Она говорила резко, отрывисто, запальчиво. А глаза… в глазах я читала совсем другое. И радость от встречи, и сожалению, и страх – за меня! А ещё мне что-то сунули в ладонь. И пока женщина трясла мои руки, не отпуская, это нечто… в меня всосалось…

И теперь был только один вопрос: вот что это такое сейчас было? И что придумала эта во всех отношениях непростая дама? Неужели в семействе назрел раскол?

– Тирлесса, вы задерживайте нас, – укоризненно заметил менталист.

– Ах, оставьте, – надменный взмах рукой, – да Гелат, потом отчитаетесь мне. Как будто я не могу увидеться с моей плотью и кровью в такой значимый день! И так сообщили слишком поздно! – Леди брезгливо поджала губы.

А потом подхватила меня под руку и, как ни в чем не бывало, завела в зал.

Он был небольшой. Почти уютный, камерный. Здесь царил полумрак, в воздухе мерцали причудливые сферы, а у стены столпились немногочисленные гости. Вероятно, из клана Аларских. Отца нигде не было видно – и я испытала странное облегчение. Почему-то казалось, что если кто и сумеет меня расколоть – так это он.

Опаздывает? Или решил отложить беседу с дочерью на потом? А, может, и вовсе счел её бесполезной?

Дерейн Аларский, обряженный в черный с серебром камзол, стоял у пылающей жаровни. Золотые волосы до плеч, мерцающие глаза, безукоризненно прекрасные черты лица, чуть пухлые губы и прямой нос. Небольшая ямочка на подбородке. Высок, хорош собой… картинка. Гнилая внутри.

– Моя очаровательная невеста, – расплылся мужчина в ядовитой улыбке, которая со стороны могла бы показаться нежной.

Я шла к нему. Летела к нему через образованный сияющими магическими шарами проход и улыбалась против воли, еще немного – и губы заболят! Я улыбалась и сияла «любовью» к своему жениху.

А что эта любовь навязана менталистом… кого волнуют такие мелочи?

– Дерейн, – прозвенел мой голос в тишине зала.

Мужчина демонстративно протянул мне ладонь. Я знала, что должна буду сделать. Древний магический обряд, когда жена входит в дом мужа. Входит и показывает, что будет подчиняться супругу и его решением, что полностью вверяет себя в его руки. Небо, какая гадость!

Но сейчас я должна совершить то, что от меня потребуют. Я должна ждать. Я должна верить, даже когда сердце разрывается. Где ты? Придешь ли? Сможешь ли?

– Дорогая, – ярость в чужом голосе тщательна скрыта.

Я делаю вид, что стесняюсь толпы. Щеки покрывает румянец и я, наконец, склоняюсь, едва заметно касаясь губами чужой ладони.

По рядам магов проносится вздох – браки по этому обычаю уже давно никто не заключает. Слишком уж в бесправное положение он ставит женщин. Только самые старые кланы продолжают блюсти свои традиции вопреки всему.

Ладонь жениха ложится мне на затылок. Секунда. Другая. И мне позволяют подняться.

Внутри меня яростно щерится темный клубок. Я все тебе припомню, Дерейн Аларский! Ты будешь моим – но совсем не в том смысле, о котором мечтал!

– Начинайте, – бросает наследник клана повелительно.

Высокий старец в светлой простой хламиде подносит нам чашу. Огонь в жаровне вспыхивает ярко – так, что на миг ослепляет. И в этот момент я вдруг понимаю, что чужое ментальное вмешательство полностью исчезло. Более того – я не чувствую не только новых пут, но и старых – вообще никакого влияния на разум!

Мне хочется расплакаться от счастья, но я боюсь даже найти взглядом мать – нет никаких сомнения, что помощь – дело рук леди Розалии. Теперь мне будет легче совершить задуманное.

Мою руку поворачивают запястьем вверх и заставляют смотреть на то, как острый ритуальный хакам скользит по ладони, вырисовывая древние руны связи. Маги – большие затейники в деле подчинения ближнего своего.

Сердце колотится уже в ушах, а ноги подкашиваются от волнения. Сможем ли? Справимся?

– Рисуй руну Покорности. Безоговорочной, – командует будущий супруг.

