Мужчины были попроще – если смотреть на первый взгляд. Не красавцы, скорее, вполне обычные. Блондин и шатен. Не юные, но и не скажешь, что в возрасте. Застыли где-то на тридцати шести годах на первый взгляд. Их отличала скупость движений и полная сосредоточенность на пище.

Женщина заговорила лишь раз – окончательно выбив из колеи глубоким бархатным голосом, который сам по себе являл собой оружие массового поражения мужских особей.

– Серат Данрэли, скажите, говорят, вы работаете над текущим делом о покушении на Верховного Владыку? Моим сотрудникам приходилось кое-что прибирать и исследовать за вашими, поэтому хотелось бы поинтересоваться, когда вы станете отчитываться о результате? – В её голосе не было ни претензии, ни любопытства. Словно этот вопрос они обсуждали по сто раз на дню.

Кстати, хотелось бы знать, какого мрака меня пригласили на этот самый завтрак – а сами не явились?

Серат – титул? Должность? – шатен поднял голову. Его левую щеку пересекало три рваных шрама. Грубоватые резкие черты лица, нос с горбинкой, и глаза… вот глаза мне понравились. Живые, умные, ироничные.

– Тирлесса Шахари, полагаю, обязанность ваших сотрудников и заключается в том, чтобы исследовать результаты деятельности моих. Все вопросы, касающиеся Владыки – государственная тайна. Не имею права говорить.

Женщина огорченно – или делано – вздохнула – и вернулась к пище.

В нескольких приборах, весьма странно выглядящих, я разобралась лишь за счет того, что на общих трапезах в поместье Нилайских этикету следовать приходилось безукоризненно. Завтрак тянулся, аппетит я заставила себя разбудить, хотя больше всего хотелось ринуться прочь, найти хоть оно знакомое лицо и расспросить… срочно. И быстро.

Что должна сделать булавка? И кто должен пожинать плоды её деятельности?

Я уже отдала должное великолепно запечённым местным кабачкам с начинкой из острого мягкого сыра, покусилась на нежные оладьи, попробовала сыр, нарезанный ломтиками, и салат – похоже, овощной, судя по вкусу – в нем точно были тикки (вместо огурцов), томаты, много разнообразной зелени вроде кинзы, укропа, рукколы, петрушки, поджаренные кусочки ветчины и соус, похожий на горчичный.

– Всегда казалось, что женщина должна есть мало, – вдруг подал голос блондин. Смотрел он на меня – ясно, выразительно.

А ведь мы только и успели, что поздороваться. У блондина были правильные черты лица, тонкие светлые губы, все время недовольно кривящиеся, породистый острый нос, брови-дуги и прозрачные светло-серебристые глаза с вертикальным зрачком.

– Полно вам, тирлес Шеоранш, лесса прибыла к нам издалека, думаю, ей, как и многим представителям магов, выросшим в условиях крайней скудности, непривычно сдерживать свои чувства, – ласково заметила брюнетка.

Вроде бы и не оскорбляла напрямую, но такое ощущение, что помоями облила. Вот уж радужно меня встретили! Оставаться здесь? Где каждый готов укусить, поддеть, растоптать?

– Полагаю вам, лесса, не стоит говорить то, о чем вы не имеете никакого понятия в действительности, как истинной леди, – мой голос прозвучал вежливо, но с издевкой. Едва слышной. Едва заметной, – магам после истощения требуется много пищи, как, впрочем, и любой другой волшебной расе.

Говорить ей о том, что, похоже, то самое наследие, о котором говорили мои драконы, дает о себе знать, и есть мне хочется теперь, как десяти мужикам? Обойдется! Если я и стану нагом – то очень упитанным!

– Истощение? – Одним поднятием брови мне дали понять, что я в эту сказку не верят. Я же просвещать этих нелюдей о том, что происходит в Академии, не собиралась. – Ах, тогда это совсем другое дело. Может быть, приказать вам подать ножку кабанчика, милая? – Темные глаза женщины смотрели безмятежно, но я всей кожей ощутила угрозу.

– Благодарю, я уже вполне сыта. Позвольте откланяться, – поднялась, стараясь держать осанку.

Некоторые рефлексы вбиваются в тело годами. Сейчас они мне помогли. Показалось, что нелюдь со шрамами смотрел на меня с одобрением. Но нужно ли мне его одобрение?

