То есть, оно рассеивалось в процессе того, как все, что было поднято им в воздух на высоту около пяти километров, начало падать обратно на землю.

— Он падает, — произнесла Юрика, провожая взглядом летящего вниз Крэйна. Кирин, на котором они сидели, парил в воздухе сам по себе, так что исчезновение гравитационной силы облака на них не сказалось. И почти сразу опомнилась. — Надо спасать остальных!

Просперо всегда считал, что не боится высоты. Ему по роду службы приходилось прыгать со второго этажа на асфальт, он мог спокойно посмотреть вниз с крыши многоэтажки, и без особой дрожи в руках и ногах взобраться на строительные леса в погоне за подозреваемым. Ему не раз приходилось сталкиваться с высотой, и он был уверен, что не боится ее — в то время, как отдельные люди испытывают головокружение, просто взобравшись на табуретку. И не могут спокойно спуститься с обычной лестницы в подъезде.

Например, его старый знакомый по службе, Энрике Шосс. Тогда еще совсем молодой парнишка, младший помощник одного из его коллег. Однажды от него потребовалось взобраться на чердак жандармерии по четырехметровой вертикальной лестнице. Наверх он поднялся без проблем, а вот когда пришло время спускаться, запаниковал: ему показалось, что лестница под ним шатается. Он проторчал наверху два часа, не помогали ни уговоры, ни советы, ни угрозы. Только когда старик Роберто полез за ним, дело сдвинулось с мертвой точки. Слезал Энрике с закрытыми глазами, придерживаемый за шиворот старым жандармом.

Просперо с коллегами долго посмеивался над незадачливым парнем. И подумать не мог, что однажды поймет, что тот чувствовал на самом деле. Всего-то и нужно было, что проверить на себе действие высоты, превосходящей четырехметровую лестницу в тысячи раз.

Крэйн Столсанг использовал силу своего покровителя — и гравитация поменяла свое направление. Замок начал разваливаться, поднимаясь вверх камень за камнем. Немного медленнее ускорения свободного падения, направленного к центру планеты, но тем не менее: верх и низ поменялись местами. Юрика, Ранмаро и Виктория мгновенно приспособились к инверсии притяжения, а вот он не смог. Только что опора была прямо под ногами, а теперь он падал в бездну глубиной в несколько километров, и то, что было полом, стало сводом мгновенно изменившегося мира. И внизу его ждало такое знакомое лимонно-желтое облако с чернотой в сердцевине.

Просперо как мог балансировал на небольшой каменной плите, увлекаемой гравитационным водоворотом вместе с другими фрагментами замка. Он не мог падать быстрее нее, но она хотя бы частично заслоняла собой головокружительную бездну под ногами. Товарищи уже сражались с Крэйном далеко внизу — или вверху для наблюдателя со стороны, не задетого вихрем — а он все никак не мог найти надежную точку опоры. И понятия не имел, как вообще сможет помочь в этих обстоятельствах.

Он оказался совершенно бесполезен.

Плита вместе с ним провернулась вокруг своей оси, и Просперо едва не выпустил ее. Но чья-то крепкая рука помогла ему удержаться за камень. Она принадлежала Раббену Тоттенгриберу.

Бывший Гвардеец не спешил на помощь Юрике, Ранмаро, Виктории и Фредерику, и как и Просперо, с самого начала вознесения не старался добиться большей скорости, чем скорость, с которой их втягивало в спиральное облако. Он явно никуда не торопился.

— Им нужно помочь! — крикнул ему Просперо после того, как вихрь пронзил выстрел Столсанга. Расстояние было слишком велико, чтобы рассмотреть подробности схватки, да и летающие по спирали обломки мешали обзору, но у него был Забытый, который как мог комментировал происходящее внизу. Точнее, наверху.

«Брахма использовал молекулярный распад на расстоянии, — мрачно изрек Дзаа-Тхон-Кгар. — Ткач Измерений и Симаргл едва успели увернуться».

Брахмой Забытый звал Крэйна, Ткачом Измерений и Симарглом — Фредерика и Ранмаро.

«Ты же именовал Ранмаро Рыцарем Света, — удивился Просперо. — Почему он стал Симарглом?»

