— Не своди с него глаз, — шепнула Змеедева Мэлдреду, указывая на беглецов. — Не потеряй его снова — иначе тебе не быть в живых! У меня есть союзники в городе, которые не позволят ему или тебе скрыться. Ты отвечаешь за него!

Мэлдред взглянул на нее с негодованием, но ничего не сказал. В несколько прыжков он нагнал бывшего рыцаря и в знак предупреждения обнажил меч, хотя не посмел бы использовать его против друга — даже если бы это входило в планы мглистого дракона.

«Если ты упустишь его, тебе не жить!» — продолжал звучать в ушах мага голос Нуры.

— Дамон, подожди, — умолял Мэлдред. — Нура не раз была в этом городе. Будет лучше, если она сначала разузнает о Сабл.

— Я не смогу нанести поражение проклятой драконице, независимо от того, когда и где нападу, — резко ответил Дамон. — Даже вся твоя магия не поможет мне. Ты сам знаешь это, Мэлдред. И нет особой разницы, десять союзников у Сабл или десять тысяч.

— Ты сможешь победить Сабл, — возразил Мэлдред. — Мы сможем. Мы должны.

— Чтобы спасти земли людоедов! — прорычал Грозный Волк. — Не так ли? Чтобы спасти клочок ссохшейся земли, будь он проклят! — Голос его набирал силу. — Мне нужно пристроить Фиону и найти Рики с моим ребенком прежде, чем я займусь спасением людоедской расы. И прежде, чем умру.

Дамон не знал, куда он идет, но был уверен, что нага следит за ним — с помощью Мэлдреда или без. Он чувствовал, насколько натянуты отношения между ней и его бывшим другом, и собирался использовать это в своих целях. Грозный Волк спиной ощущал, что Нура забралась на холм и наблюдает за ними. Он не замедлил шага, пока не скрылся из поля зрения Змеедевы.

Следуя наобум, Дамон оказался среди толпы усталых людей, которые шли с работы домой. Он прислушивался к стуку их каблуков по мостовой, к разговорам о работе и семье, о том, как они все устали, о болоте, которое они ненавидят. Фиону Грозный Волк крепко держал за руку, чтобы девушка не потерялась. Он просматривал переулки — искал темные и пустые, хотел заманить туда Мэлдреда, — но везде были возможные свидетели. В одном две молодые женщины наряжали в форму стражника старика, а тот, счастливый, совал им монетки. В другом, прислонясь к стене или двери, дремали люди. В третьем, возле подозрительно покосившегося дома, несколько мужчин с опухшими лицами передавали по кругу кувшин с каким-то пойлом.

Дамон понял, что завидует им. За последние месяцы он сам не раз пил что-нибудь крепкое, способное затуманить сознание, когда боль от чешуи становилась невыносимой. После этого бывший рыцарь каждый раз цепенел, смакуя алкогольное забвение, не обращая внимания на головную боль или рези в желудке с похмелья, не беспокоясь о том, что может сжечь свои внутренности. В любом случае — смерть его была близка.

Но Грозный Волк не сделал ни глотка с тех пор, как ступил в Шрентак, — сначала он искал помощи у безумной старухи, которая пыталась избавить его от чешуи, а потом началась суматоха после освобождения Фионы и других узников. Позже, на спине мантикоры, а затем на острове порождений Хаоса выпить тоже не было возможности. Сейчас Дамон впервые подумал о том, как давно в последний раз прикладывался к спиртному. Он остановился, присматриваясь к пьющим и прикидывая, каково на вкус их пойло и сколько его можно купить на деньги, которые остались в мешочке на его поясе.

— Ты не о том думаешь, — прошептал Рагх, словно прочитав мысли бывшего рыцаря. — Нам нужно быть трезвыми и искать возможность…

— Да, ты прав. — Грозный Волк раздраженно повернулся и пошел по улице, высматривая пустой переулок. — Я и ищу эту возможность.

Услышав это, Фиона внезапно отскочила от Дамона, посмотрела на него вполне осмысленно и поняла, что это вовсе не Мер-Крел.

— Я должна быть с Ригом, — с вызовом сказала она, гордо выпятив подбородок. — Мне не стоило связываться с тобой, Дамон Грозный Волк. Я должна получить новое задание от моего Ордена. На свете еще много зла, с которым нужно бороться. — Она нервно дернула ворот туники. — Мое оружие… Где Риг? Почему мы здесь? Что ты собираешься делать, Дамон?

