— Позвольте мне захватить ее в плен, генерал, — предложил Сильван.

— Абсолютно исключено, Ваше Величество, — торопливо возразил Глокоус.

— Дайте мне всего несколько человек, — принялся настаивать юноша, подойдя к столу генерала. — Мы обойдем их с фланга и будем ждать в засаде, чтобы напасть с тыла. Когда битва будет в разгаре, мы прорвемся сквозь их ряды, перебьем телохранителей, захватим саму девчонку и вернемся к своим.

Коннал оторвался от записей:

— Вы же сами утверждаете, Глокоус, что установить, каким образом они проникли сквозь щит, очень важно. Мне план короля представляется вполне разумным.

— Но Его Величество подвергнется большой опасности, — запротестовал советник.

— Я выделю ему людей из моей собственной охраны, — сказал Коннал. — Ничего с ним не случится.

— Лучше бы этого не делать, — задумчиво протянул Глокоус.

Не обращая больше на него внимания, Коннал подошел к карте и пригляделся к ней.

— Вот здесь, — указал он на одну из точек. — По моим предположениям, на этой высоте эта девчонка, их командир, установила свой наблюдательный пункт. А вот отсюда вы сможете следить за ней и ее охраной. Обойти поле сражения вам удастся, проследовав вдоль этой небольшой рощи, чтобы добраться вот до этого пункта. Фактически вы окажетесь у них в тылу. Кроме того, на вашей стороне будет фактор неожиданности, и вы сможете осуществить нападение прежде, чем вас заметят. Ваше Величество, вы согласны?

— Великолепный план, генерал! — восхитился Сильван.

Сегодня ему в первый раз предстояло надеть прекрасные доспехи, изготовленные лучшими мастерами страны. Нагрудник имел форму двенадцатиконечной звезды, а шлем напоминал два поднятых лебединых крыла из сверкающей стали. У Сильвана был новый меч, которым он уже научился пользоваться, посвящая по нескольку часов каждый день занятиям с самыми лучшими из мечников-эльфов, с радостью отмечавших его незаурядные успехи. Он чувствовал себя непобедимым. Победа будет сегодня на стороне эльфов, и он собирался играть в этом главную роль. Роль, которая принесет ему славу и будет воспета в песнях.

Взволнованный, он оставил шатер командующего и ушел готовиться к битве. Глокоус остался.

Коннал вернулся к своей работе. Советник не произносил ни слова, но генерал чувствовал его присутствие, как можно чувствовать на себе взгляд голодных глаз.

— Оставьте меня. У меня есть важные дела.

— Ухожу. Я только хотел подчеркнуть то, что говорил вам прежде. Король должен остаться невредимым.

Коннал вздохнул и поднял на него глаза.

— Если с ним что-то и случится, то не по моей вине. Я не великан, чтобы убивать себе подобных. Вчера я несколько погорячился. Я прикажу своим людям охранять его так, как если бы он был моим сыном.

— В таком случае прекрасно, генерал, — улыбнулся Глокоус своей очаровательной улыбкой. — Мне стало значительно легче. Все мои надежды на эту землю и на ее народ связаны с этим юношей. Сильванеш Каладон должен править много лет. Как правил в свое время его дед.

— Может быть, вы передумаете и отправитесь с нами, Кайрин? Этому сражению суждено остаться в памяти многих поколений!

Вокруг Сильвана суетился один из его приближенных, пытаясь застегнуть ремни великолепного королевского панциря, украшенного золотой насечкой. Дело оказалось нелегким, кожа была новой, жесткой, и ремень с трудом лез в предназначенное для него отверстие. Сильван томился от нетерпения, и его переминания с ноги на ногу плохо помогали делу.

— Я могу попросить Ваше Величество минутку постоять спокойно? — воззвал наконец измученный оруженосец.

— Извините. — И король целую минуту оставался неподвижным. Затем обернулся к Кайрину, который сидел на походной кровати, наблюдая за происходящим. — Я мог бы одолжить тебе комплект доспехов. У меня есть еще один, совсем новый.

Кайрин покачал головой:

— Мой дядя дал мне поручение. Я буду осуществлять обмен донесениями между офицерами разных частей. Но доспехи мне не нужны. Придется скакать налегке.

