Круглое небо идущих вращается,
Время днем и ночью крылатое движется за ним:
Ветер, огонь, земля здесь — на возу с водою.
Ввысь четыре ветра зарю к премене водят.
Богатство с дщерью спесью торжествуют,
Разбой, измены, лукавство благоденствуют.
Коням подобно — ростовщичество справа,
Мена денег с растратой бегут слева,
А пустое наслаждение с весельем сзади
За роскошной каретой ступают.
Спесь на возу с завистью, злой дщерью,
Кони — любопытство и упрямство тащат.
Презрение за возом, желание рядом,
Смех, непослушание — слева в ногу шагают.
С завистью — война, которая от нее рождена,
На воз великолепный неправды посажена.
Стремление к славе клеветами везется,
Которым ненависть кнутом по-возничему грозит.
Злая смута, беспокойство за бунтом
Следят, неприязнь розгой коней пугает.
Война пусть на воз мщения сядет,
У ног которой пусть дурная покорность будет.
Гибель, разорение воз этот влекут,
Гневом на возницу с огненным бичем распаляясь.
Богохульство, распри и глад плачевный
Рядом идут, а позади их многая тщета собралась.
Убожество на возе нищеты, хромом и слабом, с дщерью —
Смирением тащится.
Праздность понукает, слабость поспешает,
Терпение с неволей за осями следят.
Смиренность на воз страданий воссажена,
Под ней же мир — дщерь, ею на свет произведенная,
Покой, степенность везут ее вместо коней,
Боязнь ими руководит и под страхом гонит.
Вера, надежда и любовь — рядом,
Не отстают от ее воза.
Мир с достатком согласия
Используют за возницу воза любовь.
За помощников правду, зоркость имеют
И справедливость, которые при них состоят.
Пара им чудных коней служит —
Согласие, польза,— кто же ими не любуется!
А когда уж настанет последний день света,
Тогда злым и добрым воздается плата:
Надменные богачи, завистливый военный
Пойдут на погибель в вечную геенну,
Убожество же, мир и смиренность —
На вечное наслаждение в райскую обитель.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На яростных мчишься конях, Купидон
[284],
Непристойной Венеры бесстыжий сын.
Кого же ты не ранил злой стрелой любви?
Стелтор
[285], Соломон пали от твоей злости.
Ни достойный поэт, ни оратор
Не пощажены — ни даже Юпитер.
Лишь стыд святой, поломав стрелы
Купидоновы, возымел триумф немалый.
Сципион
[286], Иосиф — сперва не побежденные,
Идут, следом — Сусанна и Юдифь
[287], достойные жены.
Воздержанность, умеренность у колес воза стоят,
Пальмы в дар скульптуру пресвятой Девы украшают.
Я — смерть, кто бы моему взору ни предстал,
Острому и быстрому, тому конец сотворяю.
Я-то папские, королевские, епископские
Короны, жемчуга, митры с голов срываю.
Буйволы бешенные карету мою катят,
Людей всех сословий остриями копыт давя.
Слава на крыльях под небо взнесена,
Звуком звенящих труб отовсюду оглашена.
Жаждущие славы звери — конями у нее,
Сильные, огромные, названные слонами.
Ею Александр, Юлий и Платон
Слывут в мире и — красноречивый Катон
[288].
Время быстролетное быстрыми оленями
Днем и ночью скачет; хоть и сам я не ленюсь,
Еду я часами; осень, зима, лето
Со мной бегут, как видишь, а ведь
Лета меня портят, я же их поедаю.
Все я затопчу, следа не оставлю.
Все на свете концом завершается,
Один лишь Христос вечно торжествует,
Никогда не страждет от дряхлой старости,
Прежде всех святых пребывает в блистательной светлости.
