— Так, стоп, — Юрика начала что-то понимать. — А что с моей мистической способностью?
— Трансцендентное ядро не содержит в себе целостной проекции шестимерного объекта класса «Изначальный».
До Юрики дошло.
— То есть как не содержит? — возмутилась она. — У всех содержит, а у меня не содержит? Какого хрена?
— Отсутствует виртуальная плоскость требуемой частоты. Но ты можешь настроить частоту имеющихся виртуальных плоскостей для достижения эффекта резонанса с трансцендентными ядрами носителей нисходящих генетических линий через доступ к интерфейсу их мнемосфер.
— Ла-адно… И где мне взять их мнемосферы?
Кукушка моргнула. А может быть, Юрике показалось.
— Доступ к ним можно получить внутри трехмерной проекции трансцендентного ядра в пространстве Абстрактной Области.
Девушка начала медленно закипать.
— И как же мне в него попасть?
На мгновение ей показалось, что во взгляде Кукушки промелькнуло задумчивое выражение, но это не могло быть ни чем иным, кроме ошибки восприятия — на лице Наблюдательницы подвижностью обладали только губы.
— Ты не осознаешь его присутствие, — констатировала Кукушка.
— Нет, — признала Юрика. — И не только я, между прочим. Я спрашивала Рана и Просперо, и они сказали, что ощущают силу управлять воздухом и электричеством внутри себя, она как-будто находится в крови. Я тоже ощущаю внутри себя силу, но ничего, кроме общего укрепления тела, она не делает.
— Ты ощущаешь взаимодействие с информационным полем Сердца Мира на уровне осязания. Для того, чтобы получить расширенный доступ к трехмерной проекции ядра, тебе необходимо подключить остальные органы чувств.
— Например, увидеть? И как же?
— Люди, не обладающие доступом к Абстрактной Области, могут сделать это в процессе глубокого погружения в свое подсознание. К примеру, во сне. Или бреду.
— Великолепно. То есть ты предлагаешь мне просто поспать или грибы попробовать? А, точно, это варианты для тех, кто не умеет, как я сейчас… У меня есть доступ в твою область. Что я должна делать, чтобы увидеть свое трансцендентное ядро?
В ответ Кукушка на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, Юрика поняла, что ее взгляд теперь сфокусирован не на ней, а на точке позади нее. Обернулась — и увидела, что серебряная платформа, на которой они находились, и дальше продолжала висеть в пустоте, но теперь от ее края вдаль вел светящийся мост без перил, конец которого терялся в переплетениях абстрактных механизмов.
— Мне туда? — спросила Юрика и услышала в ответ лаконичное «да».
— Ну хорошо. Надеюсь, за час доберусь… Тут кто-то говорил, что продолжительное пребывание в этом месте чревато последствиями для психики. Забавно, что дядя ничего об этом не сказал.
К удивлению девушки, путь по парящему в пустоте мосту занял меньше минуты. С каждым шагом схемы устройств вокруг нее менялись неуловимым образом, претерпевая незначительные на первый взгляд трансформации. Одни детали исчезали, другие появлялись, в переплетении валов и шестеренок начинали просматриваться контуры совершенно иных устройств… Юрика старалась больше смотреть под ноги, чем по сторонам, озабоченная шириной моста и отсутствием перил, но то, что Абстрактная Область меняется, заметить смогла — она начала слышать сопровождающие работу механизмов звуки, складывающиеся в сложную мелодию, которая менялась вместе со схемами. И на другом конце моста стали преобладать высокие и чистые тона, сила которых росла по мере того, как девушка вместе с Наблюдательницей приближались к огромным вратам, выкованным из темного железа.
— Откуда они здесь? — удивилась Юрика, узнав их.
— Врата Сердца Мира, — ответила Кукушка. — Мы уже внутри твоего трансцендентного ядра.
— Подожди… То есть я уже была в своем ядре! Меня сюда дед водил. Но…
Юрика осмотрелась по сторонам и развела руками — кроме железных ворот, других отличий от остальной Абстрактной Области не наблюдалось.
— Что они тут делают?
Она коснулась Врат. В отличие от механизмов Абстрактной Области, они казались настоящими, как и прежде. И ощущение силы хлынуло в тело сплошным неудержимым потоком, пока не наполнило доверху. Словно вода — кувшин.
— Ограничивают амплитуду колебаний информационного поля Башни Света, — ответила Кукушка.
— И где же мнемосферы моих предков? — Юрика решила, что уточнит про Башню Света позже. Она начала терять чувство времени, и поняла, что следует поторопиться.
