— Ты прав, перспектива неприятная, — не мог не согласиться Дженази. — Тогда люди не могли заснуть, зная, что ты или Глория находитесь на том же континенте, что и они.

— К слову о Глории… Когда она узнает, что ты вернулся, то найдет тебя и потребует голову Ришари. Или попытается заполучить твою. Данная перспектива меня не радует. Догадываешься, почему?

— Я постараюсь покинуть Вердиро до того, как это случится, — с серьезным видом заявил Дженази.

20:15, 19 июля 1014 года, пятница. Федерация Вердиро, республика Талли, Фламби, резиденция Великого Дома Лэйт.

Когда хозяева и гости дома семьи Лэйт собрались в одном зале за вечерним чаепитием, Юрики хватило всего на полчаса. Ранфарг Белгорро и Ранмаро как могли поддерживали беседу, делясь историями и сыпя шутками, но на фоне безрадостного настроения остальных все это выглядело несколько неестественно. Дженази сидел в своем кресле, уставившись в одну точку, и ни на что не реагировал; Рыков был страшно рассеян, отвечал на фразы Ранфарга и Ранмаро невпопад или с запозданием — его реакция на вопрос о том, как именно он попал под выстрел дрона, наступила только через пять минут, когда все об этом уже успели забыть; Виктория сидела мрачнее тучи; темную ауру безмолвствующей Валерии, казалось, можно было потрогать руками.

Когда племянница Дженази поняла, что никто не собирается искать способ развеять создавшуюся атмосферу, то вежливо, как могла, извинилась и сказала, что идет спать.

Едва закрыв за собой дверь спальни, Юрика ощутила страшную тяжесть, опустившуюся на плечи, насыщенный событиями день дал о себе знать. Раздеваясь на ходу, она доковыляла до кровати и рухнула на нее, готовая провалиться в спасительный сон. Вот только ни сразу, ни через пять, ни через десять минут это не произошло. Тело отказывалось двигаться, а вот мозг продолжал взбудоражено работать, неспособный освободиться от слишком ярких впечатлений. Самым сильным был образ огромной красной рыси с зелеными глазами, Юрика нет-нет, а вспоминала царивший в лесу черных деревьев холод, на фоне которого столь запоминающимся был жар, исходивший от тела зверя. И именно память об этом тепле помогла девушке провести мысленную нить к медведю-великану, его мягкой шерсти, на которой ей так удачно пришлось прокатиться.

— Дан Даркенвэй, — вспомнила она его имя и снова испытала то странное чувство, которое пережила, когда порожденный медвежьим дыханием клочок белого тумана растворился в ее руках.

Внезапно темная комната озарилась тусклым светом, и подняв голову в поисках его источника, Юрика с некоторым удивлением обнаружила, что им являются ее руки. С некоторым замешательством она свела их вместе, ковшиком — как тогда, в лесу, и в ее ладонях вновь возник странный подарок Дана. Стараясь рассмотреть бесформенное светящееся нечто получше, девушка приблизила ладони к глазам, и через пару секунд смогла увидеть, что в недрах облачка мелькают, перетекают из одного в другое образы, символы, размытые фигуры. Еще через несколько секунд они стали более четкими, вещественными, налились красками; когда именно исчезла грань между реальностью и тем, что показывал ей подарок Дана, Юрика не заметила.

13:35,23апреля 889 года. Судо, республика Андагиз, Калашасское нагорье.

Громогласный рев примитивного танка вкупе с вонючими выхлопами не располагали на добродушный лад, но Кайласу Даркенвэй, похоже, было все равно. Сидевший рядом на самоходной броне Дан мог только брать с отца пример, и чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого дискомфорта, извлек меч из футляра и стал придирчиво проверять его лезвие на предмет малейших щербинок, царапин или просто пятнышек. Так ничего и не обнаружив (что было совсем неудивительно — этот меч он получил всего неделю назад, на свое шестнадцатилетие), Дан все равно принялся за его полировку, впервые за все время его обладания порадовавшись габаритам клинка. Полутораметровая стальная полоса была шириной в локоть и с него же толщиной, весила соответствующе, и уход за ее состоянием времени требовал не мало. И нужно ли говорить, что человеку, не принадлежащему к Великим Домам, понадобятся годы тяжелых тренировок, чтобы просто поднять его за рукоять; о самом ударе не могло быть и речи.

