– Что на этот раз? – отвернулась я, глядя на волны.

– Колин уверен, что ты евнух, – оскалился Дерг, а я пожала плечами: «Пусть думает, что ему в тупую голову взбредет». – Но я с ним не согласен!

Мужчина замолчал и с каким-то нездоровым интересом уставился на меня. Ждал, когда же я хоть как то отреагирую?

Но я лишь удивленно повела бровями.

– Я вот думаю, что ты просто-напросто баба переодетая, – так и не дождавшись моей реакции, протянул Дерг. – Да нет, не думаю. Я уверен!

Бородатый Колин захохотал, привалившись на перила с другой стороны.

– Уж больно милая у тебя мордашка, – заулыбался он, а у меня по спине вдруг пробежал холодок, и только ладони предательски вспотели.

– Думайте что хотите, мне все равно, – дрожащим голосом проговорила я. – Доказывать я ничего не собираюсь.

– А и не надо! – хохотнул Дерг, потирая руки. – Мы щас сами во всем убедимся.

Бородатый резким движением ухватил меня за руку, пока лысый намеревался ухватить за другую.

От страха у меня все тело свело. Отчаянно заорав, я попыталась садануть кулаком по наглой заросшей роже Колина, но тот легко перехватил мой кулак и навалился всем телом, прижимая к себе. От противного запаха пота и выпивки меня чуть раз дцать наизнанку не вывернуло. Благо, что желудок был пустой.

Оказалось, все это байки. Справиться с мужчиной не так уж и просто. Что и говорить о двух крепких, здоровых мужиках. Такая задача попросту непосильна для женщины, не обладающей боевыми навыками.

– Ну что, Аван? – навис надо мной лысый, победно ухмыляясь и хватая меня за край камзола, намереваясь пренебречь рядом облупленных пуговиц и распахнуть его на моей груди. – Или, может, лучше называть тебя… Аванна?

Колин хрипло захохотал.

Это конец. Я сжалась, судорожно брыкаясь и хрипя. Еще мгновение и я буду разоблачена!

– Во имя всех шести богов, что здесь происходит? – раздалось позади, и я зарыдала. В пылу битвы и не понять: то ли счастья, то ли все-таки от страха.

Гастус резво выскочил из своей каюты.

– Ничего, капитан, – отмахнулся Дерг. – Разоблачаем пассажира!

На запитом лице Гастуса отразилась такая ярость, что мне почудилось, будто моряк сейчас пламя начнет изрыгать.

– Живо отпустили парня, – сквозь зубы процедил он, сверкая глазами.

– Кэп, – решил выступить Колин, прижимая меня к себе и стараясь пощупать все, до чего мог своей волосатой ручищей дотянуться, – мы вот совсем не уверены, что это парень.

– Да неужели? – картинно развел руками Гастус. – Думаете, я бы бабу на борт взял? Чокнулись совсем?

Я наконец вывернулась из тесных объятий Колина и отскочила подальше, с тревогой глядя на Гастуса. Если он узнает, что я женщина, меня точно выбросят за борт! И это, надо признать, будет не самое ужасное, что со мной могут тут сделать.

Я с отвращением поглядела на лысого, с жадностью пожирающего меня взглядом.

– А давайте проверим и разрешим спор, – предложил Дерг, вновь ринувшись на меня, вот только Гастусу эта идея по душе не пришлась.

– Аван племянник моего старого друга! – зарычал он, преградив путь лысому громиле. – И уж за то, что он парень, пусть нюня и слюнтяй, – моряк смерил меня, судорожно утирающую слезы, внимательным взглядом, – я ручаюсь, как за себя!

Дерг резко остановился, словно на невидимую стену налетел. Потер лысину.

– Эм-м, – нахмурился он. Кожа у него на лбу сложилась гармошкой. – Ну, тут, кажись, ошибочка вышла.

– Отвалите от парня, – повторил Гастус. – Его и без вас море наказывает. Скоро, как водоросль, зеленый будет.

– Да оставим, оставим, – буркнул Дерг и, махнув Колину, зашагал прочь.

Я же стояла, чуть дыша, и с благоговением глядела в широкую спину старого моряка.

– Не нарывайся на неприятности, – вдруг обернулся Гастус. – Через три дня мы тебя высадим, а до тех пор веди себя как мышь! Мне в команде склоки не нужны.

