— Прекрати вести себя подобным жалким образом! — громко крикнула жрица кому-то, хотя слугам показалось, будто она разговаривает с воздухом. Послушники задрожали, поняв, что услышали лишнее, но никто не посмел сдвинуться с места. Они полностью подчинялись Храму.

— Немедленно убирайся! — прорычала между тем жрица, поднимая левую руку к груди. Ее пальцы вспыхнули зловещим темно-зеленым светом, и в его отблеске появилась тень минотавра в обгоревшей броне, со свернутой шеей и изломанными конечностями, свидетельствующими о жестокой смерти. В его единственном глазу, когда-то зорком и пронзительном, как он любил хвастаться, теперь застыли уныние и холодное равнодушие.

Молчаливая тень Хотака по команде исчезла. Все должно было закончиться, но Нефера раньше уже изгоняла его дух… и каждый раз муж возвращался. Призрак не походил поведением на Колота или другие тени. Хотак только смотрел на нее, паря совсем рядом, и как бы она его ни отсылала — всегда возникал снова. Если же призрак получал прямое и по возможности длительное задание, то возвращался с небольшой задержкой — при этом никогда ничего не исполняя. Кроме него, никто из мертвецов не пытался сопротивляться Нефере.

Зашипев от ярости, жрица захлопнула за собой потайную дверь. Некоторое время коридор был полностью темным, пока Нефера, пройдя десяток шагов, не открыла другую дверь — в самое сердце древнего Храма в Нетхосаке.

Воздух пропитывал аромат лаванды, густой запах словно стремился скрыть другой — тяжелый и отвратительный. При появлении жрицы три послушника смиренно склонили рога — в отличие от помогавших в ванной, на них были такие же одежды, как и на Нефере, хотя и с минимумом серебряного шитья.

— Свежий? — спросила она, уже зная ответ.

— Приготовлен меньше четверти часа назад, как приказывали, — почтительно ответил средний послушник, — и как велит ритуал.

Нефера кивнула. Хмуро оглядев палату и не обнаружив знакомой тени, она явно приободрилась. Слуги расступились, явив ее взору высокую подставку, на которой лежал медный шар, украшенный символами Предшественников. Другой шар, поменьше, был укрыт тканью. Нефера медленно приблизилась к большей сфере и пристально осмотрела ее, затем положила руки на ее темно-красную поверхность.

Крик неописуемого удовольствия сорвался с губ жрицы. Голоса, слышимые только ее ушам, зашептали из шара, Нефера ощущала, как ее наполняет омолаживающая сила. Тело женщины изогнулось в экстазе, с языка сорвались слова, не понятные почти никому на Кринне. Из сферы по рукам заструилась багровая жидкость, быстро и без остатка впитываясь в кожу, — ни одна капля не коснулась черной мантии.

Наконец с ликующим криком Нефера отняла руки от шара, поверхность которого тут же приняла обычный вид.

— Не такой сильный, как я надеялась, — раздраженно прошептала жрица, заставив послушников вытаращить глаза от ужаса, — но мне хватит…

Склонившись над шаром — немедленно замерцавшим, — Нефера тихо произнесла:

— Покажи мне… покажи мне, что я желаю… первым хочу видеть… Арднора…

Сфера стала прозрачной, словно окно, через которое Нефера могла наблюдать за каждым существом или местом по собственной прихоти. Внутри шара появилось изображение комнаты, чуть окрашенной в красные тона.

День уже давно начался, а ее сын, император Арднор, еще возлежал на огромной кровати в своей опочивальне. Гигантского, даже для минотавров, роста, Арднор Де-Дрока внушал страх и трепет… когда находился в вертикальном положении. Широкоплечий, с налитыми кровью глазами, он жестко правил империей, созданной Неферой, — по праву первенца и любимого сына. Хотя в последнее время она беспокоилась за него.

Вся спальня Арднора была украшена атрибутами Защитников. Золотой символ ордена — сломанная секира — украшал одну из стен, на стульях валялись небрежно брошенные черная с золотом броня и шлем. В пределах досягаемости висели любимая булава и секира — после событий Ночи Крови Арднор сделал вывод, что император всегда должен иметь оружие под рукой.