Уже на выходе из столовой, когда я замерла в длинном коридоре – сейчас совершенно пустом, не зная, оставаться ли здесь – или попробовать выйти на улицу, меня догнали. Как раз тогда, когда я придумывала сто двадцатый способ мучительного ощипывания по чешуйке одного знакомого энергата.

Это вот так нынче ухаживают за дамами, да?

Неожиданно сильная рука впилась в плечо, заставляя обернуться.

Да, я не ошиблась. Эта женщина проследовала со мной до выхода – и дальше по коридору. Её лицо было лицом опасного врага. Внешне спокойное и безмятежное, полное достоинства и силы, под внешней маской оно скрывало бурю…

Когти – острые, темно-синие, впились в мое плечо, отрезвляя. Ещё полюбуйся её красотой – нездешней и ядовитой.

– Я вижу связь между вами, но завершиться ей не дам. Попробуешь пойти против меня, девчонка – умрешь в мучениях. Я предупредила. И да… рассказывай-не рассказывай – никто тебе не поможет. Твоя энергетика уже изменилась. Ещё немного – и ты придешь к точке невозврата. Ты сильный маг… можешь им стать. Но пока совершенно беспомощна. Как только я увижу, что Владыка забыл о тебе – приведу твои потоки в порядок.

Мы обе знали, что она лгала. Давать возможность мне хоть как-то повлиять на события? Смешно! Но такой резвой речи, признаюсь, не ждала. Запугивания – но не железной уверенности. Неужто я ошиблась, неужто та булавка куда опаснее, чем я ощутила? Испуг ошпарил с ног до головы.

Миллион мыслей лихорадочно пронесся в сознании, но прежде, чем я успела хоть что-то ответить, моя собеседница отпрянула назад – и исчезла.

– Киар-рина, вот теперь я действительно виноват, душа моя, – горячие неожиданно ладони коснулись плеч. Вот только у меня едва ли было желание флиртовать и играть по его правилам.

Прежде, чем что-то предпринимать, жаловаться и выяснять, необходимо одно – узнать правду. Что она бормотала про энергетику? Что имела в виду?

Я опасалась озвучивать свою просьбу здесь и сейчас. Видела, как вьется вокруг меня змеище, видела вину в его глазах – на самом деле я должна была поесть у себя, но служанка почему-то отвела меня в столовую. Знаю, почему.

– Я хотел показать тебе улицы столицы. Биение её сердца, её жизнь, но… скажи мне, чего хочешь ты сама, Киа, – его волосы вновь побелели, а вот в глазах так и продолжали вращаться звезды и галактики, – мне пришлось срочно отлучиться – одного из Теней – моей гвардии, – пояснил неохотно, но все же ответил, – ранили. Тяжело ранили магией, чего очень давно не случалось. Похоже, что в артефакте была та самая часть силы, собранной преступниками в Академии Даласского…

Впервые Сейлир говорил со мной всерьез. Объяснял. Фактически извинялся. Пытался… хоть что-то изменить. Исправить. Смотрел прямо на меня. Видел меня. И ускользающая ломкая нежность этого взгляда придавала силы и решимости.

Я озвучила свою просьбу сразу же, как мы оказались на улице. Солнце здесь нежно щекотало кожу, воздух пах цветами, каким-то исконно липовым ароматом и цветением вишни.

– Милорд, я не держу обиды. И что такое долг – посмотрела прямо – тоже знаю. Скажите, лорд Моршерр здесь? А если нет – будет ли возможность его вызвать? – Мысленно усмехнулась под темнеющим взглядом.

Сейчас всех распугаете, милорд, своими расползающимися тенями! Но Сейлир удивил меня. В который раз. Взгляд его стал острым, пронзительным, серьезным и тревожным.

– Не доверяешь мне? Нужен именно он? – Уточнил, хмурясь, с какой-то горькой издевкой.

И возникло четкое ощущение, что если я промолчу, попытаюсь увести разговор в сторону, свести все к шутке, – все, что началось между нами, тут же и закончится. И ничьих происков не понадобится.

– Можете и вы. Но я не знаю, безопасно ли… что смотреть будете именно вы. А лорда Моршерра точно не предусматривали, – постаралась говорить как можно более обтекаемо.