Сказав это, он резво зашагал прочь, нервно подергивая плечом.

«Он солгал! – открыла я рот. – Солгал, что я племянник Нолана. Но зачем?»

Я вновь подошла к перилам. Пусть Гастус большую часть времени жутко несдержанный и крикливый, человек он хороший. В том Нолан не ошибся.

Знать бы только, чем моряк так обязан господину Роджи, раз уж он, жертвуя своей репутацией, взял меня на борт и согласился подкинуть до Авэль. Наверняка что-то очень серьезное.

– Мальчик! Помоги-ка мне, – раздалось у меня за спиной.

Я с опаской обернулась и утерла остатки слез.

Пухленький юноша с длинными, собранными в хвост русыми волосами волок перед собой огромный чан, закопченный с боков. Подмышкой у него были зажаты плошки.

Я подошла и переняла грязную посуду. Пухляк поставил чан на пол и извлек из кармана деревянные ложки. Сунул их мне в карман камзола.

– Гастус велел взять тебя под крыло, так что иди за мной, – скомандовал он. – Будем посуду отмывать. А потом ужин готовить.

– Хорошо, – облегченно отозвалась я. Толстяк выглядел куда безобиднее Дерга и Колина.

– Мы же с тобой не знакомы еще, – заулыбался тот, и его лицо расплылось, словно блин на сковородке.

– Не знакомы, – согласилась я. – Мое имя Аван.

– А мое – Икар. Я кок «Рыбня».

Я чуть посуду из рук не выронила.

– Икар? – переспросила, всеми силами пытаясь не расхохотаться.

Нервное напряжение, вызванное потасовкой, кажется, начало отступать.

– Тебя зовут Икар?

Толстяк кивнул.

– Это кажется тебе смешным?

– Нет, нет! – замотала я головой, но тут же сморщилась и оперлась на перила борта. Вестибулярный аппарат снова дал сбой.

– Мутит? – заботливо поинтересовался Икар. – Ничего, с новичками бывает. Море так проверяет. Ты привыкнешь.

Спорить я не взялась, но зареклась плавать по морям Иппора без острой на то необходимости. А тем более, в компании малознакомых мужчин.

Нагнав кока, я вновь глупо заулыбалась. Если Икар из легенды моего мира был подобной комплекции, то напрасно все грешат на солнце, растопившее воск его самодельных крыльев.

Я едва слышно прыснула, скрыв смех приступом кашля, а пухляк знай себе шагал впереди. С невозмутимым видом волок чан и наверняка откровенно недоумевал, что вызвало у меня такой нездоровый приступ веселья.

Глава 19. Странный народ

Путь был длинным, но ела я совсем мало. Пока помогала коку кашеварить, и без того несколько раз выбегала на палубу, отчаянно прижимая руки ко рту. Так что к концу пути я была напрочь измучена тошнотой, исхудала, а лицо мое приобрело зеленовато-серый оттенок.

– Точно есть не будешь? – Икар подошел ко мне, сидящей на полу и привалившейся спиной к стене каюты Гастуса.

Я в ответ только помычала.

– Останешься здесь?

Снова мычание.

Кок поджал губы и побрел в трюм, покачиваясь из стороны в сторону, будто пингвин. А я прикрыла глаза и попыталась представить, что лежу в своей постели, а не качаюсь на волнах уже который день подряд.

На ночь в трюм я не спускалась: там Дерг и Колин. Проситься к Гастусу тоже не смела. Он и без того выручил меня уже дважды!

Я нахмурилась и поплотнее закуталась в камзол Юджина. Так и проводила ночь за ночью на палубе, дрожа от холода.

В те короткие минуты, которые и сном-то назвать можно с натяжкой, я видела то Сореса, в облике огромного ворона кружащего надо мной. Верхом на птице, ко всему прочему, сидел Ксандер Ридд, размахивающий мечом, то дом и родных.

Как всегда улыбчивая мама сидела рядом и гладила меня по спине теплой ладонью. Я поглядела в ее светлые, такие родные глаза.

– Как же я тебя люблю, мам, – прошептала, а мама засмеялась таким знакомым смехом.

– Нет, – покачала она головой. – Не любишь.

Все вокруг закружилось, завихрилось, но я изо всех сил пыталась удержать сон.

– Люблю! Очень люблю! – воскликнула я.