1
Аще тя красота лиц чуждых прелщает,
помяни, какова по смерти бывает:
той смрад и червие из тех лиц родится,
разсуди ж, что с грехом тобою любится.
2
Елма тя прелщает бисер красотою,
мысль яко вода бе мещема волною.
Аще злато, сребро кого принуждает,
яко земля бяше и есть, то да знает.
Риза шелковая аще ти любится,
помни, шелк из червя скаредна родится.
Яко паук, задом шелк он изпущает,
а твой ум красоты от того желает.
Срамися красоты оттуду искати,
где тоя естество не восхоте дати.
3
Не шелком и златом кождо красен буди,
но добродетелми: ублажат тя люди.
4
Крины селныя Господь зело ублажает,
красоты Соломони паче похваляет.
Но како се истинно? нели царь имяше
светокрасных одежд, нели в тех сияше?
Бе царь светлокрасен, но не потолику,
яко цвети имут красоту велику:
в цветех бо природна красота сияет,
в ризах притворная очесем блистает.
Во кринех цвет живый, в ризах умерщвленный,
тем же ов над сего Христом вознесенный.
Благо воня в кринех от Бога бывает,
а царь чужду себе во сладость общает.
Цветам красоты сам Господь устроитель,
ризам же художник умный притворитель.
По сим убо винам крини ублажении,
паче Соломони красоты почтении.
5
Красоты плоти премнози желают
и ту в блаженство себе воменяют.
Но малу ползу аз в ней созерцаю,
множицею же и вред познаваю.
Прекрасен лицем Авесолом бяше,
все тело его порока не знаше,
но горд бе в серды, скареден душею,
двиг брань на отца кознию своею.
Оскверни ложе и яти искаше,
но благий Господь злу не помогаше.
Паче, имиже власы он гордися,
теми во ветвех дуба усилися,
Богу казнящу и бысть прободенны
треми копиими, злый зле истребленны.
Где же толико красный погребеся? —
в яму глубоку тело вовержеся
и камением многим наметано,
да никогда же будет созерцано.
Оле измены! Вчера вси любиша
красоту его, днесь же истребиша.
6
Тленно благо красота, недолго блистает,
в един час огневица ону истребляет.
7
Многим красота лица погибель родила,
купно души с плотию смертно повредила.
8
Зря во зерцало, аще красна тебе зриши,
точне дела красная в мире да твориши:
красная бо прекрасным дела подобляют,
скаредная же душу и плоть погубляют.
Аще паки не красно лице ти узриши,
ту красотою нравов скудость да полниши.
Тако красен будеши. И во красном небе
красота превечная даруется тебе.
9
Лице видя красное, твари не дивися,
но давшему красоту хвалу дати тщися.
10
Якоже цветов преходит лепота,
тако избранных отроков красота.
В обители некоей инок юный бяше,
иже многи от страстей досады терпяше:
не може коснутися своим срамным удом
без мыслей злых, но с многим в уме брася блудом.
Тем обет сотворил есть тым ся не касати,
аще бы и велику болезнь пострадати.
Демон того не любяй пакость сотворил есть,
тяготу ему в срамных удех положил есть.
Даже свинец носити себе непщеваше,
а не плотския уды. О коль тяжко бяше!
Трудися бедный инок, скорбь с срамом таил есть,
но нужде належавшей неким известил есть.
Началник благоумный ял есть совещати,
да ся не опасает удом прикасати.
Он обет поминая излиха бояся,
от прикосновения всячески держася.
Терпе тяготу выну, а что бе не знаше,
рукою коснутися удом не дерзаше.
Видя беду, началник его пригласил есть,
себе уды явити онаго нудил есть.
Послуша отца юный. Пред мужем толиким
показа тайный уд си со срамом великим.
И се здрав совершенно уд онаго бяше,
токмо притвор демонский бедному стужаше.
Оттоле инок скорби тоя свободися,
зрения мужа честна демон устрашися.
Смири себя муж святый, что есть срамно зрети,
гордый враг не возможе того претерпети.
Исчезе со притворством, инок свобод бяше,
благодарствие отцу началну творяше:
яко не возгнушася срамных уд смотряти»
самем зрением врачбу скорби содеяти.
