— Что ты наделала?! Ты понимаешь, что фактически это ты убила её? — вскрикиваю я. — Зачем ты ей всё рассказала?

— Потому что, если бы ни она, наша мать была бы жива! Так что не я сгубила твою бабку! То было возмездие! Её убила совесть! Как ты не понимаешь? Она разучила нас! Она не дала матери шанса исправить свою ошибку! Если бы тогда, двенадцать лет назад, она не сбежала с тобой на Центральную, всё сейчас было бы иначе! Оглядись вокруг! Ты могла бы носить эти платья и играть с этими игрушками, но бабка лишила тебя всего этого! Её гордыня оказалась в разы сильнее любви! Любви к тебе, Даша! О себе я вообще молчу. На меня ей всегда было наплевать. Так с чего ради я бы стала беречь её чувства?

— Всё, хватит! — я обхватываю голову руками.

Внутренний голос кричит мне, что Маша права. Бабушка, действительно, не должна была распоряжаться чужими судьбами…

В ушах шумит:

"Они обе виноваты! Обе виноваты!…"

— Довольно! Замолчи! — пытаюсь я перекричать этот шум в голове. — Я согласна! И мама, и бабушка обе виноваты в том, что случилось! Но их обеих больше нет в живых! Так что оставим эту тему…

Я опускаю руки и поднимаю на сестру тяжёлый взгляд:

— Теперь я хочу знать, как ты заняла моё место рядом с Кириллом?..

— Ну, что ж, послушай…

Мы покидаем комнату "похороненных воспоминаний", и Маша снова запирает её на ключ. Зальные кресла уже ждут нас для продолжения разговора.

Сестра уделяет немного времени общению с будущим малышом. А я между тем поднимаю с пола разбросанные снимки. И пока Маша наглаживает живот, я перебираю на коленях её фотографии. С Кириллом…

В голове не укладывается…

Маша и Кирилл…

Вместе…

— Ну, и как же так вышло, Маша? Как? — спрашиваю я, не отрывая взгляда от сочных кадров.

Та оставляет в покое свой живот и поворачивается ко мне.

— Да уж… Вопрос не из лёгких… С чего же начать…

Её шутки сейчас неуместны. Они меня раздражают.

— С начала! — огрызаюсь я, бросив на сестру недовольный взгляд.

— Ладно! Ладно! Только не злись! — она вскидывает ладони.

Осознав, что я не намерена шутить, Маша начинает рассказывать:

— Что ж… Пожалуй, всё началось в ту самую ночь, когда я подобрала тебя на адском перепутье…

Я не могу сдержаться и перебиваю:

— Ты привезла меня в Н-ск, высадила у дома, а сама отправилась прямиком к моему парню?

Маша корчит обиженную гримассу:

— Ты на самом деле так плохо обо мне думаешь, сестричка? Конечно, нет! Высадив тебя из машины, я отъехала на безопасное расстояние и стала наблюдать за тобой. Я должна была убедиться, что ты благополучно зайдёшь в подъезд. Ты вспомни своё состояние! Просто мечта для каких-нибудь отморозков! Знаешь, как я напряглась, когда к тебе подошёл этот двухметровый хрен?!

— Его зовут Толик… И он нормальный.

— Да, я тоже это поняла, когда он склонился к тебе и бережно поднял на руки. Ты не закричала, не попыталась вырваться, а, наоборот, обняла как родного. Было видно, что ты ему доверяешь, и он не причинит тебе вреда…

Я снова перебиваю:

— Кстати, ты не рассказала, как вы познакомились с Толиком?

Маша хмурится:

— Не всё сразу, дорогая! Оставим его на десерт! Хорошо?

— Ладно… — соглашаюсь неохотно, потому что хочу знать всё и сразу. — Ну, и что было дальше? Ты увидела, что меня забрал с улицы не Кирилл, и со спокойной душой отправилась к Кириллу?

— Опять не угадала! — улыбается Маша. Кажется, мои последние слова она приняла за шутку. — Я вернулась сюда, на Садовую, приняла душ и отправилась спать. А на следующий день я вернула арендованную тачку хозяину и своим ходом опять поехала на Центральную. Если хочешь знать, я ездила туда каждый день в течение следующих двух недель…

— Зачем?

— Мне нужно было убедиться, что с тобой по-прежнему всё в порядке.

— Интересно, как бы ты узнала, в порядке я или нет? — в недоумении приподнимаю левую бровь.

