Сперва Фан Хэ был против; если тебя выгнали из рода ты не просто не имеешь права на наследство — ты становишься изгоем. Неприкасаемым для всей семьи, с которым воспрещается даже говорить. Мужчина не хотел терять сына, его жена и вовсе была в ярости и говорила, что лучше они пойдут войной на Тан, чем допустят такое. Но Фан Сяочэнь был непреклонен; целых семь дней он провёл на коленях перед дворцом семьи

На рассвете седьмого дня Патриарх Фан наконец вышел к своему сыну. Он взглянул на него, достал нефритовую табличку с его именем и каплей крови внутри, и разбил её в дребезги — на Фан Сяочэня обрушился сверкающий зелёный прах... Молодому человеку никто не помогал подняться в кресло — он забрался на него сам и навсегда оставил отеческий дом.

Потом он сделался Президентом Федерации и за вот уже тридцать лет своего правление добился небывало роста и развития для государства; его светоч затмил даже Небесные кланы.

А ещё за эти тридцать лет Фан Хэ ни разу не упоминал его имени. Мин Доу же возненавидела клан Тан, за то, что те лишили её сына, но ещё больше она гневалась на своего мужа, за то, что он тогда его отпустил.

— Вот так, — закончил Фан Линь и выглянул в окно. Там уже всё пожелтело, и на пыльную дорогу, по которой несли большую двуспальную кровать, падали желтоватые лучи солнца.

Начинался закат.

На следующий день, в солнечный полдень, — потому что просыпаться в семь часов утра Фан Линь зарёкся на всё свою оставшуюся, не очень продолжительную жизнь, мужчина снова вернулся на поле подсолнухов. В этот раз он не стал глотать горячительной пилюли, а потому мужчину там ожидал диссонанс: всё ещё ярко сияло солнце, цвели цветочки, всё было пёстро, ясно, голубели небеса... Но вот вчерашнее пекло улетучилось, и вместо него мужчину стал щипать дикий мороз.

Фан Линю пришлось зажечь внутри себя свои призрачные огоньки. Это помогло, но не сильно, и когда мужчина дошёл по тропинке до ледяной гробницы, его нос покраснел, щёки зарумянились, а нижняя губа успела покрыться ледяной корочкой и треснуть алой кровинкой; Фан Линь всосал горячую кровь, наклонился над гробом и выдохнул густое облако белого пара.

— С добрым утром, — сказал он спящей девушке, сбросил с плеча длинный мешок и присел на холодную землю; потом мужчина обратил внимание на свою ношу. Он немного подумал и вывалил её содержимое — из мешка на землю выскользнула бледная девушка в бронзовой броне поверх своего чёрного костюма.

— Тебе тоже привет, — сказал Фан Линь.

— Хм, — сверкнул ему ответ, — не от девушки, от брони.

Сама девушка в чёрном упорно молчала; Фан Линь взглянул на неё и снова выдохнул белый пар.

Чтобы культивировать, ему нужно было одновременно ледяное Ци, которое благодаря формации витало на луне в чистом своём виде только возле гроба, и девушка — тут уже возникала проблема. Девушка была запечатана, — ведь в противном случае она могла учинить много дел, — и поэтому здешние морозы представляли для неё определённую угрозу. Чтобы её обезопасить, Фан Линь попросил помощи у Тайи. Броня согласилась, и теперь не только защищала девушку от холода, но и саму её тоже удерживала.

Всё-таки всё время держать её в плотных цепях было немного негуманно — и очень шумно; Тайи же была на ощупь вполне приятной. Броня могла как не весить совсем ничего, так и становиться невероятно тяжёлой, так что удерживать девушку от побега не составляло дня неё особого труда. Разве что...

— Чувствую себя толстой... — недовольно прошипела броня

— Она тебя полнит, — заметил мужчина и начал размещать на земле подаренное Ян Дао устройство для усиления таинственного сигнала. Ну или просто для ускорения культивация.

