Фан Линь стоял на месте. Лысый пошёл на него, и вдруг мужчина сам бросился вперёд. Очень медленно, неловко, — как и подобает воину на Третьей руне. Лысый воин прыснул и заодно отметил про себя, что похоже артефакт этого идиота просто делал его крепким и наделял его силой — скорости он ему не прибавлял.

Лысый мужчина выставил вперёд свой драгоценный клинок и приготовился вонзить его прямо в лицо врагу. Вот лысый уже поднял для этого свои руки, как вдруг их словно схватили раскалённые тиски. Лысый вздрогнул и выпучил глаза. Фан Линь оказался прямо перед ним, за мгновение. Но как? Он же, он же всего на Третьей руне, как он...

Продолжить свою мысль воин не успел; Фан Линь свёл его руки вместе, сжимая между ними рукоятку кинжала, и подпалил своим пламенем, — в нос лысого ударило горелым. Кожа забурлила на его кистях и стала надуваться волдырями и лопаться — а потом она рассыпалась в прах, словно из неё выкачали жизненные силы. Мужчина опомнился и инстинктивно развел свои руки, — вырваться из хвата старика ему было несложно. Лысый находился на Шестой руне, и главным его козырем была физическая сила.

Однако среагировал в итоге лысый даже слишком быстро — воин совершенно забыл про то, что всё это время в его руках был кинжал; в этом не было ничего удивительного. В бою очень сложно думать, приходится полагаться на инстинкты. И разумеется первым инстинктом воина ближнего боя было сжать свои кулаки и ударить неожиданно приблизившегося врага. Фан Линь понимал это, как понимал он, что лысый мужчина привык сражаться в рукопашную — это было видно по его большим, натренированным рукам.

Фан Линь воспользовался его первой реакцией: когда лысый разомкнул свои руки, мужчина немедленно перехватил драгоценный ножик, — артефакт второго ранга. Лысый занёс кулак, а Фан Линь уже полоснул его шею. Раздался взрыв, — Артефакт высвободил свою силу и рванул звуковой волной. Лысая голова взмыла с кровавым фонтаном, врезалась о железную стену и лопнула. Проследовал звон, смачный грохот и хруст...

Всё это произошло настолько стремительно, что безголовое тело даже не успело свалиться и врезало кулаком в плечо Фан Линя — раздался хлопок, но благо этот удар заблокировала броня. Если бы он пришёлся прямо в мужчину, у него бы стёрлось в труху немало косточек.

Фан Линь отбросил мертвеца и повернулся к его напарнику. Тот всё ещё пристально смотрел на Маю, и лишь начинал, заслышав грохот рядом, косится в сторону лысого. Вдруг молодого парня схватили за горло. Он вздрогнул, покраснел, попытался вырваться и не успел, — одним резким движением Фан Линь свернул ему шею. В последний раз юноша напрягся и размяк у него на руках, — хват его расслабился, и на землю грохнулся тяжёлый железный молот.

Фан Линь выдохнул и взглянул на Маю. Девушка стояла на месте, напряжённо сжимая ёршик и свои бледные губки. Лишь спустя пару секунд она пришла в себя и опустила своё оружие.

Мужчина покачал головой; на самом деле его фраза про то, чтобы девушка взяла на себя второго противника, была обманным манёвром. Чтобы отвлечь его внимание и разделаться сперва с лысым. Так-то Фан Линь понятное дело не хотел, чтобы первая битва девушки была против настолько опасного врага, — мужчина собирался устроить её в более контролируемых условиях. Желательно заодно нарядив Маю в Тайи для надёжности...

Мужчина отдышался, выпрямился и осмотрел кровавый бардак на земле. Парня помоложе он прибил более или менее чисто, а вот второй всё ещё брызгал кровью из подкошенной шеи. Его голова и вовсе лежала в трёх метрах лопнувшим арбузом. Прибрать весь этот беспорядок будет проблематично, особенно теперь, когда снег пропитался кровью.

А с другой стороны, смысл вообще прятать трупы? Всё равно ведь, когда Чжань Фу поймёт, что его люди пропали, он первым делом подумает на мужчину с девочкой.

Фан Линь нахмурился.

