— Сейчас нет времени удивляться всему этому, — поторопил Гилтанас. — Идемте быстрее!

Они двинулись в направлении каньона, извилистым шрамом рассекавшего долину. Лунный свет ложился на его отроги, растворяясь в недосягаемой глубине. Ворчун и Дикий шли впереди, путники спускались не один час. Только на рассвете они ступили на дно каньона и остановились на отдых.

Спали по очереди, следя за тем, чтобы опять не появились люди-моржи или белые медведи, следами которых был испещрен обрыв.

Приходилось опасаться и девяти неизвестных, которые снова были где-то поблизости. Ступая след в след, они протоптали целую тропинку. Из-за этого путники спешили скрыться, заслышав любой непонятный звук.

Теперь идти стало легче — высокие стены каньона защищали от пронизывающего ветра. Гилтанас расспрашивал Алина о тайнах магии и постоянно наблюдал за Диким, пытаясь понять, почему рана зажила так быстро.

К вечеру начался буран, который продолжался три дня. Он замедлил продвижение и замел следы, по которым шли путники. Приходилось делать многочасовые остановки, и друзьям уже начало казаться, что смерть близка, но когда буря утихла и солнце выглянуло из-за облаков, надежда возродилась.

Устье каньона вывело путников на пустынную заснеженную равнину.

— Думаю, прошло около трех недель, — подсчитал Алин время, которое они провели в дороге.

— Скорее четыре, — возразил ему Гилтанас.

— Вообще кажется, что мы здесь целую вечность. Ты ведь вроде говорил, что на все уйдет месяц?

— Это по самым скромным подсчетам, — ответил эльф. — Пару десятков лет назад, когда здесь была цветущая земля, у меня уходило две-три недели, чтобы пересечь весь остров. Но, зная, что теперь значительно похолодало, я прибавил еще неделю.

— По-моему, ты переоценил наши силы, — возразил Алин. — Интересно, отец уже нашел скипетр? Он наверняка будет в безопасности в Цитадели Света у Золотой Луны много раньше, чем мы доберемся до Усыпальницы.

— И в тепле, — добавил Гилтанас.

— Я и забыл, что это такое.

— Ничего страшного. Уже не так далеко, дня два, не больше. Это как раз за равниной.

Поначалу они с Алином беспрестанно сетовали на холод и ветер, но постепенно стужа стала настолько привычной, что никто не обращал внимания на задубевшие пальцы и отмороженные носы, теперь же предчувствие близости Усыпальницы Хумы вновь согрело их.

Гилтанас взглянул себе под ноги и в ужасе остановился. Снег был забрызган темно-красным. Кровь замерзла, поэтому было невозможно определить, как давно она здесь появилась.

— Бе-лый. Ми-двидь! — вскрикнул Ворчун.

Полулюдоед взял на изготовку копье, отобранное у человека-моржа. Огромный белый медведь стоял буквально в двух шагах, готовый броситься на внезапно появившуюся добычу. Его шкура сливалась со снегом, и только блестящие глаза да черный нос позволили Ворчуну разглядеть зверя и первым нанести удар. Но медведь не шелохнулся и не издал ни звука.

Дикий занервничал, припал к земле и заскулил. Алин осторожно подошел к пораженному полулюдоеду и, пожалев, что плохо знает язык жестов, потянул его за рукав, сжал кулаки и постучал себя по груди. Это означало холод, мороз. Потом он указал на медведя, пытаясь сказать, что тот, очевидно, замерз насмерть.

— Не. А-лин не прав, — прозвучал ответ. Ворчун приблизился к медведю и выдернул оружие из брюха несчастного животного. Алин и Гилтанас подошли следом. Только Дикий остался на месте. Он подвывал и ни за что не хотел приближаться.

— Во имя Паладайна, — прошептал Алин. Позади окоченевшего медведя под снегом оказалась полоска тонкого льда, которая затрещала и сломалась, как только друзья ступили на скользкую кромку. Открылся вход в подземелье, внутри которого громоздились туши тюленей и других животных. Путники удивились, увидев среди них кита, поскольку пещера находилась довольно далеко от побережья.

— Сюда! Сюда! — раздался голос, который Алин поначалу принял за вой ветра. Но призыв повторился снова, на этот раз громче.

