Годжи заявился под вечер, пьяный и счастливый до неприличия. Видимо поэтому он и взял с собой Нокса, чтобы тот своим суровым видом компенсировал чужую веселость.

– Имари, вы какая-то бледная сегодня, – Годжи сам взял ее руку и почтительно поцеловал, потом усадил Жаклин на стул. – Что случилось? Плохо спали? Печально-печально. Видимо из-за погоды - обещают дней десять дождей. А вы заметили, что я опоздал? Есть причина, весомая. Даже две. Представляете, я стану дедушкой, а ваш несостоявшийся супруг отцом. А еще Ждущие мне пообещали корабли с системой навигации работающей в Пустом Космосе. Причем за сущий пустяк! Всего-то отдадим им рыженькую подружку Лисарда, что он притащил с Терры. Вы так удачно ее скинули с лестницы, имари, примите мою благодарность. Я кстати уже ему невесту присмотрел. Помните Сати Юнг? Вот ее. Да что я все говорю и говорю, вы ведь тоже что-то пытаетесь мне сказать. Ну-ка?

– Граф Роберт Рейве, виконт Серж Дент, граф Леон Ронт и герцог Людвиг Жадо. На оргии оставались они четверо.

– Чудесно! – император, наконец, отпустил ее руки, поднялся и направился к двери. – Ал, идем! С тобой я еще не пил!

– Я пас, – глухо отозвался Нокс. Годжи махнул рукой и ушел, после этого князь вызвал своего адъютанта, незамедлительно явившегося: – Дари, переведи Жаклин в Белую камеру и приставь к ней андроида, кажется, девушка не в себе. И скажи охране, чтобы Ронта больше не кормили, даже по приказу императора.

Империя, Солеа, 38 день гаелу.

Чем глубже он погружался в этот маленький заговор против Лисарда, тем меньше тот ему нравился. Особенно после того, как ему пришлось разгребать ужас, устроенный Годжи для несговорчивой Жаклин Жадо. И чем они теперь лучше культа Камью?

– Добрый вечер, Ваша Светлость, – Хелена Миди настояла на том, что девчонку будет забирать именно она, и вот явилась, прихватив с собой парочку андроидов.

– Здравствуйте, имари, – в этот раз он поцеловал ей руку, впрочем, в свое время Нокс и с Ванессой любезничал.

Хелена хотя бы в императрицы не лезла, но все равно Ноксу не нравилась, он сам не знал почему. Зато Годжи был от нее в восторге, особенно после недавних событий. Да ладно, Артур любит, и кометы с ними. Лисард свою девчонку тоже вроде как любил, но был отправлен Ноксом доставить Людвига в Кеймушо. И адъютанта своего дал в нагрузку: вроде как он же в летающей тюрьме был, знает, что к чему, а на деле чтобы не углядел лишнего на Солеа и не доложил кому не следует. Тут и без докладов штормовое предупреждение будет, если не сам шторм.

– Может начнем, раз все здесь? – поторопил их Артур, и Нокс неожиданно понял, что несколько минут стоит у входа в палату Евы, не двигаясь.

– Да, давайте.

В палате было темно, показатели медицинских приборов давали слабое освещение. А когда один из роботов включил свет, обнаружили на кровати девушки развалившуюся черную кошку. Питомцы Годжи в конец обнаглели, теперь до больничного яруса добрались. Нокс собирался согнать наглячку, но племянник его опередил.

– Банди, пошла отсюда, – он протянул руку, чтобы столкнуть кошку, но та поднялась на ноги и, выгнувшись зашипела. – Банди!

Нокс не успел крикнуть «Стой!». Принц стукнул кошку, получив от нее в ответ удар лапой, разорвавший камзол. Артур отлетел к столу, сбив с него какие-то склянки на пол. Хелен испуганно вскрикнула, но племянник поднялся, готовый взять реванш. Достав парализатор, он, решив проучить непокорное животное, прицелился.

– Артур! Не вздумай! – попытался остановить принца Нокс, но его проигнорировали.

Племянник выстрелил, и одновременно с этим черная раскрыла крылья, зарычав. Удар отразился от них как от зеркала, вернулся обратно, выбивая из рук стрелявшего оружие, а самого его сбивая с ног.

– Артур! – Хелена бросилась к любимому, но тот, пытаясь удержать равновесие на влажном из-за разбитых ранее склянок полу, случайно толкнул ее.

