Но мама внимательно глядела лишь на дорогу, озадаченно качая головой и сетуя каждый раз, когда приходилось останавливаться на светофоре.
Стоило мне выдохнуть и немного успокоиться, как мысли и воспоминания снова зароились в мозгу. Перед глазами вновь стоял тот, к кому вопреки логике так яростно рвалась моя душа.
Хитрые с прищуром серые глаза, прямой точеный нос, тонкие губы с легкой усмешкой в уголках…
«Велор…» – губы сами собой шевельнулись в беззвучном зове, а в груди заныло так, что я едва белугой не заревела.
«Нет, нет, нет! – запричитала я, старательно удерживая порыв вцепиться в волосы руками. – Я не стану больше думать о тебе! Ты забрал мою душу, мой покой и даже призрачную надежду на счастье! Ты обманул меня, – мысленно кричала я образу высокого статного брюнета предо мной. – И раз так, я не стану больше думать о тебе! Никогда и ни за что! И знай, Велор Лайн-Этор: я ненавижу тебя!»
Широко распахнув глаза, я задержала дыхание. Лоб покрылся испариной. Последние слова выскочили сами собой, и я даже не могла понять, правдивы они, или я вновь лгу?
Откинувшись на спинку сидения, постаралась выровнять дыхание и расслабиться.
В последнее время я много лгала. Лгала родителям, друзьям и знакомым. Лгала себе. Лгала по нескольку раз на дню!
Я убеждала себя и окружающих в том, что я в полном порядке, а на деле, тешила себя напрасными надеждами, что мой Дракула из другого мира вернется. Непременно вернется! Ведь только так и бывает в волшебных сказках: все живут долго и счастливо. Так чем же я хуже? Разве я недостойна обрести счастье?
В груди вот уже в который раз вспыхнул жгучий огонек, питаемый тоской и обломками моих розовых мечт. Поэтому вопреки доводам рассудка, я день за днем искала знакомый силуэт в толпе, искала колдовской взгляд серых, почти стальных глаз. Но, увы.
Прошла зима, за ней нагрянула весна. Все вокруг зацветало, и лишь одна я незримо чахла. Внутри у меня поселилась темная горькая тоска, и я понимала, чем все закончится.
Высохну я, как дерево, изъеденное паразитами, обращусь в труху. Стану пустой, как выеденное яйцо. И уже ничто не сможет заполнить сей пустоты.
Ничто. И никто.
***
– Благодарим за то, что пришли, Елизавета. Мы примем решение и непременно вам позвоним, – протянула мне руку представительного вида женщина в очках с красной оправой, привстав с кресла.
«Мы вам позвоним, – скривилась я тоже поднялась на ноги. – Ну, ясно. Очередной провал».
– Хорошо, буду с нетерпением ждать, – выдавила я из себя улыбку и, взяв сумку, быстрым шагом направилась к выходу.
Выйдя из кабинета, я понуро побрела по коридору.
Вот уже полтора месяца кряду я изо дня в день ходила на собеседования, но все было безрезультатно. И если сперва мне было наплевать на несоответствие требованиям моих потенциальных работодателей, то теперь я искренне расстраивалась.
– Не хочу быть семье обузой.
Брови сами собой нахмурились, а на лицо налегла мрачная тень. Я уже даже подумывала вновь вернуться в книжный магазин, в котором работала когда-то, но стоило вспомнить о Грише, к горлу подступила тошнота.
Я переборола себя месяц назад, когда пыталась разузнать хоть что-нибудь о Велоре, встретилась с бывшим другом. Тот как всегда расцвел, увидев меня на пороге книжной лавки. Трещал без умолку, неумело флиртовал и пугливо косился, искренне не понимая причин моего столь злобного прищура.
Гриша был стерт. Стерт, как и я, как и Маргарита. Каждое воспоминание, связанное с Натаной или семейством кровопийц исчезло, точнее, их навеки погребла под собой пелена морока.
– Повезло гаду, – прошипела я и, ширкнув молнией ветровки, с силой толкнула стеклянную входную дверь бизнес-центра.
Оказавшись на улице, вздохнула и замерла в нерешительности на пешеходной дорожке. Ехать в душном автобусе категорически не хотелось, потому и решила пойти пешком. Каких-то полтора часа, и буду дома, да и свежий воздух полезен. И пусть путь предстоял неблизкий, я решительно кивнула и бодро зашагала по улице.
