В этот самый момент его атаковали вопросами несколько драконов, и пришлось отвлечься. Совсем ненадолго. И пяти тактов не прошло. Вот только когда он все-таки отогнал надоедливых ящеров, услышал невероятное:

– Лорд Моршерр великолепный мужчина! Ах, вы знаете, с тех пор, как мы встретились – он просто жить без меня не может! Боялся представить обществу… – мерзавка понизила голос, кокетливо хлопая ресницами, но почему-то её все равно было хорошо слышно. Слишком многим!

Шаг вперед. Плавный. Угрожающий. Если он просто свернет ей шею – никто не обидится?

– Боится, что меня уведут, – девчонка, приложила палец к губам, и её невыразительное лицо на миг полыхнуло чем-то привлекательным. Эмоции… они молчали. Как будто она вовсе ничего сейчас не чувствовала, – все-таки невеста – это не просто девушка!

Все дружно ахнули. Моршерру показалось, что где-то сдохло и завоняло что-то крупное. Запах… ловушки… Невеста? Он и эта тощая диверсантка? Решила сыграть с ним, да? Только, девочка, ты не знаешь, что игра – она ведь в обе стороны. И забывать об этом не стоит. Никогда.

Тонкая нехорошая усмешка промелькнула на бледных губах и исчезла. Только жуть, застывшая в черных глазах Палача, заставила отодвинуться от него собеседников. Но они для него уже не существовали. Мужчина двинулся вперед, огибая стайку щебечущих девиц, явно нечасто бывающих на больших мероприятиях.

Обогнул двух лениво осматривающихся драконов – сегодня у них есть все шансы пополнить свою коллекцию новой наложницей.

А вот и… Когтистая рука сомкнулась на худом плече. Другая бы вскрикнула от боли, дернулась – а это только медленно повернулась. И на миг пустота в её светлых глазах заставила в груди что-то странно сжаться.

– Испытание Тьмой будет совсем скоро, дорогая, не переживай, – оскалил клыки энергат, – понимаю, что тебе так хочется скорее начать блистать в новом статусе, что ты не можешь удержаться, но это немного преждевременно…

Вытаращила глаза. Не понимает о чем речь? Впрочем, для служанки это было бы простительно, но вот для шпионки… Это становится все интереснее.

– Вы же знаете, – её голос вдруг стал ярким, сияюще-пронзительным, пробирающим до самой глубины души… – статус никогда меня не волновал, мой лорд… – длинные ресницы опускаются, скрывая блеск глаз. На щеках играет румянец, а маленькие ушки и вздернутый нос вдруг кажутся невозможно привлекательными. Хочется коснуться их, и… – я лишь хочу быть рядом с вами, провести рядом всю мою жизнь…

Что она мелет?

По телу прошла судорога. Голова налилась тяжестью, а внутри взревел разбуженный зверь. Идиотка, нашла кому говорить эту неискреннюю чушь! Но что происходит? Почему он тянется к ней?

Почему острые когти подрагивают от желания скорее ухватить свою добычу? Зверь берет верх, но не стремится высосать чужую жизнь, нет… Он жадно принюхивается к этому странному существу, которое вызвало его из недр сознания хозяина. Мор рычит, едва не облизываясь, он вздергивает и прижимает её к себе…

А она нагло усмехается, не понимая, что находится на волосок от гибели!

– Хочешшь пр-ровести? – Тьма выползает из зрачков – и девчонка, наконец, осознает, что что-то не так, пугается, но…

Вместо того, чтобы закричать, начать вырываться, призывать на помощь, она… подается вперед. И тонкие обветренные губы, пахнущие почему-то неуловимым привкусом ежевичных ягод и буйного бересклета, касаются его губ.

Робкий поцелуй перестает в безумие, когда зверь, уверенно перехвативший контроль, жадно впивается в желанную добычу. Он пьет её ласково, нежно, почти… почти бережно. Он не может ею насытиться и насладиться, но хочет, чтобы…

Тихий-тихий звон заставляет мотнуть головой. Его добыча вдруг искрами рассыпается в руках, вызывая отчаянный разъяренный рев обманутого хищника.

Где ты, прелесть моя? Как только ты посмела меня обмануть? Ты действительно думаеш-шь, что хоть кто-то в этом мире скроется от взгляда Палача? От взгляда того, для кого охота стала смыслом жизни?