Гости возмущенно шумят. Неслыханно! Полностью подавить волю жены – на это редко решались даже самые отчаянные поборники традиций! Они не понимают, что мужу нужно от меня одно – наследник.

Я делаю маленький едва заметный шажок к жаровне. Капля моей крови, которая должна разрушить защиту зала, летит прямо в огонь. И тот поглощает её. Никто не заметил. В зале все так же тихо.

Меня хватают за запястье, не давая отбежать. Впрочем, не скреплённые обрядом руны – всего лишь рисунок.

И, когда старец заканчивает его, мы оба поворачиваемся к огню. Перед глазами все плывет. Получится или нет? Почему, ну почему надо было идти на такой риск? Неужели все пропало?!

– Мать Магия! Даруй паре этой, пришедшей к тебе в сей день, вечное благословение! – Старик переходит на древний язык, его голос звучит фоновым шумом, стиснутая рука ноет.

Желание сделать из «нежно любимого» жениха симпатичную каменную статую в полный рост растет. Огонь взмывает все выше и выше, окрашивается в алый, синий, сиреневый… И Аларский тянет наши руки в этот огонь, когда своды зала сотрясает дикий грохот!

Черные линии танцуют, изгибаются под немыслимыми углами, складываются в тени… и из этих теней выходит высокая темная фигура, облаченная в боевой доспех тварь-лордов.

Страшные черные глаза вспыхивают огнем, когда чужой взгляд падает на наши с Аларским сплетенные руки. А потом… жрец отлетает к стене, жаровня падает и рассыпается на угли, а фигура уверенно шагает ко мне.

Тонкие губы обнажаются в оскале. Или это была улыбка? Простите, я со страху немного путаю.

– Я, кажется, не давал позволения жениться на моей невесте, – сладко до дрожи течет под сводами чарующий низкий голос.

Попали!

– Мрр-р, – раздается феерическое, басовитое в полутьме уже капельку разгромленного зала.

Ширрас! Огромные светящиеся глаза-плошки теневой пантеры, как я называла это удивительное создание, заставили вздрогнуть и дернуться. Неожиданно!

– Коушечка-у, ты как? – Огромный зверь мягко, одним прыжком оказался рядом.

Казалось бы – что можно успеть за долю секунды? Вот только любезный женишок не дремал. Не знаю, как он сумел сориентироваться за долю мгновения, за такт дыхания. Не знаю, как у него хватило силы и решимости использовать совершенно чуждую его клану магию. Решимости – потому что даже для него эта сила была опасна. Но, видимо, этот человек придерживался сакраментального «а не доставайся же ты никому».

Это уже про меня – судя по тому, что в его руке мелькнул кинжал. Глаза Дерейна вспыхнули совсем уж нехорошим, маниакальным огнем. На миг мне стало дурно от страха, а потом… испуг ушел. Пришла холодная решимость. Мало ты, дрянь такая в мужском обличье, издевался над беззащитными?

Мало ты изводил женщин? Сколько «невест» уже похоронил – кто знает, а? Жалкий, жадный, мелкий человечишка! Его надо бояться? Надо разумно опасаться – как бешеную собаку. А с бешеными псами разговор короткий.

– Убей себя, – шевельнулись вдруг губы несостоявшегося супруга.

Я сначала и не поняла – шутки у него такие – специфические? Изволим развлекаться?

Медленно предвкушающая улыбка сползла с четко очерченных губ, и Даларский почти завизжал, едва ли не пеной брызгая и ногами не топая:

– Уничтожь себя, дура! Немедленно! Сдохни!

Ну, какие высокие отношения! Мысли были какими-то отрешенными, спокойными. Я видела, как тьма прянула из глаз лорда Сейлира, как удар кошачьей лапы смел Аларского с ног, как к гостям ринулись тени в призрачно-серых одеяниях. Мне было страшно. Жутко до крика, до сжимающего горла кома. Хотелось завопить громко-громко – и сбежать.

Но я не могла себе это позволить. Вот ещё. Не дождетесь. Я что, зря что ли мучилась. Выдавила из себя оскал немножечко придушенной гиены и, приподняв подол ненавистного платья, пинком отправила жениха вниз, туда, где воцарилась настоящая суматоха, напоследок успев хорошенько и от всей широты мстительной души приложить его по самому ценному.