В это время раздался громкий звук боевой тревоги. Сильван от волнения резко дернулся и разрушил работу целой четверти часа.

— Враг на горизонте! Поскорее, пожалуйста!

Оруженосец вздохнул и удвоил старания. Кайрин присоединился к нему, и вдвоем они снарядили короля в битву.

— Я бы обнял тебя на счастье, кузен, — сказал Кайрин, — однако боюсь, что после этого мне неделю придется ходить покрытым синяками. Но я все равно желаю тебе удачи, — продолжал он уже серьезно, сжимая руку Сильвана, — хотя не сомневаюсь в том, что она тебя ждет.

Сильван на мгновение стал грустным.

— Сражение — это капризная девка, как говаривал Самар. Храбрость одного человека может выиграть битву. Как и трусость другого — погубить все дело. Вот чего я боюсь больше всего, кузен. Больше, чем смерти. Вдруг я окажусь трусом на поле битвы. Мне приходилось видеть такое. Видел я, как храбрый взрослый человек ползал на коленях, прося пощады, рыдая и дрожа, как малое дитя.

— В твоей крови живет отвага матери и сила отца, — поспешил успокоить его Кайрин. — Ты не подведешь ни своих людей, ни самого себя.

Сильван глубоко вздохнул, втягивая ноздрями напитанный ароматами полей воздух, и медленно выпустил его. Утренний солнечный свет лился с небес, подобно теплому меду. Все было знакомо ему: и шум приготовлений к битве, и запах кожаных доспехов и лошадиного пота. Среди этих звуков и запахов он был рожден, их он привык бранить, но в то же время странно скучал без них. Его детской комнатой было поле сражения, а шатер командира — его колыбелью. Здесь он чувствовал себя дома больше, чем в своем роскошном дворце.

Сокрушенно улыбнувшись своим мыслям, он вышел из шатра, его латы ослепительно засверкали на солнце, и войска радостно встретили его приветственным «ура».

Планы битвы были предельно просты у обеих сторон. Эльфы выстроились рядами на поле, лучники остались в арьергарде. Армия Неракских Рыцарей тонкой линией протянулась среди деревьев пологого склона, надеясь соблазнить врага на открытое выступление.

Но Коннал был слишком опытным командиром для того, чтобы попасться в такую нехитрую ловушку. У него имелось достаточно терпения, а если солдатам его не хватало, то он твердой рукой удерживал их. И у него было время, сколько угодно времени. А Неракские Рыцари, лишенные припасов и отрезанные от подмоги, его не имели.

Ближе к полудню резкий звук одинокой трубы прозвучал с холма. Эльфы схватились за оружие. Армия Тьмы покатилась на них, выкрикивая оскорбления и угрозы. Стрелы с обеих сторон поля взвились в небо, покрывалом смерти накрыв передние отряды, которые ошиблись друг с другом в оглушительном скрежете металла.

Когда схватка стала жаркой, Сильван и его конный эскорт галопом помчались в сторону леса на запад. Деревья скрывали их немногочисленную группу, и они, никем не замеченные, обогнули фланг собственной армии, пересекли линию фронта и зашли во вражеский тыл. Никто по-прежнему не замечал их, сражавшиеся видели только друг друга. Достигнув намеченного края поля, Сильван, подняв руку, дал команду остановиться. Он осторожно подъехал к опушке леса, взяв с собой командира генеральской охраны. Они стали всматриваться в то, что происходило на поле битвы.

— Выслать разведчиков, — приказал король. — Им следует разузнать, где находится предводитель вражеского войска, вернуться и доложить.

Разведчики поскакали вперед к кромке леса, Сильван оставался на месте, следя за ходом битвы.

Битва шла врукопашную. Сейчас, когда стороны сошлись в смертельном объятии, стрелы были бесполезны. Сначала король не понимал, на чью сторону клонится чаша весов, но спустя несколько мгновений ему стало казаться, что эльфы одерживают вверх.

— Славная победа ждет нас, Ваше Величество, — торжествующим тоном обратился к нему командир охраны. — Противник отброшен!

— Да, вы правы, — согласился король, но при этом нахмурился.