Если к ним заявится воин на стадии Дао Сердца, мужчина его не вывезет. Даже с помощью Тайи.

Назревали проблемы...

Ну а если назревают проблемы, значит нужно постараться придумать для них решение; Фан Линь задумался, рассматривая расквашенную черепушку лысого мужчины. Во-первых, что он... А вернее они, он и Мая, и Тайи, знают о своём противнике? Зовут его Чжань Фу, кличка — Пурпурная Секира. Вообще среди воинов, так сказать, нижнего среднего звена очень популярны были так называемые титулы. Своеобразный рудимент Дао-имён, которыми пользовались ещё Древние Бессмертные, и которые, перекочевав в народ, пережили даже правление Императора...

У Фан Линя, кстати говоря, тоже когда-то была кличка — потом его перестали по ней называть, всё-таки воины более почётного круга считают такие вещи страшной вульгарностью, но вообще оно было, да...

Но да не суть.

Фан Линь взглянул на руку юноши, которому свернул шею. Она у него была перевязана пурпурной ленточкой. Точно такая же лента была на руке безголового тела, а ещё Фан Линь заметил несколько таких в толпе, когда они ещё стоял на площади. Их обладатели особенно отчаянно рвали свои глотки, когда на платформу взошёл Чжань Фу. Сперва Фан Линь подумал на фанатов, но судя по всему это были его приспешники, его банда, «пурпурные повязки». Видимо Пурпурная Секира относился к тому числу властолюбивых людей, которые всегда, где бы они ни были, сколачивают вокруг себя фракции.

А ещё, если судить по тому, что Секира не приказал его убить, но хотел вынудить Фан Линя продать свой артефакт, он очень пекся о сохранности своего лица. Наверняка он будит мстить за смерть своих подчинённых, если не ради них самих, то просто потому что оставить такое неотомщённым было бы страшным позором.

Что в таком случае делать? Попытаться замять следы? Фан Линь цокнул языком.

Теоретически он мог бы избавиться от трупов, спрятать артефакт и сделать вид, что ничего не было, и эти двое просто исчезли... Или даже не так. Он мог оставить на виду труп паренька помладше и избавиться от лысого, а заодно припрятать кинжал. Сделать вид, что лысый убил своего напарника и сбежал вместе с сокровищем. Вот эта идея уже была неплохой, — но только очень шаткой. Самое простое расследование выведает, что ни на какой рейс мертвец не садился. Начнётся расследование, и рано или поздно Чжань Фу снова посмотрит на него с Маей.

Фан Линь недовольно почесал затылок. Его раздражало, что вообще приходилось размышлять о таких глупостях. Раньше бы мужчина не думал ни о чём таком, а просто попытался бы стать сильнее к приходу врага и разделаться с ними лицом к лицу.

Вообще эта тактика была применима и сейчас, — к сожалению, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств Фан Линь не успеет достичь Девятого ранга Концентрации Ци — примерно на нём он был уверен в победе над Чжань Фу, при условии помощи Тайи, — прежде чем Пурпурная Секира явится по их души; теоретически, Фан Линь мог запереться на корабле и там переждать, но к сожалению внутрь его серебристых стен Ци почти не проникало — да и лишний раз отнимать время Тайи мужчине тоже не хотелось.

Фан Линь почесал голову, и вдруг обратился к Мае, которая тихо стояла в сторонке:

— Есть идеи? — спросил её мужчина.

Девушка опешила; она совершенно не ожидала такого вопроса. Его не ожидал даже сам Фан Линь, — он вообще не понял, зачем спросил ребёнка, но Мая действительно задумчиво нахмурилась и вдруг спросила:

— Мастер, а... Вы же можете создавать Марионетки, да?..

— Могу. Вроде, — ответил Фан Линь. Мужчина наизусть выучил свою технику Девяти Потусторонних Огней, включая главы касательно создания так называемых призрачных, ну или трупных, марионеток. Разве что на деле применять их ему пока не выпадало. Да и мужчина не очень-то и стремился дополнять свою теорию практикой. Марионетки были не в его стиле, вот и всё... Почему вообще Мая о них заик... Стоп...

Фан Линь удивлённо поморгал и посмотрел на труп парня с переломанной шей у себя в ногах. А что если...

— Мастер... Может вы сможете...