— Ну что же вы молчите? М? И после этого вы верите, что сможете стать настоящей актрисой? Или вы собираетесь делать свою карьеру через постель?! — разгневанно допытывался мистер Уилсон.
Бетти просто молчала: она не знала, что ей ответить. Ей было очень стыдно, ведь ещё никогда её так не унижали публично. Девушка просто села и начала плакать.
— Запомните, мне не нужны ваши слезы, мне нужно, чтобы вы просто знали мой предмет. И я не буду ставить вам «отлично» за красивые глазки, я говорю так, чтобы вам стало стыдно, чтобы вы работали над своими ошибками. Ваши слезы ничем не помогут! — закончил свою речь Уилсон и занял своё место.
— Но послушайте, — вмешалась Миллер, — вы же не можете оскорблять человека за то, что он растерялся и не смог ответить на ваш вопрос. У нас всех есть право на неприкосновенность личности, так почему же вы его не соблюдаете? Разве это по-взрослому унижать человека при всех? Разве этому вас учили в университете? — когда Эбби договорила, она поняла, что затеяла всё это зря.
— Продолжай, — шепнул ей Нэйт. — У меня есть идея.
Девушка одобрительно кивнула.
— Так что же вы молчите? — на Миллер уставилась вся аудитория, включая Купер, которая в недоумении хлопала глазами.
— Милочка, на вашем месте я бы не бросался такими словами. Что же вы знаете о правах? Лучше бы вы блеснули знаниями в моём предмете, нежели вступали со мной в дискуссии, — довольно спокойно ответил мистер Уилсон.
— А я могу. Сценическое искусство — это область театрального творчества; в более узком смысле — искусство создания спектакля, совокупность необходимых для этого профессиональных знаний и мастерства.
— А я вас не спрашивал. За пререкания с преподавателем задержитесь здесь по окончании семинара, — Уилсон что-то пометил на листочке и продолжил занятие.
Присев, Эбби спросила у Нэйтена, что же это за идея.
— Всё очень просто, Эбби, будем убивать двух зайцев сразу. Ты будешь с ним общаться, вступишь в дружеские отношения, ничего больше. Тебе всего лишь нужно будет попасть к нему домой, — Фостер немного помолчал, ибо преподаватель сверлил его взглядом.
Нэйтен был очень смышлён, и Эбби осознала, что с его помощью правда раскроется очень быстро. Миллер лишь нужно втереться к Уилсону в доверие, следуя указанием друга. Это будет не очень легко, ведь он всё-таки преподаватель, но Эбби приложит все усилия, чтобы сделать это. К тому же, ей выпал шанс начать общение: сама того не понимая, девушка вступила в дискуссию с преподавателем, и теперь он накажет её за проступок.
Весь семинар Томас Уилсон как будто не замечал поднятой руки Миллер, вызывал кого угодно, только не её. Видимо, ему не понравился поступок студентки, которая нагло стала заявлять о правах человека прямо на семинаре. Но её можно было понять, ведь она заступилась за Бетти и, как минимум, имеет одну подругу, что немаловажно.
Жизнь очень непредсказуема, и мы не знаем, что случится с нами завтра. Может случиться так, что человек, которому ты помог, станет тебе родным и откликнется на твою просьбу. Поэтому Миллер не жалела о том, что ради этой блондинки она могла испортить отношения с преподавателем.
Когда семинар закончился, студенты стали выходить из аудитории с облегчением. Многие из них получили сегодня неудовлетворительные оценки, а всё из-за разгневанного преподавателя, которому с утра кто-то испортил настроение.
Когда в аудитории остались только Эбби и сам Уилсон, в помещении на минуту повисла гробовая тишина. Томас нервно стучал ручкой по столу, как будто это должно было помочь ему сосредоточиться и сказать то, зачем он оставил студентку после пары. Эбби тоже волновалась. Это молчание ей не нравилось, не несло, так сказать, в себе что-то хорошее.
— Присядьте, мисс Миллер, — наконец заговорил преподаватель.
Девушка покорно села на стул и уставилась на дверь, дожидаясь нравоучений от преподавателя.