Маджере сделал несколько шагов и увидел девятерых человек. Восемь из них сидели, укутавшись в теплые плащи, под которыми угадывались доспехи Рыцарей Такхизис. Девятым оказалась молодая женщина, на ней был отливающий серебром мундир Соламнийского Рыцаря Короны, открытые руки и лицо посинели от холода, но глаза сверкали живым блеском.

— Сюда! — звал один из Рыцарей Такхизис, Алин и Ворчун бросились вперед, а Гилтанас остался у входа. Эльф тяжело дышал.

— Логово Геллидуса… — прошептал он и уже громче окликнул: — Алин! Если мы хотим спасти кого-нибудь из оставшихся в живых, надо торопиться. Здесь нельзя долго оставаться, неизвестно, когда дракон проголодается и вернется перекусить.

Алин и Ворчун яростно раскидывали ледяные завалы. Только два рыцаря и девушка подавали признаки жизни, их дыхание было слабым и прерывистым. Все остальные были задушены толстой ледяной коркой, покрывавшей их целиком, как и почти всех других существ, находящихся в подземелье.

— Белый… — произнес первый освобожденный Рыцарь Такхизис, пошатываясь и едва держась на одеревеневших ногах, — … напал на нас в долине. Думаю, он хотел убить здесь нас всех.

— Он хотел сохранить вас свежими для будущей трапезы, — поправил Алин.

Он помог Соламнийскому Рыцарю подняться. Гилтанас и Ворчун подхватили рыцарей Владычицы Тьмы, и увеличившийся отряд поспешил прочь.

Только удалившись на значительное расстояние, друзья решили остановиться и допросить рыцарей.

— Фиона Квинити, — представилась девушка, сняла шлем и встряхнула головой, рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам. — Я недавно поступила на службу в Замок Взгляд-на-Восток в западной части Южного Эргота.

— Вы шли к Усыпальнице Хумы? — спросил Гилтанас тихим голосом. — Что вам там было нужно? Как ты оказалась в обществе Рыцарей Такхизис?

— Мы с друзьями охотились на оленя, когда появились черные рыцари. Они убили моих товарищей, оставив в живых меня одну.

Фиона угрюмо оглянулась на пленников. Один из рыцарей, тот, что помоложе, отвел взгляд.

— Достаточно было одного человека, — тихо сказал он, — чтобы забрать Копье.

— Для Келлендроса, — подтвердил старший. — Нам бы оно не далось. А с ней было легче всего справиться и заставить показать дорогу.

— Вы убьете нас? — спросил младший рыцарь.

— Надо бы, — ответил Гилтанас, — да боюсь, что Алин с Ворчуном будут возражать, у них сердца добрее, чем у меня.

Эльф нахмурился и опустил глаза, вспомнив месяцы заточения в крепости у рыцарей, но тут же перевел взор на небо, опасаясь появления белого дракона.

— И если бы вы получили Копье Хумы, что бы вы сделали с ним? — продолжал допрос Алин.

— Мы должны были отдать его Скаю, — быстро ответил старший рыцарь.

— А потом?

— Ждать нового задания.

— Есть еще группы, ищущие реликвии?

— Не знаю. Я выполнял приказы, данные только моему отряду. Мне неизвестны планы Шторма над Ансалоном.

Алин повернулся к девушке. У нее были темно-зеленые глаза, и она казалась совсем еще девочкой.

— А много еще соламнийцев в Замке Взгляд-на-Восток?

— Да. Около двадцати человек. Мы охраняем оставшихся на острове людей и эльфов. Я уверена, что нас будут искать. Мой командир не успокоится, пока не узнает, что с нами произошло.

— Когда все закончится, мы найдем возможность вернуть тебя домой.

— Спасибо, чужеземцы.

Алин представил себя, Ворчуна и Гилтанаса. Дикий быстро подружился с Фионой: когда они продолжили путь, он все время вертелся рядом.

К концу следующего дня даже рыцари согласись принять участие в поисках и поклялись оставить Орден. Возвращаться к Келлендросу с пустыми руками было равносильно смерти, да и командир их не встретил бы с распростертыми объятиями.

Тем не менее, Алин считал, что они поступили так только затем, чтобы получить шанс добыть талисман и спасти проваленное задание. Он все время следил за ними. То же самое делала и Фиона.