Когда траурная по своему настрою трапеза закончилась, она и все остальные отложили тарелки, и снова повисло молчание, — и опять служанке пришлось взять дело в свои руки:

— Так что хотели сказать его Высокопревосходительство верховный старейшина?

— Ах, да... — кивнула Хань Ин и посмотрела на Маю. Юная девушка сразу же напряглась.

— Во-первых, господин Тан Лунь хотел передать, что даёт своё разрешение, чтобы его внучка, юная госпожа Тан Мэй, стала ученицей господина Фан Линя...

Мая взволнованно кивнула.

— Но... — продолжала женщина, немного монотонно, словно выговаривая заученную речь:

— При этом он поставил одно условия... Он согласен позволить ученичество, но только если через полгода юная госпожа Мэй сможет одолеть в поединке своего двоюродного племянника, юного господина Тан Чжаня...

— Тан Чжаня?.. — хмуро переспросила Цинь Жуа.

— Юного господина Тан Чжа...

— Я знаю.

— ...

Хань Ин неловко опустила голову.

— Я согласна, — вдруг сказала Мая. Женщина посмотрела на неё с некоторым удивлением, а Фан Линь криво улыбнулась.

— В таком случае, юная госпожа... — продолжала Хань Инь. — Мне нужно проинформировать вас, что ныне юный господин Тан Чжань находится на пятом этапе стадии Дао Сердца... Он культивирует вот уже три года и обладает великим талантом...

Мая снова кивнула, но потом быстро вздохнула...

— И... — снова заговорила Хань Ин. — До поединка вы можете использовать любые ресурсы клана Тан, кроме ресурсов, полагающихся старейшинам, Третьего ранга... Так же в любом отделении клана вы можете потребовать любые возможные средства...

Фан Линь хмыкнул — похоже Тан Луню было неприятно, что его внучка росла за счёт клана Фан. Отсюда и такая щедрость.

— И ещё... По просьбе старейшины вам, как одной из важнейших... То есть единственной наследнице клана я обязана передать... Вот... — женщина вдруг достала небольшую деревянную табличку, примерно три сантиметра шириной и в пять длинной. На ней был вырезан иероглиф — Будда.

Фан Линь вскинул бровь, когда увидел эту штучку.

— Юная госпожа, вы, вместе с остальным юным поколением клана, приглашены на открытие Долины Тысячи Будд...

— Долина Тысячи Будд...

Долины Тысячи Будд была довольно известным, даже легендарным местом.

Это была протяжённая песчаная пустошь, на которой, на расстоянии ровно пятидесяти метров друг от друга, находились огромные статуи Будд, которые тем или иным образом показывали путь к великому Дао. Многие великие Мастера в своё время именно благодаря наставлениям каменных титанов нашли своё Дао, сковали Сердце и обрели силу Эманации. Для любого воина увидеть такую статую и помедитировать над нею было сродни обретению ценнейшего сокровища. За шанс хоть на мгновение узреть каменного Будду тысячи культиваторов готовы были отдать все свои богатства.

Однако попасть в долину было непросто.

Она располагалась на поверхности пустынной планеты и была покрыта особой формацией, чем-то похожей на ту, которая скрывала древнюю столицу. Только если тот заслон был совершенно непреступным, то вот в долину дорога время от времени открывалась. Раз в несколько сотен лет. И только для очень ограниченного круга людей.

Происходило это следующим образом: чтобы попасть в долину нужен был особый значок, или ключ — признание Великого Будды. Всего их было тысяча с чем-то штук на весь Звёздный Небосвод. Использовать значок мог лишь один определённый человек и лишь на определённое время — затем нужно было немедленно покинуть долину и выкинуть его.

Да, именно что выкинуть. Всё дело в том, что для использования значку нужна была энергия, — и заряжался он силой кармы. Более того, каждый значок был как-то привязан к силе кармы, а потому в какой-то момент они сами по себе, волею Великого Дао, покидали своих владельцев и пускались в путешествие, из рук в руки, по всему Звёздному Небосводу.