Пока мужчина вкалывал иглу девушке в кисть, он всё время поглядывал в небо, на огромную, окружённую полу-кольцом планету, занимавшую добрую четверть небосвода. Большую часть времени она была белой, но не потому, что планета вся была завалена снегом, а из-за крайне плотного слоя облаков в её атмосфере —

сейчас там бушевал ураган, облака переливались, и под ними то и дело сверкал голубоватый глянец, — на нём Фан Линь мог выловить мелькающие очертания огромной рукоятки.

В планету, называлась которая Ледяное Кладбище, вонзался титанический, выше любой, даже самой высокой горы, меч. Это был клинок древнего Бессмертного, — наиболее примечательный из великого множество реликтов древнего сражения, некогда бушевавшего в этой звёздной системе. Именно из-за него на луне, на которой Фан Линь сейчас находился, Инь и Ян были повёрнуты местами. Битвы такого масштаба способны взбаламутить даже великий и безбрежный океан Дао...

На луне жизнь была ещё возможна, а вот на саму планету смели спускаться культиваторы не ниже стадии Дао Сердца, и даже для них экспедиции такого рода были крайне опасны. Зато и награда могла быть невероятной.

На поверхности этого мира лежало великое множество сокровищ — реликтов древней битвы. И хотя большую часть ценностей оттуда уже давно забрали, — а иначе Федерация никогда бы не согласилась продать эту планетарную систему, даже за ту огромную цену, которую предложил клан Фан, — всё найденное было из того что, так сказать, лежало на поверхности. Оставалось ещё много скрытого.

Меч тоже лежал на поверхности, но конкретно его никто брать не собирался.

Всё потому что клинок окружала чрезвычайно крепкая формация, которую если и можно было взломать, то лишь за суму намного превышающую стоимость самого артефакта, так что заниматься его освобождением было нецелесообразно; с другой стороны, на поверхности планеты вполне могли быть другие такие же мечи, там могли быть мечи намного лучше, просто на вид они были не такими огромными, а размером, например, с ноготок.

Артефакты древних Бессмертных могли свободно умещаться и увеличиваться. Современные сокровища, созданные по технологии Основателя Звёздного Дао, были на такое не способны. Они не то чтобы уступали своим старинным аналогам, просто были немного другие; если у воина будет выбор, он всегда отдаст предпочтение именно новому Артефакту, ведь чтобы использовать всю силу Артефакта Древнего Бессмертного, нужно быть Древним Бессмертным

В противном случае получалось довольно-таки кустарно.... Самые огромные мечи, например, применяли как корабли, что было умно, ведь они были невероятно крепкими, но в то же время это было всё равно что бить людей луком по голове, вместо того, чтобы из него стрелять...

Фан Линь подумал обо всём этом, ещё раз взглянул на огромный меч, который как раз снова мелькнул в облачном море, и поднял руку. Он вытянул пальцы, как бы хватая отдалённый клинок, и нахмурился. Прошло несколько секунд — меч снова сокрыли густые облака.

— Хм, — Фан Линь опустил руку. А потом мужчина почувствовал крайне недовольный взгляд у себя за спиной и неловко улыбнулся. Он повернулся и посмотрел на Тайи, который сверкала в него своими бронзовыми глазками, наряжённая в золотистую мантию.

— Что? — сухо спросила девочка.

— Просто смотрю как оно... — сказал Фан Линь.

Девочка в ответ прищурилась.

Фан Линь снова отвернулся, покачал головой и сделал себе заметку продолжить свои эксперименты когда-нибудь, когда его брони не будет рядом... И заодно не с мечом. Небеса упаси он сам станет мечником — это как превратиться в мерзкого, надоедливого таракана...

Мужчина прыснул, присел и наконец начал культивировать.

Машина Ян Дао источала смертное Ци, — Фан Линь вобрал его, а затем очень аккуратно впитал витавшую вокруг ледяную энергию. Сперва он взял самую малость, просто чтобы разбавить пропорции и проверить, насколько это может быть опасно... Но даже эта миниатюрная доза возымела невероятной результат. Ци в меридианах мужчины рвануло с невероятной скоростью. Он даже вздрогнул, а потом вздрогнул ещё раз, когда внутри него прозвучал глухой хлопок, и около его правой почки вспыхнул призрачный огонёк...

Фан Линь удивлённо приоткрыл глаза, поморгал и снова взялся за культивацию.