«Мы здесь затем, чтобы спасти моего ребенка», — подумал он, но вслух сказал:

— Мы здесь по поручению, Фиона. Ты помнишь, что нас послал сюда мглистый дракон?

Она кивнула, глядя на Грозного Волка ясными глазами:

— Чтобы убить владычицу. Злобную Сабл.

Казалось, эта мысль успокоила ее.

Дамон повел их дальше в город, неосознанно двигаясь в сторону разрушенной башни, где прежде жила старая чародейка. Мэлдред слегка отстал. Бывший рыцарь разглядывал лица прохожих. Почти все они выглядели грустными и усталыми, большинство были людьми. Он заметил несколько слабых улыбок, словно горожане были погружены в мечты об иной жизни. Глаза некоторых прохожих покраснели от слез. Встречались вспотевшие мужчины с отсутствующими взглядами. Одинокая женщина качала ребенка, прижимая его к груди.

— Рики, — прошептал Дамон.

Он не знал, подозревают ли полуэльфийка и ее молодой муж о том, что деревня, в которой они живут, была окружена хобгоблинами Сабл и что ребенок Грозного Волка в опасности.

— Дамон! — Рагху несколько раз пришлось окликнуть его, прежде чем бывший рыцарь услышал и обернулся.

Драконид кивнул на ряд домов, фасады которых находились в тени:

— Думаешь, нам стоит идти так открыто? Кто-нибудь может узнать нас. Видишь тех двоих — измученного вида? Они идут за нами уже два квартала.

Дамон взглянул на указанных людей, но они почти сразу нырнули в галантерейную лавку.

— Узнать? — сдавленно хихикнул он. Драконид был единственным в своем роде бескрылым сиваком, да и сам Грозный Волк щеголял чешуей на ноге, там, где дракон порвал ему штанину. Даже на шее у него уже появилось несколько чешуек, которые он безуспешно пытался оторвать. — Рагх, когда мы бежали отсюда, было темно. Сомневаюсь, что те, кто остался в живых, запомнили нас.

Тем не менее бывший рыцарь последовал совету драконида. В любом случае, так было даже легче избавиться от Мэлдреда. Он снова посмотрел назад, поймав на себе взгляд людоеда. Нуры Змеедевы видно не было — ни в одном из ее обличий, — но Дамон предполагал, что нага может принять любой облик, возможно, сейчас находится совсем близко. Вздрогнув от этой мысли, он прибавил шагу, игнорируя вопросы Рагха и Фионы о том, куда они идут. В тот момент бывший рыцарь и сам не знал этого.

На возвышении к востоку от Шрентака Нура Змеедева стряхнула с себя одежды эрготианки, приняла облик змеи с человеческим торсом и свернула змеиное тело кольцами; ее рыжие волосы раздулись вокруг головы, образуя капюшон, как у кобры. Нага прикрыла глаза и представила себе мглистого дракона. Последние солнечные лучи согрели ей лицо и коснулись чешуи, разбросав блики по всему телу, кроме кончика хвоста, который порос темными роговыми пластинками. Эти темные чешуйки выглядели очень похожими на те, россыпь которых покрывала ногу Дамона, хотя их было значительно меньше, и это количество не слишком увеличилось с тех пор, как мглистый дракон наложил на Змеедеву свое заклятие. Магия дракона не имела на Нуру такого влияния, как на Грозного Волка, — нага стойко противилась ей и надеялась, что чужеродная чешуя больше разрастаться не будет. Она ревновала дракона к Грозному Волку и злилась на последнего за это.

— Ты единственный, Дамон, — прошипела она. — Ты — любимец моего хозяина.

Мглистый дракон пожертвовал своей чешуйкой, чтобы развить у Нуры магические способности и создать связь между собой и нагой, так чтобы можно было смотреть на мир ее глазами. Змеедева стала его продолжением. За это она платила мглистому абсолютной лояльностью. Способная уважать силу, нага буквально боготворила его.

— Хозяин, — проворковала она и мысленно перенеслась за несколько миль, в пещеру Дракона, представив и его, и себя в огромном логове. Нура глубоко вдохнула, задержав воздух в легких как можно дольше, затем выдохнула: — Хозяин, Дамон слишком рано отправился в город. Твоя марионетка Мэлдред последовал за ним. Пока все находится под моим контролем.