Короткие взгляды, направленные на других членовДома Даркенвэй и воинов их Вассальных Домов, находившихся на броне машин, ехавших позади и впереди, дали понять, что они занимаются тем же самым. Никто не был в восторге от приказа сопровождать танковую колонну Андагизской республики, предназначенной для того, чтобы закрыть дыру на Восточном фронте — слишком уж хорошо воевал нвелотЧинкуэда из народа шурави, ручной пес Гвардии Хаоса. Разумеется, дело это было важным и нужным. Вот только не для тех, кто привык к войне в небе, оружием, превращающим в пыль целые города.

Дан еще раз посмотрел на атомный гранатомет своего дяди Аркуса и с усмешкой подумал о несоответствии огневой силы наземных танков нвелотов и той мощи, которую Небесные Города выделили для их защиты. Два-три выстрела — и две сотни боевых машин превратятся в груды бесполезного и раскаленного металла. Правда, применять это оружие против армии Чинкуэды было запрещено, и выделили его отряду Даркенвэй только на случай встречи с Гвардией. Крайне глупый приказ по мнению Дана, особенно после потери Вердиро и гибели восьми цитаделей над Судо. Самое время всерьез принимать любого, даже самого ничтожного противника. Только никто наверху не хочет посмотреть правде в глаза и признать, что после гибели Глашатая все, что могут Небесные Города — это защищаться. Они верят в альянс, возглавляемый Валерианом Лэйт, забывая, что он последний из своего Дома, способный держать оружие; гражданская война, охватившая все страны Судо, вот-вот выйдет из-под контроля. Слишком долго войны на поверхности планеты служили небесной цивилизации всего-лишь развлечением, исход которых никаким образом на нее не повлияет. Там, наверху, все еще не могли понять, что пришло время направить оружие против «мартышек»-нвелотов — примитивных дикарей, чьи технологии не шагнули дальше двигателей внутреннего сгорания и ламповых радиоприемников.

«Мартышек» возглавили «демоны». Звери Хаоса.

На горизонте показалась бурая полоска невысоких скалистых холмов, а чуть погодя — и темная нитка ущелья, по которому колонне придется проехать, чтобы выйти на обозначенную позицию. Десять километров по узкой извилистой дороге, между отвесных каменных стен. Эта местность словно самой природой создана для удачной засады: там очень просто организовать оползень, который илизакроет дорогу, или рассечет колонну надвое, или перекроет ей путь к отступлению. Или все вместе — под ураганный огонь стрелков, занявших удобные позиции наверху. Успокаивало только то, что на другой стороне гряды их ждут республиканские войска, которые должны предотвратить подобное развитие событий. Ну а если они уже разбиты… Великий Дом Даркенвэй готов и к такому.

Дан, который и так всю дорогу не мог расслабиться, ощутил, как внутри все натягивается, как струна, когда голова колонны приблизилась к ущелью на расстояние выстрела. С этого момента враг может поджидать их где угодно, любой камень становится укрытием для снайпера, любая кочка на дороге может оказаться противотанковой миной. И почему-то нет сомнений в том, что засада уже организована в том месте, с которого виден выход из коварного скалистого горлышка.

Хуже всего было то, что им не могли оказать поддержку с воздуха. После воздушной бойни над Кресланом было принято решение использовать авиацию только для обороны Небесных Городов. Приспешники Гвардии Хаоса как мухи на мед слетаются на любую летающую машину, удалившуюся от своей цитадели дальше пятисот километров. В относительной безопасности себя могли чувствовать только экипажи корветов и авиатехники побольше — штурмовать их могут только сами Гвардейцы и Кандидаты. К тому же, нельзя забывать про авиацию предателей.