— Мы с сестрой не обращаем внимания на таких существ, как драконы. Больше не обращаем. У них отвратительный характер, и они неразумные. Мы не любим их. — Старуха вперила в Дамона холодные глаза и, нахмурившись, закричала: — Мы очень не любим драконов! Никогда не любили!

Грозный Волк сжал челюсти и с шипением вдохнул сквозь зубы. Его охватила досада и злость на себя, на свои глупые надежды.

— Я могу заплатить…

— Заплатить мне? Чем? У тебя же нет ни единой монеты в кармане, — перебила чародейка.

— Я могу рассчитаться с тобой по-другому.

Грозного Волка поразило то, что Мааб могла видеть сквозь ткань и кожу, а возможно, и читать мысли. Он в отчаянии сжал кулаки.

Дамон понимал, что в бою старуха ему не соперник, но не сомневался, что она владеет огромной магической силой.

— Ну… — пробормотала чародейка. — Хоть нам и не нужны деньги и всякие волшебные безделушки, драконья чешуйка на человеке — это интересно. — Она прикрыла глаза в задумчивости и замерла на несколько томительных минут, потом взглянула на свое отражение и заговорила, наклонившись ближе к Дамону: — Я думаю, прошли десятки лет, а может и побольше, с тех пор, как мы с сестрой начали изучать драконов. Мы никогда не любили их, я тебе говорила, но они стоят того, чтобы их исследовать. В особенности — красные. Правда, это занятие полностью поглотило нас. Мы не думали больше ни о чем, не изучали никакую другую магию. На самом деле мы…

— Действительно, это чешуйка красной драконицы. — Грозный Волк подтянул штанину дрожащими от волнения пальцами. Огромная роговая пластинка, окруженная множеством мелких, засияла в свете лампы.

— Нет-нет, — затараторила Мааб. — Ясно же, что она черная.

Дамон рассказал про Малис, про то, как Рыцарь Такхизис прикрепил чешуйку и как спустя некоторое время мглистый дракон и серебряная драконица оборвали его связь с красной.

— Во время магического ритуала она и почернела, — закончил Грозный Волк.

— Сумасшедший, — повернулась старуха к зеркалу. — Я думаю, молодой человек не в своем уме. Но у меня-то с головой все в порядке. Ты не согласна? Да еще и цветов не различает. — Она подождала, покивала и прислушалась. — Хорошо. Возможно мы, так или иначе, поможем ему. Просто потому, что он был достаточно любезен — вот пришел навестить нас… — Чародейка, прищурившись, снова взглянула на Дамона — в неясном свете ему показалось, что морщины на ее лице стали глубже. — Может, у тебя и нет ни гроша, но существует иная оплата за нашу магию.

— Вот глупость, — пробурчал Рагх. — Она же ненормальная. Пойдем лучше отсюда.

— Назови цену, — сверкнул глазами Грозный Волк. — Назови, я заплачу!

Мааб посмотрелась в зеркало:

— Мы с сестрой подумаем об этом. О том, что бы мы хотели получить от тебя. Но это будет дорого. Очень.

— Неужели ты относишься к этому серьезно, Дамон? Она не поможет тебе. Мы тут только зря время теряем, — зарычал сивак, нетерпеливо царапая когтями пол. — И вообще я не могу долго удерживать… — Потомок, замерцав, исчез, а на его месте появился изуродованный шрамами бескрылый драконид. — …этот облик.

— Я заметил.

— Интересно, — вскинула брови Мааб. — Убери, пожалуйста, это существо из моей комнаты.

— Мне было сказано, что если я оторву чешуйку сам, то умру, — вернулся Дамон к прерванному разговору.

— Возможно. Но все будет совершенно по-другому, если ее уберем мы с сестрой. Мы понимаем драконью магию. Конечно, нам понадобятся инструменты, мои книги, немного разных магических порошков… О да! Это нам тоже понадобится, дорогая сестра. Та маленькая ценная безделушка, которую дал нам Рейстлин. Когда закончим и молодой человек избавится от этих черных чешуек, мы назначим цену за помощь.

Грозный Волк снова окинул взглядом комнату, но не увидел ни одного инструмента.

— Где же эти порошки и книги?

Чародейка, кряхтя, снова слезла с табурета.

— Внизу, — ответила она и проковыляла к дверям, замахиваясь узловатой рукой на сивака, словно бы изгоняя злого духа. — Глубоко внизу. Моя сестра знает дорогу.

