— Я второй раз не повторяю.

Ее схватили за подбородок и подняли его.

— Мне твои игры ни к чему, поздно притворяться. Я все знаю, у меня есть доказательства.

Он отпустил ее и отошел. Послышался приглушенный звук, как кто-то сдернул ткань.

— Это же ты. Посмотри! — ей отвесили пощечину.

Отстаньте от меня, верните тьму. Хочу туда, где темно.

— Убейте меня.

— Что? Ты что-то сказала?

— Убейте меня.

— Нет уж, дорогая. Как оказалось, так близок к победе я еще не был никогда. Ты единственная и последняя моя надежда. Но если ты так будешь себя вести, что ж, придется пойти на крайние меры. Конечно, мне бы этого не хотелось, ой, как не хотелось бы, — он замолчал.

Аля не понимала, что он имел в виду, и не хотела понимать. Ей было все равно. Молчание затянулось, по-видимому, Дугэл ждал от нее хоть каких-то других слов.

— Ладно. Заберите ее! — крикнул он, — пусть еще подумает. Кажется, она не понимает, что происходит. В какую ситуацию попала.

Наконец, ей дали то, чего она просила. Сейчас ее мысли занимала только физическая боль. Это хорошо. Тишина, темнота и боль — ее лучшие спутники. Холодно, ну и что. Больно, все равно. Зачем она лежит?

Дугэл приходил еще и еще. Его интересовало только, какой у нее талант, она молчала. Каждый его визит отражался на ее теле. Он не мог ее убить, хотел, но не мог.

— Я хорошо отнесся к вам обеим, — имея ввиду Илу говорил он, — дал тебе работу, чтобы ты могла быть ближе к сестре. А вы так мне отплатили за доброту, — Дугэл махнул рукой стражнику, карателю Али, и тот старательно выполнял свою работу.

А потом, как побитую собачонку, швырял обратно в будку.

Бывало сквозь сон, или во сне она слышала голос Влада, но отгоняла его, закрывала уши и молилась, чтобы охранник забрал ее снова. Лишь бы не вспоминать.

— Ты бесполезная, ошибка, — говорил Дугэл в последний свой визит, — я обещал тебе, что сделаю, если ты так и будешь молчать? За твое молчание будет страдать сестра.

Аля подняла голову.

— Даю тебе ночь на раздумья.

— Нет, — прохрипела она.

Решетка с лязгом захлопнулась.

Сон, тревожный, беспокойный, будоражащий. Он заставил ее вспоминать. Опять. В это раз она расслышала слова.

— Аля, борись, ты должна бороться, — говорил его голос, — я люблю тебя.

На этот раз они подействовали. Аля открыла глаза. Почему так хочется пить? Она подползла к стакану с водой, который стоял здесь со вчерашнего утра. Проклятое чувство самосохранения.

Щелкнул засов. Аля приготовилась к очередной порции боли, это даже успокоило, она поймала себя на мысли, что ждала этого в некотором нетерпении.

Но нет.

— Аля? — она не хотела слышать этот голос, — Аля, мне разрешили тебя навестить. Аля?

Больше всего на свете ей не хотелось отвечать, прилагать какие-то усилия.

— Ты спишь? Ох, Аля.

Она услышала, как Ила подбежала к ней, поставила фонарь на пол, почувствовала, как холодная рука коснулась лба.

— Ты вся горишь. Давай вставай, не лежи на полу.

Аля поддалась, Ила бы все равно ее подняла, а ей нельзя таскать тяжелое.

— Я сама.

Но Ила не слушала, она положила ее руку себе на плечи и так они дошли до лежанки в углу. Она пахла соломой и оказалась невероятно мягкой. Сестра сняла с плеч накидку и укрыла ее.

— Не зря надела ее.

— Уходи, — Аля боялась услышать то, что сестра может сказать.

— Не уйду, — сказала Ила спокойно.

Она сидела рядом, гладила ее и молчала, за что Аля была ей благодарна.

Когда она проснулась, Ила уже ушла. Аля снова погрузилась в сон, и в этот раз ей пришлось вспомнить: «Подожди меня, я скоро приду».

Потолок над головой мчался назад, его закрыла голова Илы.

— Аля, ты очнулась.

— Что случилась? — выдавила она из себя.

— Тебя положат в больничное крыло. Ты заболела, но все будет хорошо.

Аля отвернулась.