Разумеется, какой-нибудь Звёздный Владыка мог удержать значок при себе, — но тогда было очень маловероятно, что тот сможет пропитаться кармой. А без этого ключ станет бесполезным и не сможет в следующий раз открыть путь в долину.

Нет, чтобы от него была польза, нужно было пустить значок в свободное плавание. Тогда он будет переходить из рук в руки, вокруг него будет коваться история, своим влиянием он будет изменять жизни и впитывать, впитывать мир вокруг, пока наконец не будет готов к открытию новых врат.

Многие пытались следить за значками со стороны, наблюдать за ними, чтобы в нужный момент выловить из потока судьбы и использовать, а может быть и продать за огромную цену, - однако всегда ключи волею случая скрывались от любопытных глаз.

Лишь самые влиятельные и могущественные кланы знали примерное расположение некоторых из них, и то лишь благодаря своим Артефактам. Когда же наступал черед очередного открытия Долины, приходилось выкупать значок у счастливого обладателя. Либо забирать силой. Но этого делать избегали — говорили, к дурной карме...

Потому что значков было так мало — а также согласно законам Федерации — за формацию отправляли в большинстве своём воинов юного поколения; всем, кто был старшей и уже немного закостенел в своей культивации, статуи хотя и могли помочь, но не сильно — в то время как из заурядного ребёнка они, при определённой удачи, могли сотворить самого настоящего гения.

Сам Фан Линь никогда не видел эти статуи — тридцать лет назад до следующего открытия формации было ещё неизвестно сколько времени. Да и не особенно ему это было нужно, — он собрал немало других сокровищ. Возможно даже если бы ему и попался в какой-то момент значок и время было как раз, визит к Буддам просто не влез бы в график мужчины, и так доверху забитый всевозможными древними руинами, наследиями и турнирами.

Однако теперь... Теперь такой шанс упускать было нельзя. Не ради самого мужчины, разумеется.

Фан Линь повернулся и взглянул на Маю, которая сражалась против странного ледяного монстра. В последнее время мелкая Гу творила всё более непонятных созданий, — она как ребёнок рисовала пальчиками кривых монстров. Сейчас Мая, например, воевала против непонятной ящерицы с большими задними ногами и маленькими передними лапками. И где только мелкая Гу углядела такое чудо?..

Фан Линь присмотрелся к лицу Маи. Девочка выглядела необыкновенно напряжённой. Она держала меч обеими руками и пристально смотрела на своего врага.

Мужчина догадывался, почему Мая вдруг стала такой серьёзной. Причин было две. Во-первых, перед нею теперь маячила битва против своего двоюродного братца, Тан Чжаня... А во-вторых, ещё раньше этого, девушке придётся снова повидать свою семью. Клан Тан наверняка отправил в долину Тысячи Будд приличный контингент своего юного поколения, — волей-неволей им придётся пересечься. И учитывая, что девушка от своей семьи сбежала, причём в такую даль, встреча обещала обойтись без тортика.

Фан Линь покачал головой и вернулся в зал. Сейчас он был девушке не нужен. Потом — да, но сейчас ей лучше было побыть наедине со своими чувствами и странной ящеркой.

У самого же мужчины намечался другой разговор. Он поднялся по лестнице в кухню. Хань Инь ушла после того, как передала своё послание, и теперь в помещении была только Цинь Жуа. Женщина сидела за столом, на котором стояла большая и наполовину пустая бутылка вина. Цинь Жуа положила свой правый локоть на стол, упёрлась щекой в правую руку и смотрела на бутылку, помешивая в руках чашечку и то и дело немного из неё выпивая. Губы женщины были алыми и блестящими от вина.

Фан Линь молча уселся напротив неё. Цинь Жуа сделала ещё один глоток.

— Пьянствуем среди дня? — спросил мужчина.

Женщина взглянула на него безучастно исподлобья, а потом выпила ещё немного.

— Есть о чём поговорить?..

— Нет, — она замолчала, а потом добавила с горькой улыбкой: — Это семейные дела... А значит личные.