Боже превечный, словом вся создавый,
от небытия в бытие призвавый,
небо звездами светло украсивый,
всякими благи весь мир исполнивый.
Рай доброплодный изволил создати
и древо жизни в среде его дати.
Вся добра бяху, еже твоя сила
всемогущая тогда сотворила.
Ничто же бе зло, еже бысть от тебе
во всей вселенней и в пресветлом небе.
Добр и Адам бе, не зла бяше Ева,
благ бе и овощь ведомости древа.
Всем благим бывшим, откуду родися,
злоби во мире и смерть воцарися.
Смерть несытая и неумолима,
вся ядущая зубама своима,
не смотрящая на вся людей саны,
вся похищая до темныя ямы,
венцы и скиптры царей похищает,
и самы в темных гробех заключает.
Архистратигом отъемлет булавы,
як в поле траву косит людей славы.
Всуе бодрии стрегут хилиархи,
не обранят ей своего монархи.
Ничто же стены каменны ползуют,
храбрии вой ничто пособствуют.
Брони и шлемы, стрелбы, луцы, стрелы
от косы смерти не отстают целы.
О где та коса смерти укована?
не, мню, точию от адска Вулкана
[416].Коса смертная, ядом напущенна
в посечение всего рода земна.
И кто ей крыле даде скоры зело,
ими же весь мир облетает смело?
В един час Восток и Запад обходит,
в то же Юг, Север слезами обводит.
Везде на землю всегда пребывает
купно и в мори пловцы погружает.
Сам Сатанаил укрилил ю тако,
да мертвит люди без милости всяко.
Седмь тычящь сто лет седм выш седмдесяти,
яко начат смерть люди убивати.
А никто може ей сопротив стати,
вси равно должни главы полагати.
Велии луди что с нею могоша?
что Самсон?
[417] Что все? — все равно падоша.
Без числа уже людей поглотила,
а еще глада си не утолила.
Бегает и днесь, як волк похищает,
что ся ей случит, то и поглощает.
О слезный то гость, след его немилый,
везде бо сыплет по себе могилы.
Где он во врата мало потолцает,
уже в том дому нечто упадает.
Толкну сей лютый гость и в наши врата,
даже стрясеся, увы, вся полата.
А столп вседворный, увы, нам падеся
и в темном гробе с плачем погребеся.
Столп, иже тягость нашу всю держаше,
и во печалех сердце утвержаше,
столп всего царства, твердь всея державы,
помощь данная нам от царя славы.
Помощь нам бяше Мария царица,
юже нам даде божия десница.
Помощь в печали ибо утешаше,
помощь в немощи ибо промышляше.
О здравстве нашем, не тако о себе,
бе помощница во всякой потребе.
Помощь в советех и во правлении,
изряднее же в души спасении.
Ту днесь отъят нам своею косою
смерть вселютая с многою тугою.
Бес помощницы и Адаму бяше
не добре, аще и в рай живяше;
коль ми хужае всемь плача юдоле
и нам без нея — оле, оле, оле!
Аще болезнь есть члена пострадати,
коль ми вящьшая по себе отдати
в смертныя зубы, аз се возвещаю
несть ина болезнь яко сия чаю.
Вам сей искус есть, мужие и жены,
им же бе сицев союз распряжены.
Их же супружество коса разсецаше,
аки на двое сердце разделяше.
Вы поне убо нам днесь пособите,
горкое увы в части разделите.
Вем некто древле очем слез прошаше
и вод на главу, и тако плакаше.
Нам без молитвы слезных вод доволно,
полны слез очи и сердце есть полно.
Исполнь утроба тяжких воздыханий
и вся внутрьняя прегорких рыданий.
Сугуб нам плачь есть, вина бо сугуба,
любыя дщере и матере сугуба.
Едину тщету Иаков имяше,
егда любиму Рахиль
[418] пострадаше.
Подобие тяжким сыны рождением,
яко нам дщере в мире изведением,
умерла мати, Мария царица,
а с нею купно данная девица.
Ему на радость Вениамин
[419] оста,
нам мати и дщерь во гроб отидоста.
Тамо сугубо имя сыну бяше,
сыном болезни мати нарицаше.
Отец же имя дал Вениамина,
сказателне есть то нравицы сына.
Зде дщерь болезни обема родися,
умре бо мати, отец истощися.
От множества слез утеха далече,
От сердца горка, от души утече.
Возводим очи на любая чада,
от слезных слезы паче не отрада.
Милыя сестры нас не утешают,
сами от плача полма умирают.
Светлый сигклите, верная полато,
вскую на тебе не блистает злато?
Вси бо во вретища вскую облечени,
темноодежни, в слезах погружени.
Вына в печалех, выну утешали,
а днесь и сами в велией печали.
Аможе любо очи обращаем,
в мире утехи нигде обретаем.
На небе радость, утеха есть в небе,
возвожду убо очи мои к тебе.
Тамо живущу, всемогущий Боже,
и в твою милость, Марие госпоже,
воздея руце, сердцем воздыхая,
с поклоном слызным низу приницая:
да слезы наши изволишь прияти,
сыну твоему молебно являти.
Дабы, о ней же память сотворяем,
дарствил покоем и небесным раем.
Сея утехи аз паче желаю,
тебе, Марие, Марию вручаю.
Царице небесней — земную царицу,
да ю представиш божию лицу.
Она тя в мире выну величаше,
пособства в небо от тебе чаяше.
Вемы же, аще кто тя призывает,
никогда в молбе посрамлен бывает.
Яви ей убо и нам милость яви,
твоих раб верных мати не остави.
Да ся тобою возможем хвалити,
в мире и в небе вечно жити <...>