— Через открытые окна, глупышка! — опять улыбается Маша. — В жару люди распахивают окна настежь. И в них можно увидеть много чего интересного… Я вставала перед твоим домом недалеко от гаражей и смотрела в окна… Я увидела тебя в окне первого этажа. Ты сидела на диване, обложившись подушками. А рядом был твой приятель. Он что-то тебе рассказывал, и ты грустно улыбалась ему. Я видела, как вы ели пиццу и суши, и играли в настольные игры. Ясно было, что этот парень положительно на тебя влияет…

— И на какой день ты всё же решила отправиться к Кириллу? — снова перебиваю.

— Вскоре после его визита к тебе.

Я помню тот день…

Это был день под номером тринадцать. Вы не поверите, но после случившегося в "Жемчужном" я принялась отсчитывать дни своей "новой" жизни…

Так вот… Как выяснилось позже, это Лапина отправила ко мне Кирилла… А вернее, она отправила его прямиком к Толику. Ну, что за трепло без мозгов! Кто вообще просил её вмешиваться в мои дела? Мы с Кириллом какое-то время не виделись, и Светка решила, что мы поссорились. Потом она узнала, что я живу у Толика, и её совсем переклинило. Ей, видите ли, стало жаль Кирилла, и она отправила его ко мне для примирения. А тот, уверенный, что я променяла его на Карасёва, прилетел ко мне с адским криком и бешеными глазами.

Если бы Толик был дома, он бы ни за что не подпустил Кирилла ко мне. Но в тот день Карасёвы разъехались, кто куда. Я была в квартире одна. И когда раздался звонок в дверь, решила, что Нина Михайловна опять потеряла ключи. Поэтому открыла, не задумываясь.

Кирилл ворвался в прихожую как разъярённый тигр.

"Почему ты здесь?! Что ты делаешь в доме этого ублюдка?! Ты спишь с ним?! Ну, и как он тебе?!"

Вопросы сыпались на меня с такой скоростью, что я не успевала на них отвечать. Кирилл напирал на меня, а я пятилась назад. И скоро мы оказались в комнате. У окна…

Конечно, Маша нас увидела.

А Кирилл, наконец, увидел на моём теле синяки и ссадины, которых не заметил в полумраке прихожей.

Мой внешний вид его шокировал. Он схватил меня за плечи и встяхнул словно куклу:

"Твою мать! Это он сделал?"

"Кирилл отпусти, мне больно!…"

"Я спрашиваю, кто это сделал? Назови имя, и я найду этого ублюдка!"

"Отпусти…"

"Имя! Я сказал!"

"Стас… Это был Стас… Доволен?"

Услышав это имя, Кирилл отпрянул назад.

"Как ты сказала? Стас? — он взялся за голову и отступил ещё на два шага.

И пока он находился в замешательстве, я выпалила ему всё.

"Твой дружок изнасиловал меня! Посмотри! Его руки были везде! И здесь, и здесь! — я показывала ему чуть затянувшиеся ссадины. — Ты мерзавец, Кирилл! Как ты мог? Разрядившаяся батарея, нулевой баланс… Просто гениальный план! Я оценила! Только непонятно… — замолкла на несколько секунд, восстановила дыхание и задала ему главный вопрос, — В чём я перед тобой провинилась, что ты так жестоко меня наказал?"

Но Кирилл не ответил.

Не выдержав его молчания, я добавила:

"А Карасёв вернул меня к жизни…"

Но, кажется, и эту фразу Кирилл пропустил мимо ушей. Видимо, всё это время он соображал, какой именно Стас надругался над его девушкой. Теперь уже бывшей девушкой.

И, наконец, его осенило.

" — Стас!… - рыкнул он. — Вот же скотина! Я убью его!…"

На этом Кирилл резко развернулся и вскоре исчез в дверном проёме. Через мгновение он был уже на улице. Охваченный яростью вылетел из подъезда и бросился к остановке.

Больше мы с ним не виделись.

— Вы ругались у окна…

Голос сестры выдёргивает меня из воспоминаний.

— Естественно, я не могла услышать, о чём вы говорили, — говорит она. — но по его краснющим глазам, с которыми он выбежал из подъезда, я поняла, что дела у вас плохи. Чёрт! А ведь это была моя вина! И в том, что случилось с тобой, и в вашей ссоре с Кириллом виновата была только я! Это я подставила его! Я подставила вас обоих! И я должна была как-то вмешаться, понимаешь?