чтобы меня заставили, просто мне нужно было узнать кое-что важное, а в обмен я пообещал, что уговорю тебя встретиться с одной славной девчушкой…

— Сая, — мрачно ответил Дженази. — Ты не понимаешь, о чем просишь, старый друг.

— О нет, наоборот, я теперь очень много понимаю, — возразил Белгорро. — Мне показали и рассказали удивительные вещи, после которых я пересмотрел отдельные моменты нашего общего прошлого. И теперь знаю, что у тебя было предназначение, от которого ты отвернулся и стал Гвардейцем. Так же, как и я. Оказывается, ярмиров создали г'ата, и я даже знаю имя своего творца. Шабаку. Знаешь его?

— Нет, — покачал головой Дженази. — Но слышал кое-что. Он один из великих отступников и враг любого истинного г'ата. Правда, брат, который сказал мне это, не вызвал у меня большой симпатии. Похоже, внутри моего народа существуют определенные разногласия. В которых я не хочу разбираться. Я убиваю шикчизо. Этого достаточно.

— Возможно, ты ошибаешься, — осторожно произнес Белгорро. — Почему бы тебе просто не поговорить с сестрой на эту тему? Я видел такое, о чем ты, похоже, даже не догадываешься.

— Возможно, — не стал спорить Дженази. — Но что будет с этим городом, если наш диалог будет протекать, скажем так, в агрессивном ключе?

— А что за город? — спросил Ранфарг, озираясь по сторонам и не обнаруживая признаков человеческого жилья, скрытого сейчас за каменистым обрывом берега.

— Креслан.

— Далековато меня занесло… Ну, этот город пережил то сражение между нами и Небесными Городами. Двух задиристых г'ата тоже переживет.