«Не цепляйся к словам, Убийца Гигантов, у него теперь два имени, и я зову его тем, которое короче,» — раздраженно отмахнулся от вопроса Забытый.

А потом в их мысленной диалог вмешались. Это было похоже на стук, который раздался за пределами пространства, внутри которого общались Просперо и Тхон-Кгар, и Забытый ответил на него. И каким-то образом измерение за Вратами, в котором был заключен его Забытый, соединилось с измерением, в котором был запечатан Наму-Ар-Зонкон — Великий Кузнец и Забытый Раббена Тоттенгрибера. Инспектор увидел перед собой двенадцатирукого великана с бронзовой кожей и зелеными глазами. Гладкий череп был покрыт следами коррозии, нижняя часть лица скрыта алым платком. Две верхние руки были пусты, а остальные сжимали разные инструменты, от кузнечного молота до напильника. Еще больше инструментов торчало из многочисленных карманов его тяжелого фартука, покрытого пятнами копоти. Он скрывал ноги Забытого, так что казалось, что Зонкон парит в воздухе без всякой опоры.

Рядом с ним находился Раббен.

Действительно, общаться здесь, рядом с Забытыми, было гораздо удобнее, чем в физическом мире, где кипела схватка и камни летали по сложноупорядоченным траекториям.

— Ты должен разорвать связь между Крэйном и его хозяином, — произнес Тоттенгрибер, обращаясь к Просперо. И произнес он это совершенно серьезно.

— Темное око над нами — это дыра в измерение Шепчущих. Крэйн создал ее, принеся в жертву десятки человеческих жизней, и теперь получает помощь от своего господина. Пока дыра открыта, его невозможно убить, а Шепчущий можетвлиять на нашу реальность.

— И как же я это сделаю? — удивился Просперо, с большим сомнением отнесясь к предложению стать главным героем этой истории.

— Ты — Убийца Гигантов, — вместо Раббена пророкотал Дзаа-Тхон-Кгар.

— Только Убийца Гигантов может убить Неназываемого, — добавил Наму-Ар-Зонкон.

— Шепчущий — не Неназываемый, но твоему копью все равно, к какому роду принадлежит чудовище, — пояснил Тхон-Кгар.

— Даже если ты просто ранишь его, связь между ним и Брахмой оборвется, — Зонкону, похоже, нравилось таким загадочно-мистическим голосом вторить своему сородичу — или даже брату. Просперо не имел ни малейшего понятия о родственных узах Забытых.

— Ослепи его. Направь свое копье в дыру между мирами, вонзи его в глаз Шепчущего, — Тхон-Кгар не стеснялся кровожадного тона в своем громовом голосе.

Длинное тяжелое копье словно само возникло рядом с Просперо, и повисло в воздухе у его правого плеча. А ведь он просто подумал об оружии, которое можно метнуть в цель… Что же, в реальном мире просто так повторить это не получится.

— Я не доброшу его, — возразил он Забытым. — Даже если просто дать ему падать в дыру под действием ее притяжения — я не смогу поддерживать его форму на таком огромном расстоянии.

— На копье не будет действовать темное притяжение, оно не подвластно ему.

— Тем более… У меня сил не хватит. Я его и на двадцать метров не кину! А тут сколько… Десять километров? И это вертикально вверх.

— Святой поможет тебе, — ответил Зонкон.

Просперо повернулся в сторону Раббена Тоттенгрибера.

— Вы? — изумился он. — Как?

— Моя мистическая способность, — сдержанно ответил Раббен. — Я могу аккумулировать в живом и неживом мистическую энергию. Очень много мистической энергии. Усилить в десятки и сотни раз мистические способности. На время.

— Настолько, что я смогу кинуть копье на десять километров? — не поверил инспектор.

Раббен нахмурился. Видимо, задача казалась невыполнимое и ему — при всей поразительной мощи его способности. А ведь Просперо даже не слышал о таком. Что это вообще возможно.

— Я научу тебя новому заклинанию, — пришел на помощь Тхон-Кгар. — Ты сможешь создать индукционную катушку, и бросить копье через нее. Святой усилит ее эффект — и твое оружие поразит цель даже на таком расстоянии.