Ее переложили на койку, в руку вставили катетер. За окном бушевала буря, грозя разбить стекла потоками воды, хотя это было невозможно. Ила не отходила от нее. Только теперь Аля заметила синяк на ее лице.

— Он не должен был, — сказала Аля.

Синяк тут же исчез с лица сестры.

— О чем ты?

— Ты поздно спохватилась.

— Он больше не посмеет.

— Почему он это сделал?

— За то, что обманула. Он был в ярости. Никогда его таким не видела.

— Я хочу поговорить с ним.

— Что? Нет. Ты должна прийти в себя. Аля…

— Мне уже лучше.

Аля попыталась встать, но тут же почувствовала головокружение. Она потеряла равновесие и рухнула на кровать.

— Вот видишь, тебе еще рано, — беря ее руку в свою, сказала Ила, — да и потом, о чем ты хочешь с ним поговорить?

— Не обижайся, но я скажу только ему.

В глазах Илы промелькнул страх.

— Аля, ты меня сильно пугаешь, — она говорила ласково, как с маленьким ребенком, — ты в бреду, у тебя жар.

— А по чьей вине у меня жар?

— Из-за него, Аля. Поэтому я и не хочу, чтобы ты к нему шла, тем более в твоем состоянии.

— А когда я поправлюсь, он снова бросит в темницу гнить?

Секундное замешательство выдало Илу.

— Конечно, нет, Аля, я ему это не прощу.

— Значит, в первый раз ты ему простила?

Ила сверкнула глазами.

— Ты сама увидела последствие того разговора.

— Прости. Но у меня нет выхода.

Ила еще долго разговаривала с ней и Аля, в конце концов, сделала вид, что уснула. Сестра легла на соседнюю кровать.

Удостоверившись, что Ила крепко спит, Аля выдернула из себя все трубки и, пошатываясь, встала. Ее покачнуло, но она тут же облокотилась о стену. И так потихоньку, превозмогая тошноту, по стенке пробралась к двери. Они оказались заперты снаружи. Аля тихонько постучала, и суровый на вид стражник отворил ей.

— Нам приказано вас не выпускать.

— Отлично, тогда приведите Дугэла ко мне.

Стражник переглянулся с другим, стоящим по ту сторону дверного проема.

— Терпи до утра.

— Мне он нужен сейчас, — Аля чувствовала, как медленно сползает по стенке.

Он подавил улыбку и снова бросил взгляд на друга.

— Поверь, у него и без тебя полно дел.

— Поверь, если я сейчас с ним не поговорю, а он этого очень ждет, я обвиню в этом тебя и тебя, — она ткнула пальцем в обоих стражников.

Второй охранник, даже не пытаясь выглядеть серьезным, сказал:

— Угрожать нам вздумала, малышка? Хорошо, будь по-твоему, я отведу тебя.

Он схватил ее под локоть, Аля неуклюже оторвалась от своей опоры и чуть не упала на него.

— Не скучай, — сказал он другу.

Стражник закинул ее руку себе на плечо, а свою положил ей на талию.

— Ты считаешь, что легко отделалась? Хочешь добавки?

Аля не ответила. Они медленно шли по темным коридорам, подсвеченными лишь тусклыми фонарями. Даже здесь было слышно, как на улице бушует непогода. Она не боялась Дугэла, по крайней мере, за себя не боялась.

— Пришли, — насмешливо сказал охранник.

Он постучался.

— Войдите, — послышался голос Дугэла.

Охранник и Аля зашли. Темный стоял к ним спиной у камина, затем резко развернулся.

— Господин, она просила…

— Свободен, — не дослушав, сказал Дугэл, он даже на него не посмотрел. Аля целиком и полностью завладела его вниманием.

Стражник отвесил поклон и поспешно удалился.

— Ты присядь, а то упадешь, — он указал на кресло, в котором Аля сидела в день знакомства.

Он протянул ей руку, и она приняла ее.

— Какая забота, — еле слышно, но твердо сказала Аля.

— О, я смотрю, у кого-то прорезались зубки? — он не злился, похоже, его это даже забавляло. — Что ж, я удивлен. Ты пришла мне сказать то, что я хочу услышать?

— Не совсем так.

Он молча буравил ее взглядом.

— Я думал, ты получила хороший урок. Или учитель недостаточно хорошо объяснил суть проблемы?

— Мне все доходчиво объяснили, но дело в том, что я не врала, когда говорила о своем таланте.

— Что ты тогда хочешь от меня?