— ...Идиот.

Меж тем Мая и Фан Линь шли по узкой тропинке. Юная девушка следовала за мужчиной, переставляя по каменным пластинам ножки, и совершенно не обращая внимания на пестрящие вокруг цветы; она переступала через их корешки, разросшиеся на тропинку, через опавшие лепестки, и всё думала, как же сломать лёд, завести разговор после такого? В итоге, так вот мявшись, девушка ничего придумать не смогла, и заговорил уже сам Фан Линь — сразу же Мая вздрогнула, потому что мужчина обратился к ней на удивление серьёзным и строгим голосом:

— Не приближайся к ней.

— А? Мастер, вы...

— Я про Фан Минюэ; сторонись её, — хмуро сказал Фан Линь, и только пару шагов спустя разъяснил растерянной девушке:

— У неё... Особенное телосложение. Из-за него она может, скажем так, не контролировать себя. Обычно она держит себя в руках, но тут... Сама понимаешь, ей это сложно, — качнул головой мужчина. Мая сразу же кивнула.

У самого же Фан Линя в это время всё ещё громко стучало сердце в груди.

На самом деле «немного странно» в отношении поведения Фан Минюэ во время её приступов было тем ещё преуменьшением. Прямо сейчас мужчина обливался потом из-за пламенной пилюли, но если бы не это, он бы всё равно вспотел до нитки от напряжения; по красным ореолам в глазах девушки Фан Линь заметил, что та была почти на грани очередного своего помешательства. Благо мужчина более или менее умел с ней обращаться в такие моменты, — он не попытался сбежать, но занял девушку разговором и только потом стремительно ретировался.

Если бы не его смекалка, всё могло бы обернуться очень худо...

Фан Линь качнул головой и осмотрелся. Во все стороны от него простиралось поле подсолнухов. Изнутри мужчину распирала страшная жара, и если бы не белый пар, который он обильно испускал во время каждого выдоха, можно было бы подумать, что стоит знойное лето...

Вдруг Фан Линю захотелось прилечь.

Он посмотрел на землю, но там были только густые заросли подсолнухов, да грубая каменная тропинка. Фан Линь цокнул языком и пошёл дальше. Вскоре, чтобы снять сонливость, он заговорил:

— Догадалась откуда здесь такие заросли?

Мая опомнилась и кивнула. А потом вспомнила, что идёт за спиной мужчины, и он не видит её кивка — тогда девушка озвучила своё предположение:

— А, да, Мастер, кажется я читала про такое явление. Здесь перевёрнуты Инь и Ян...

— Бинго; обычно такое происходит на местах катастроф или древних сражений. Где Ци взбаламучено... Инь здесь даёт жизнь, а не забирает.

— Поэтому сюда и положили гроб. Лучше место не найти. Клан Фан кстати заплатил кругленькую суму, чтобы выкупить эту звёздную систему, Федерация обычно свои территории не продаёт. Не патриотично... Хм? — тут Фан Линь нахмурился и присмотрелся к горизонту. Там мелькнул какой-то свет. Сперва совсем далеко, потом близко и вдруг он опустился прямо перед мужчиной. Дорогу Фан Линю неожиданно преградил старец. Старик глубоко вдохнул, помялся и поклонился растерянному Фан Линю:

— Приветствую, господин Линь... Госпожа велела вашему покорному слуге Фан Цзя проводить вас к ней.

Сказал старик, а после помялся и быстро отвесил три поклона...

Фан Линь вскинул бровь: кто такой был этот старик и почему ему вдруг приспичило кланяться? Мужчина не понимал. Но потом, когда Фан Цзя поднял голову и заговорил более спокойным тоном: — Мне велели проводить вас к Госпоже... — Фан Линь наконец узнал тот самый голос, который грозился прибить его на подлёте к луне, — сразу же мужчина улыбнулся, отчего Фан Цзя, явно пытавшийся играть в самого обыкновенного и покорного слугу, просто сухо исполняющего свои обязанности, ощутил холодок на сердце.

Но потом старик чертыхнулся про себя и тряхнул головой; он присмотрелся к Фан Линю, заметил жалкие крохи Ци на его теле и вспомнил, что не этого убожество он на самом деле боялся. Старик боялся гнева госпожи, а этого мужчину, непонятно кого вообще по роду, он совершенно не страшится; с такой-то жалкой культивацией, да ещё в таком возрасте Фан Цзя не позволил бы ему даже прислуживать себе, — склонить перед ним голову было огромнейшим позором...