Было тепло и людно. Середина мая. Несмотря на утреннюю прохладу многие отважные прохожие уже щеголяли в легких кофтах и даже в футболках.
Я невольно улыбнулась, глядя на парочку совсем еще юных студенток, оживленно что-то обсуждающих. Сбавив темп, принялась с интересом прислушиваться к их разговору. Они напомнили мне меня и мою подругу Маргариту.
Мы с ней не виделись уже очень давно. Ведь едва семейство Лайн-Этор переместилось на Иппор – по крайней мере, я так предполагала, – все воспоминания, которые так старался заглушить во мне Велор, нахлынули на меня и едва не свели с ума!
Вот только Марго оказалась куда более везучим человеком. Морок Велора не спал с нее, когда он перешел в другой мир. Рита до сих пор ровным счетом не помнила ни мгновения из того, что произошло с ней осенью. Она не помнила Леонарда, не помнила о магии. Не помнила ни-че-го! И без этих воспоминаний ей жилось легко и беззаботно.
Потому у меня и не хватало сил встретиться с Марго. Я не была уверена, что сдюжу и не разбужу в ней воспоминания. Сомневалась, что смогу молчать и делать вид, будто все, как прежде. Все хорошо.
Стоило представить, как я возвращаю Рите украденные воспоминания парой ненароком брошенных фраз, как мы ревем в обнимку, и чувство одиночества оттого медленно тает в груди, щеки запылали от стыда. Ощущение, что я прогнила насквозь, горечью отдалось в сердце.
– Да неужели я лишь из-за собственного эгоизма могу превратить жизнь дорогого мне человека в сущий кошмар?! – воскликнула я, лихорадочно роясь в сумке и заставляя прохожих поглядывать на меня как на городскую сумасшедшую.
Отыскав мобильник, я по памяти набрала номер Маргариты и с замиранием сердца принялась вслушиваться в длинные унылые гудки.
– Да, – отозвалась Маргарита. – Кто это?
– Привет, Рита! – голос прозвучал неестественно и сухо.
– Лиззи? – оглушил меня крик пару секунд спустя. – Это ты?! Это правда ты? Номер сменила, что ли?
– Я, – с улыбкой отозвалась я и вновь потихоньку побрела по вымощенной брусчаткой дорожке. – Ага, сменила номер, можешь его записать.
– Ну даешь... – протянула Рита. – Обязательно запишу! Я так рада тебя слышать! – тараторила девушка. – Ты как живешь-то? Твоя мама сказала, что ты болеешь очень…
Я фыркнула в трубку.
– Да уж, маменька уверена, что я окончательно слетела с катушек.
– Разве это новость? По-моему, ты всегда была немного чокнутой, – отчеканила Марго и легко захохотала. – Но именно за это я тебя и люблю, Лиззи!
Я тоже засмеялась. Болтовня подруги была словно обезболивающее средство или, как принято говорить: бальзам для души.
– Боже мой, как же я соскучилась по тебе…
– Я тоже скучала, Рита, – в носу защипало от непрошенных слез. – Ты прости, что так долго не виделись… Я просто…
Что следует сказать после этого «просто» не знала, но Рита, как ни странно, проявила небывалую для своей натуры тактичность.
– Ты будешь прощена, но только если сходишь со мной куда-нибудь! – тут же отозвалась подруга и вновь залилась задорным смехом. – Тряхнем, как говорится, стариной!
Марго совсем не изменилась. Я было заулыбалась, но тут же вспомнила, чем окончился наш последний с ней поход в клуб на Хэллоуин.
От нахлынувших воспоминаний грудь снова словно ремнями стянуло.
– Да… да, конечно, тряхнем, – отрывисто проговорила я. – Мы сходим куда-нибудь обязательно.
Маргарита насторожилась, почуяв неладное.
– Ты в порядке, Лиззи? Что с тобой?
Ответом ей послужил странноватый звук, изданный моей гортанью, ведь открыть рот я боялась… Язык так и чесался вылить на подругу всю подноготную.
«Черт! Похоже, я переоценила себя, – стиснула я кулаки и зубы в придачу. – Я не смогу выдержать! Не смогу! Мне нужно выговориться, нужно, чтобы хоть кто-то мне поверил! А Марго непременно поверит, она вспомнит…».