Но почему же сейчас ему… больно? Почему он чувствует себя таким разбитым? Впрочем, это лишь досада на то, что кто-то сумел обыграть его на его собственном поле. Неприятная мелочь. Он ещё возьмет свой реванш. И наглую диверсантку выследит и заставит пожалеть о том, что она сделала…

А пока… пока он вернется к этому клятому вечеру и сделает вид, что так и было задумано. Так – и никак иначе! Ведь ничего страшного не произошло. Совсем скоро он все исправит. Все изменит. И все вернется на круги своя.

Но тьма плясала в глубине глаз древнего энергата и ледяными клочьями стелилась по полу.

А далеко-далеко, за сотни следов от столицы Объединенных земель в шатре Девы Судьбы, милостивой богини-плетельщицы, её верная прислужница снова бросила кости. Те взмыли вверх, блеснули гранями, переворачиваясь.

– Надо же, – прозвенел в тишине голос молодой женщины, обряженной в просторный светлый балахон, – если на то воля твоя будет, Дева. Истинная Тьма и Та, что была создана, а не рождена… Дивный, странный союз. Но крепкий, крепкий… Интересно, где же отец малышки? Он так и не понял, что, сотворив доброе дело, может быть, одно из немногих в своей жизни, дал себе шанс…

Яркая искра светильника взметнулась во тьме, озаряя белые волосы и подернутые пленкой глаза.

– Да… шанс на жизнь, – перекатились по столу кости, – шанс на любовь. Шанс на исполнение его самых сокровенных желаний. О которых он и сам уже забыл. Иногда даже наш враг может стать вернейшим другом… Сыграем, Госпожа, сыграем…

За пределами палатки жил, дышал, играл огнями, перебрасывался фразами на всех известных языках огромный город на побережье.

Тьму разрезал неровный росчерк портала. Тускло-серый, дрожащий, он, казалось, вот-вот распадется. Но прошла секунду, другая, грани «окна» стабилизировались, и оттуда на пол выпало тело.

Оно слабо шевельнулось, застонало, а потом безвольно откинулось на ковер, и лишь редко вздымающаяся грудь да подёргивающиеся пальцы говорили о том, что человек жив. Только вот человек ли? Лисья расколотая маска рассыпалась крошевом, открывая лицо того, кого называли Дамским Королем.

Его грудь порывисто вздымалась, носил прийти в себя и открыть глаза не хватало. Любого другого полученные ранения и вовсе бы убили, но он был слишком живуч и силен благодаря ненавистной крови, что текла в его жилах. Ненавистной, проклятой тварьей крови.

Волосы цвета крови расплескались по полу, тускло мерцая. Краска слезла, как и всегда, когда он применял слишком много магии. Морок тоже спал, бесстрастно обнажая худое скуластое лицо. Его черты были слишком… несуразными, пожалуй. Все по отдельности – полноватые для мужчины, но красивой формы губы, вызывающе острые скулы, не менее острый нос с небольшой горбинкой-шрамом, большие миндалевидной формы глаза с длинными слипшимися ресницами и даже небольшие уши, чуть заостренные на кончиках, – смотрелось приятно, даже красиво. А вот вместе… он походил на грубо слепленную куклу. Тот, кого считали признанным красавцем, на самом деле им никогда не являлся – и за это люто ненавидел тех, кто произвел его на свет ещё сильнее.

Сколько пинков и тычков, сколько ненависти и яда пришлось ему выдержать с детских лет!

Дайаарт Тхи. Тхи – значит, на языке фэйри, «грязный». Грязная кровь. Он был рожден от одной из чародеек, приближенных ко Двору клана Ядовитого Шипа и её пленника-человека. Возможно, даже не мага. Он никогда не интересовался судьбой отца, потому что никогда его не видел. Впрочем, он и мать видел лишь дважды – при рождении – и через десять лет. Тогда, когда убедились, что он не унаследовал никаких способностей и абсолютно бездарен.

После этого его было решено убить, но привязавшаяся к нему низшая феа, одна из ши, той же ночью тайком вывела из сида и переправила к людям.

Мужчина слабо шевельнулся и, наконец, приподнялся. Подполз к небольшому комоду, стоявшему у стены, и почти на ощупь открыл один из ящиков, зашарив рукой. Где оно должно быть, где? Маленькая склянка с синей жидкостью едва не выскользнула из пальцев.