Гибкая девушка резко перекатилась к краю ложа. Как и все Защитники, она имела клеймо Ордена на груди — эту идею подал Арднор, дабы проверять, насколько крепка вера последователей. Молодая послушница Храма томно изогнулась, и Нефера сердито фыркнула, заметив пустые кувшины из-под вина и кубки, разбросанные на столике.

Жрица раздраженно отстранилась от сферы — сын пришел к трону только благодаря ей, но все больше дискредитировал себя. Надо убедить Арднора подавлять пагубные инстинкты, сотворить из него величайшего императора за всю историю расы минотавров. Большинство поступков совершалось верховной жрицей не для мужа, нет, даже не для себя… только во имя первенца. Ее тяготила мантия власти, но надо было стольким помочь Арднору…

Нефера устало положила руку на грудь, глядя на символ ордена, возвышающийся над ней. Птица и сломанная секира, казалось, парили в помещении. Жрица сначала вспомнила давний сон, в котором некая сила благословила эти символы… а потом ночь, когда власть и могущество неожиданно ушли.

Тогда в небе вспыхнули старые звезды, возвещая, по древним поверьям, появление Богов. Это была страшная ночь для Неферы. Вернулись Боги или нет, совершенно неважно, если пропал ее собственный источник магической власти. Связь с миром мертвых оборвалась, призраки исчезли — никогда верховная жрица не ощущала себя такой одинокой и потерянной.

Шокированная Нефера заперлась в святилище, не впуская даже Арднора, который постоянно испрашивал советов, даже после того, как сам уселся на трон. Ей никого не хотелось видеть. Верховная жрица ничего не ела, довольствуясь редкими глотками воды, и целыми днями неподвижно лежала на возвышении под огромными символами Предшественников. Безумие охватило вдову Хотака — только одна мысль вертелась в сознании: мольба неизвестному Богу, просьба вернуть ей свое расположение. Нефера не знала, кто это, но многое начала подозревать. Проведя пять дней, полных отчаяния, жрица назвала в молитвах новое имя.

— Такхизис! — крикнула она. — Королева Бездны! Ты оставила меня?!

Но даже на такие отчаянные слова не было ответа. Богиня не явилась во плоти, никто не пришел в сны Неферы. Такхизис, если это была она, навсегда оставила жрицу.

Масло в лампадах закончилось, свечи догорели… Мать императора молча сидела в полной темноте. Холод камня пробирал до костей, но Нефера вряд ли замечала это. Тьма смерти становилась гораздо привлекательней жизни…

А затем… затем савана безысходности, окутывавшего ее душу, что-то коснулось — Нефера почувствовала знакомое присутствие. Сначала она даже отказалась верить, посчитав происходящее плодом воспаленного воображения. Когда же ощущение присутствия не исчезло, а наоборот, усилилось, разливаясь внутри, — жрица пришла в исступленный восторг. Нефера чуть не сошла с ума, теперь уже от счастья.

«…Я услышал твою тоску… — прошептал голос в ее сознании. Он был бесплотным и неокрашенным, но Нефере послышались едва уловимые мужские нотки. — И явился предложить спасение…»

— Да! — закричала жрица. — Умоляю! Я полностью твоя!

Сейчас ее не волновало, как быстро и охотно вверяет она себя новому Божеству.

«Ты была забыта… а твоя душа оставлена гнить заживо, несмотря на долгую верность…»

Жрица ощутила вспышку ярости, направленную на прежнего повелителя: она служила верой и правдой, выполняя все требования, каждый вздох был во имя хозяина, а он… чем он отплатил ей?

«Да… понимаю твои чувства… она бросила тебя, оставив одну оболочку…»

Она? Теперь подозрения подтвердились. Она! Конечно, это могла быть только Такхизис. Гнев Неферы превратился в пламя мести. Если бы только у Богини было горло, чтоб сжать его…

«Королева мертва… Ты отомщена…»

— Я очень довольна. — Нефера сразу предположила участие нового Бога в уничтожении Такхизис. Но это лишь укрепило в ней желание служить ему.

«Я могу дать тебе власть — даже более могущественную, чем ты получала от Королевы. И попрошу взамен одно — служи мне так же верно и рьяно, как ей».