— Ты знаешь, как они выглядят. Присмотрись.
Юрика вспомнила шарик света, хранивший в себе чужие воспоминания. И наконец заметила, что искорки света, сверкающие в воздухе по всей Абстрактной Области, здесь сияют немного иначе. И они были больше. Она потянулась к одной из них — и искра полетела ей навстречу, увеличиваясь прямо на глазах. К ее пальцу прикоснулась точно такая же сфера, как и та, что хранила память Дана Даркенвэй.
— Так… просто… — прошептала Юрика.
— Да, — согласилась Кукушка. — А теперь возвращайся. Людям не место в Абстрактной Области.
— Да-да, уже валю. Только… Как? — Девушка почувствовала, как стыд и смущение заливают ее щеки краской.
— Вспомни место, в которым ты находилась до входа в Абстрактную Область.
— Я пыталась…
Наблюдательница плавно подплыла к Юрике и медленно коснулась указательным пальцем ее лба.
Девушка ахнула — воспоминание о Судзо пронзили ее сознание раскаленной иглой и отчетливо всплыли перед внутренним взглядом. Расположение и форма зданий, узор светящихся окон, расположение звезд на небе, прикосновение прохладного ветра к коже, его запах, сотканный из запахов большого города… От неожиданности она зажмурилась, а когда открыла глаза снова, то поняла, что видит и ощущает все это на самом деле. Она покинула Абстрактную Область.
— До встречи, Кукушка, — прошептала она и разжала кулак. Над ладонью в воздухе висел клубок светящегося тумана — мнемосфера. Юрика вызвала мнемосферу Дана и сравнила их. Они отличались, и чем сильнее она в них всматривалась, тем очевиднее были различия. Разные оттенки, узор туманных прожилок, частота их вращения вокруг центра… Они были уникальными, как и люди, о которых благодаря им можно было узнать все.
— И чья же ты? — с любопытством спросила Юрика, убирая мнемосферу Дана и оставляя новую. — Прабабушка, прапрадедушка, и с чьей стороны?
Спрятав ее на время, она забралась обратно на балкон и вернулась в квартиру. Ран если и услышал ее, то не подал виду, и Юрика быстро забралась под одеяло. Снова достала сферу, сделала глубокий вдох — и погрузилась в чужие воспоминания.
***
Запад Вердиро, олигархия Ладора.
Маленькая сероглазая девочка молча утирала слезы, наблюдая за тем, как тела ее папы и мамы, завернутые в серое сукно, торопливо засыпали землей. Эпидемия тифа отняла у нее семью и друзей, а Ладора лишилась тысячи граждан, многие из которых были детьми, но саму Джесситу болезнь не тронула. Словно сами боги защитили ее в этот черный год. Кто-то сказал, что это все благодаря ее имени, которое можно было перевести как «Радость Джесии», богини-покровительницы детей, но на это нашелся ответ приезжего знахаря, который сухо ответил, что все дело в ее иммунной системе, так что нечего разводить мракобесие. В Ладоре, привыкшей более всего прочего почитать золото и серебро, его слова пришлись по душе большему числу горожан, поэтому осиротевшую девочку отдали не в местный храм, а торговцу пряностями, который пообещал заботиться о ней в своем доме.
Торговца звали Фуррак, он владел тремя лавками и был уважаемым человеком, жившем в большом доме вместе с многочисленным семейством и десятком слуг. Он привел Джесситу под свою крышу, распорядился выделить ей отдельную каморку и приказал всем присматривать за ней как за его родной дочерью.
Через неделю привилегии девочки закончились. Ей было уже одиннадцать, жене Фуррака надоело видеть за своим столом чужого ребенка, а их детям — замкнутую и угрюмую чужачку. Джесситу перевели в общую спальню для слуг, которые стали распоряжаться ею по своему усмотрению. Они очень быстро дали ей понять, что она в этом доме на правах кошки или собаки, так что если хочет есть, то должна работать — больше, чем кто-либо еще в этих стенах. И Джессита работала — от рассвета до заката. Мыла, подметала, ухаживала за домашней скотиной, таскала воду, дрова, чистила котлы… Ни одна из служанок не отказывала себе в удовольствии отдохнуть от своих прямых обязанностей, зная, что под рукой есть испуганный ребенок, который сделает все, что только попросишь, стоит только пригрозить палкой. Жаловаться Фурраку было бесполезно — очень быстро он перестал замечать свою подопечную, не то что синяки и ссадины на ее лице и руках.