Женщина глухо ударилась головой об угол медицинского шкафа и сползла вниз, оставляя за собой красную линию. Следом на пол свалился Артур, ругаясь как портовый распорядитель. Кошка осталась стоять на кровати Евы, рычание не смолкло. Артур поднялся, желая взять реванш, но вспомнил о любовнице. Подошел к ней, чтобы помочь подняться, но увидел кровь на шкафу.

– Хелен? – он осторожно потряс женщину за плечи и только потом додумался пощупать пульс. – Дядя, она…

– Мертва, – ответил Нокс с какой-то странной холодностью, словно произошедшее здесь его никоим образом не касалось, да и вообще он проходил мимо.

Нокс подобрал с пола парализатор, убрал разряд на минимум и выстрелил в племянника. Подождал, пока тот, вкусив вторую порцию, дернется и потеряет сознание. Бросил оружие обратно и показал Кошке пустые ладони. Зеленоглазую действия Нокса устроили, потому она снова легла, закрыв глаза. Но он знал, что Кошка в любом момент может очнуться. Впрочем, им просто не нужно трогать Еву, и тогда не тронут их. Запищала клипса.

– Что у вас там произошло? – недовольно поинтересовался император по клипсе. – Охрана только что доложила, что слышала выстрелы.

– Годжи, тащи свой венценосный зад в медблок. Наш договор с Ждущими только что был аннулирован свыше.

Империя, Солеа, 40 день гаелу.

Кто-то плакал. Жалобно. Настойчиво. Как ребенок. Или кошка. Этот плач разбудил Еву среди ночи и не давал уснуть. Опять Василий домой попасть не может, должно быть попал под дождь и промок, оттого и орет так жалобно. Девушка встала с кровати и пошла, как думала, к дверям в сени. И только потом до нее дошло, где она, но кошка от этого плакать не перестала. Ева попробовала добраться до выключателя, не получилось, лишь натыкалась на углы мебели, чертыхаясь. В итоге нащупала дверь и решила выйти в коридор. Сверкнула молния, заставив съежиться от страха, но плач перекрывал грохот грома. Нужно было идти. После коридора она попала на террасу, оказалось, что этаж первый.

Дождь лил, как из ведра, грохотала гроза, ветер гнул деревья к земле, плакала Кошка. Мертвый Источник, звук шел оттуда. Ева, не обращая на все это внимание шла вперед, пока очередная молния не осветила идущую к ней черную фигуру. Она остановилась, но не испугалась. Да, этот человек был опасен, он был молнией и громом одновременно, бурей, разыгравшейся вокруг нее. Он был Лисардом, остановившимся перед ней, но смотревшим в сторону Источника.

– Ты тоже ее слышишь?

– Ты тоже почувствовала?

– Волна… Отзвук глушится о воду, она плачет не здесь.

– Да... Тебе страшно?

– Мне грустно.

– Мне тоже. А еще злюсь.

Да, точно, она тоже злилась, не на Лисарда, на кого-то еще. Злилась и чувствовала себя виноватой. И дождь мешался со слезами на ее лице. Она обязана отомстить. За всех, кого сегодня оплакивала Кошка. За всех, кого она оплачет. И за носителя радужного пера тоже. Ева сжала кулаки, собираясь сообщить Лису о своем решении, но он ее опередил – подошел в плотную и, подняв на руки, сказал, заглядывая в глаза:

- Я все сделаю сам. Все, что тебе нужно, оставаться в безопасности, хорошо? Оставайся в безопасности, Ева. Оставайся со мной. Нет никого в этом мире, кто был бы мне нужен так же сильно, как ты.

Она кивнула и прижалась к его плечу, позволяя вернуть себя во дворец.

Много позже утром за завтраком Дари Лэ расскажет им, что той ночью население Долкоманжи было полностью истреблено с помощью неизвестного оружия. От людей остался лишь светло-серый пепел, будто неведомая сила сожрала их со всеми потрохами, а потом выплюнула спрессованные несъедобные остатки. Когда Дари рассказывал, Еве показалось, что она слышит в своей голове тихи обратный отсчет, сопровождаемый звоном колоколов. И судя по тому, как во время рассказа Лисард сжимал ее ладонь, в его голове бил похожий набат. А за окном все еще плакал дождь, хотя Кошка давно замолчала.