Кто ся не дивит и не ужасает,
от своих очес слез не изливает,
то разсуждая, яко вся падохом,
из рая красна смеритися спрягохом.
Едино яблко вся ны убивает
в Евве с Адамом, их же змий прелщает.
Показа яблко змий проклятый Евве
красно и сладко на возбранном древе.
Но в той сладости смертная желчь бяше
и тля в красоте на естество наше.
Взят Евва, вкуси, даде Адаму,
тако смертную ископаста яму.
Евва, что мало от яблка вкусиша,
тем злым укусом вся ны поглотиша.
Мати живущих Евва ся толкует,
матерь умерших рещи приличствует,
ли убиенных, сами бо убиша
вся чада прежде, нежели родиша.
Где древо жизни, тамо смерть родися;
к смерти, не к жизни, Адам прилепися.
Кто нам виновен, на кого ридати? —
преслушный Адам, тако ж Евва мати.
Но довле того, и они рыдаху,
прочия слезы нам пити остаху.
И кто возможет без плача пребыти,
аще восхощет добре разсудити?
Како во чести превелицей бывше,
заповедь Бога гордо преступивше?
Краснаго рая остахом лишени,
во прах и пепел и в смерть присуждени.
Червием и тли во пищу отдании,
иже во образ Господнь создани.
Без избрания тому подлегаем,
в пепел и в землю вси ся обращаем
яко древеса, егда согарают,
вся в един пепел, в прах ся изменяют.
И яко в поле цветы покошены,
в едино место бывают сложени,
тако всех плоти и кости всех тако
в землю бывают сложени еднако.
Кто может сия кость есть кая знати? —
суетно о том людем помышляти.
В таковый предел Мария, царица,
православнаго царя супружница,
от нас отиде, паче похищенна
и в темном гробе увы положениа.
Царица, яже Богу работаше,
егову волю выну исполняше,
царица, яже веде царствовати
миру и в себе страсти обладати,
царица яже доброты сияше,
лучи милости на вся изливаше,
наипаче на нас весь чин освященый,
во служение Богу отлученный.
Еже помняще како удержати,
слез источники и не воздыхати
не благодарно сердце бы то было,
еже бы ся днесь слезми не скропило,
видящи во гробе царицу лежащу
безславну, тленну, бездушну, незрящу,
очи, на нищих иже призираху,
уши, иже всех прошений слушаху,
суть безчювственны, никого же знают,
темным ся прахом в гробе засыпают.
Щедрыя руце на подаяние,
скорыя нозе на доброделание
суть бездейственны, устне не вещают,
вси ся удове во тлю прелагают.
Но что успети против тому можем? —
праведней души слезами поможем.
Воздержим руце, молебно слезимся,
о прощении долгов помолимся.
Молим владыки о упокоение,
во кровех вечных души вселение.
Тако полезны слезы имут быти,
в пути царицы могут пособити.
Ты путь, о Христе, ты же и свет еси,
путь и свет буди Марии к небеси.
Вечну ей память благоволи дати,
да тя возможем вечно величати.
В небесней стране, яко величаше,
егда на земной низости живяше <...>