Мааб повернулась и, не увидев себя в зеркале, пришла в панику, стиснула руки на груди и быстро пошаркала обратно. Узрев собственное отражение, старуха сразу же успокоилась.

— Ох, извини, молодой человек, мы никак не можем помочь тебе. Моя сестра не хочет сегодня покидать комнату. Она не очень хорошо себя чувствует. Приходи завтра, может быть, она захочет выйти.

— У тебя нет сестры, глупая курица! — воскликнул Дамон.

Чародейка обиделась, ее плечи еще больше поникли.

— Ты оскорбляешь нас.

— Это зеркало! — стенал Грозный Волк. — Это просто зеркало и ничего больше! И ты видишь там свое отражение! Ты совершенно одна здесь! У тебя нет сестры! «И никакая ты не чародейка и не целительница. Поиски были напрасными», — добавил он про себя.

Мааб возмущенно затрясла головой:

— Молодой человек, мне жаль тебя! Так мало прожить на свете и так глубоко погрузиться в пучину безумия! Как ты можешь наслаждаться жизнью в таком состоянии? Действительно, я вижу, ты полностью потерял разум. — Она подняла костлявый палец и погрозила Дамону. — Мы с сестрой можем избавить тебя от чешуек и от безумия. Для нас это проще простого. Хотя, предположительно, безумие лечится труднее. Возможно, мы и не сможем исцелить тебя. — Старуха скрестила руки, не отрываясь от зеркала. — Но сегодня мы не можем тебе помочь, раз моя сестра отказывается выходить из комнаты. Она очень упрямая. Она всегда такой была. А с возрастом стала еще упрямее. Приходи завтра или послезавтра. Попробуем уговорить ее.

Дамон закрыл глаза, глубоко вздохнул, шагнул к зеркалу и поднял кулак, чтобы разбить ненавистное стекло, но тут же застыл, не в силах пошевелиться.

— Не смей угрожать сестре, — предупредила чародейка. — Иначе придется убить тебя. Это сразу решит твои проблемы с чешуйками, так ведь?

Грозный Волк почувствовал тяжесть в груди, словно из комнаты выкачали весь воздух, волны головокружения захлестнули его. Но мгновение спустя чары развеялись; бывший рыцарь опустил руку и потер горло, судорожно вздыхая.

— Так-то лучше, — заметила Мааб. — Итак, приходи завтра, и мы посмотрим, захочет ли сестра пойти куда-нибудь.

— Нет! — Дамон повернулся и встал прямо напротив старухи. — Я не приду завтра, мне твоя помощь нужна сейчас.

— Тогда извини, — пожала плечами чародейка.

Грозный Волк почувствовал новый приступ слабости.

— Пойдем отсюда, — торопил сивак. «Что я здесь делаю?» — подумал Дамон.

— Моя сестра не так могущественна, как я, но она незаменима в лаборатории. Я не смогу помочь тебе без нее. Кроме того, ты дурно воспитан и, возможно, я не захочу помогать тебе вовсе.

Бывший рыцарь почесал в затылке: «А что если она и вправду настолько могущественна, что сможет помочь?»

— Могу я попробовать уговорить твою сестру пойти с нами? Я иногда способен хорошо убеждать, — сказал он.

Медленно, чтобы не напугать старуху, Дамон приблизился к стене и осторожно снял зеркало, затем выставил его перед собой, так чтобы Мааб могла видеть свое отражение, и попятился к двери.

— Дорогая сестра, как плохо, что этот сумасшедший молодой человек не пришел раньше и не уговорил тебя выйти из комнаты. Я была не против совершить прогулку и раньше.

Все трое пошли обратно по коридору. Рагх впереди, Дамон, держащий зеркало, — рядом со старухой.

— Надеюсь, я не выгляжу законченным глупцом, — шептал Грозный Волк, подозревая, что чародейка плоховато слышит.

Вскоре они оказались у подножия узкой лестницы. Драконид снова ободрал шкуру, пробираясь по узким проходам.

— Моя сестра думает, что тебе следовало бы быть внимательнее, — сказала Мааб сиваку. — Не то чтобы мы не могли помочь, — наставительно подняла она палец. — Но мы не лечим никого из твоего племени.

— Что бы я сделал с удовольствием, так это убил бы Нуру Змеедеву, когда она появится в этом городе, — прошипел Рагх.

— Нам не нравится твое животное, молодой человек. Моя сестра думает, что тебе лучше оставить его снаружи, чтобы оно не запачкало пол.