С другой стороны, если так подумать, то на самом деле кланялся Фан Цзя не ему, а опосредованно Госпоже...

Да, именно так — старик провёл сравнение в своей голове. Иногда приходится приклонить голову перед чем-то жалким, даже невообразимо убогим, потому что за спиной его стоит нечто большое... В этом не было ничего зазорного, лишь лёгкая неловкость, с которой Фан Цзя хотел разделаться как можно скорее.

Однако к большой его жалости этой мечте не дано было осуществиться, ведь Фан Линь узнал старика... На губах мужчины сверкнула лёгкая улыбка. Фан Цзя сразу напрягся — он представил себе, что мужчина решит на нём отыграться, наверняка будет требовать от него всяческих унижений, возможно заставит его быть своим носильщиком воды, — ох это будет такой позор...

И вот старик уже гадал, какое-такое унизительное поручение для него придумают, как вдруг мужчина просто сказал:

— Пошли, раз нужно.

Фан Цзя растерялся; а Фан Линь махнул рукой, подгоняя девочку у себя за спиной.

— А, ещё такая просьба, — вдруг снова заговорил Фан Линь, и старик уже был уверен, что сейчас-то он точно заставит его валяться в грязи... Но Фан Линь...

— Покрой нас Ци от холода, — спокойно попросил мужчина. Фан Цзя растерянно поморгал, махнул рукой и создал вокруг них сверкающий барьер. Потом все они взмыли его силой над землей и пустились в полёт над цветочным полем.

Пока они летели, Фан Цзя находился в большой растерянности. Почему этот «Фан Линь» ещё ничего не сделал? Почему он был к нему так вежлив, — не то чтобы сильно, он всё равно обращался к нему на «ты», а не на «вы», что обыкновенно очень разозлило Фан Цзя из уст настолько жалкого и слабого создания, но по крайне мере он просил его, а не приказывал.. Как... Подозрительно.

Старик начал коситься на мужчину и на девочку. Он ожидал, что они в любой момент что-нибудь потребуют, что-нибудь страшно оскорбительное, но те летели на удивление спокойно, как мышки в клетке... Фан Цзя стал серьёзно размышлять.

И вдруг его осенило. А может быть всё это потому что они его боялись? Может быть это потому что мужчина не был идиотом? Ведь действительно, если так подумать, только абсолютный глупец будет на самом деле его провоцировать. Кто такой Фан Цзя? Он старейшина, и не просто старейшина, а могучий старейшина на стадии Эманации великого клана Фан!

А кто такой этот мужчина? Этого, старик, на самом деле всё ещё не знал, но некоторые предположения у него были. Неверное в своё время он сделал что-то благое для клана, как-то выслужился, совершенно случайно, разумеется, и поэтому Госпожа относилась к нему столь трепетно — по долгу чести и благородства. И мужчина, этот «Фан Линь», наверное, понимал, что нет ничего более хрупкого, чем благодарность, и решил не провоцировать лишний раз почтенного старейшину...

Чем больше Фан Цзя размышлял о своей теории, тем более она казалась ему вероятной, — особенно когда старейшина косился на Фан Линя и видел, как покорно, смиренно и тихо себя вёл мужчина. Старик то и дело поглядывал на него, и вскоре на его губах показалась улыбка. Вот, говорил он про себя, так и надо, так вот — правильно...

Довольно скоро они прилетели к нужному месту. Фан Цзя спустился на землю у небольшого холмика среди цветочных зарослей, на который вела длинная и немного крутая лестница, — её венчала ребристая крыша высокой беседки; старик, уже очень довольный, даже улыбающийся лёгкой как вечерний ветерок улыбкой, величественно сомкнул руки у себя за спиной и снова посмотрел на Фан Линя, сверху-вниз.

Фан Цзя ожидал благодарностей.

И действительно, Фан Линь подошёл к нему, очень смиренно, вытянул руку и одним движением свернул себе кисть. Старец, — и Мая, — выпучили глаза. Фан Линь сказал:

— Это ты сделал. Я расскажу об этом твоему начальству.