— Послушайте, почему вы портите со мной отношения? Я все-таки ваш куратор и преподаватель. То, что у вас высший балл при поступлении, не дает вам право пререкаться со мной на занятиях, — Томас посмотрел в зелёные глаза, желая выведать правду.
— Дело в том, что я просто пыталась заступиться за человека, которого вы оскорбили при всей нашей группе. Она не заслуживала этого, — более уверенно произнесла Эбби.
— Послушайте, не вам решать это! Я здесь преподаватель, и если я сказал так, значит было за что, — немного повысил голос мистер Уилсон.
— Ну, в таком случае подбирайте слова! — огрызнулась Эбби и направилась к двери, но грубая мужская рука её остановила.
— Хорошо, я подберу слова, но вы передайте вашей подруге, что если она не выучит мой предмет, то зачёта ей не видать, и она может распрощаться со своей карьерой! — бросил напоследок лектор и отпустил руку Миллер.
Когда Эбби покинула аудиторию, Томас попросту нарезал круги вокруг своего стола, в голове всё смешалось. Утренние проблемы не выходили у него из головы. Перед глазами стояла одна и та же картина.
Томас возвращался домой из института. Сегодня ему пришлось поработать на славу. Этот проект требовал много усилий, что мужчина просто не высыпался. Когда он задерживался в академии, то снимал себе номер в гостинице, чтобы не беспокоить свою девушку, которая, должно быть, видела десятый сон. И вот рано утром Томас возвращался домой, чтобы забрать пару документов и вновь отправиться в академию. Шторы в квартире были завешены, значит, Рафаэль еще спит.
Открыв дверь, Томас на носочках зашел в квартиру, чтобы не разбудить свою любимую. Но, видимо, она не спала. В комнате слышались чьи-то стоны, и парень, сжав кулаки, направился туда. Распахнув дверь спальни, он увидел Рафаэль и какого-то мужчину, который был под одеялом и ласкал интимное место девушки.
Рафаэль не сразу заметила Томаса, она получала дозу наслаждений, закрывая глаза и доставляя боль своему парню. Уилсон не мог на это смотреть: ему было противно, что его любимая девушка, которая клялась ему в вечной любви, которая хотела стать его женой и родить ему много детей, просто обретала ласки с другим.
В своей жизни Томас боялся несколько вещей: измены, сильно влюбиться и увидеть смерть близких. Один страх стал исполняться за другим. Гнев просто переполнил его тело, парню хотелось крушить все на своем пути. Он ненавидел ее. Да, ненавидел, он хотел выставить эту мерзкую женщину за дверь и больше никогда не видеть. Снося вазу со стола, вещи с комода, брюнет сильно матерился, что заставило Рафаэль прийти в себя и закрыться одеялом.
— Какого черта? Почему? Тебе что не хватало этого со мной? Почему меня окружают такие гнилые люди?
— Томми, — Рафаэль встала с постели, — прости, я не хотела. Просто… Ты все время на работе, а я одна, понимаешь, а мне тоже нужно внимание. Я просыпаюсь — тебя нет, засыпаю — тебя тоже нет.
Но Уилсон не хотел ее слушать. Он сел возле стенки, поджав под себя колени, и приткнулся головой к ней.
— Убирайся вон из моей квартиры, убирайтесь оба! — парень бросил в них покрывало.
Девушка не стала больше ждать, она просто собралась и ушла со своим любовником, оставив ключи на столике и Томаса наедине со своими мыслями.
С глаз Уилсона предательски покатились слезы. Он не мог поверить в произошедшее, как будто судьба играет с ним злую шутку, подбрасывая ему людей, которые всегда его предают.
Как же ему хотелось найти человека, который полюбит его так же, как он его, который никогда его не предаст и будет рядом с ним в трудные минуты. Но такого человека ему еще не подвернулось.
Томас стоял возле окна, пытаясь отогнать от себя плохие мысли, ему не хотелось больше думать об этом, ему хотелось начать новую жизнь, где не будет таких людей. Парень смотрел из окна на первокурсниц, радовавшихся за хорошую отметку по семинару, и улыбнулся. А ведь когда-то он также сиял, когда видел в ведомости по успеваемости «А+», когда-то он тоже был студентом этой академии и остался здесь по просьбе высшего руководства.
