Джаспер провел рукой по фальшборту, словно определяя качество резьбы. Скорее всего он пытался отвлечься от непрерывной качки. Его изыскания прервал тихий переливчатый звон. Гном обернулся и нахмурился..

— Любопытное ты подобрал имя для корабля, Джаспер, — заметила Шаон. — Остается надеяться, что он достаточно устойчив и не потонет, как наковальня.

— Когда я купил его, он назывался „Меланхоличный Моркот“. Мне не хотелось плыть на корабле, названного именем морского чудища, поэтому я переименовал его в честь своего дяди.

Темнокожая женщина покачала головой:

— Никогда не питала особой любви к родственникам.

Шаон была одета в хрустящую белую рубаху, наполовину расстегнутую, и облегающие черные штаны, закатанные до колен. Она вышла на палубу босиком, только на правой щиколотке у нее была массивная золотая цепочка с двойным рядом крошечных колокольчиков, весело позвякивавших при ходьбе.

— А мне нравился Флинт, — пробурчал Джаспер. — Настолько нравился, что я во сне пообещал ему помочь Золотой Луне и поучиться у нее уму разуму. Никак тогда не думал, что для этого придется плыть на корабле.

Тут судно подбросило на высокой волне, и гном схватился за живот. Он побледнели навалился на фальшборт чтобы не упасть, потом посмотрел на воду, закрыл глаза и повернулся спиной к морю.

— Это что? — спросил он Шаон, указывая на туго натянутую веревку.

Дамон заулыбался.

— Для большинства людей это просто веревка, — ответила Шаон.

— Вот как.

— Но моряки называют ее фока-штаг. Это линь от главной мачты к носу. И нужно постоянно следить, чтобы он не перетерся.

— А это? — Гном сердито сверкнул глазами и указал на мачту.

— В общем, все вместе — мачта, гик и гафель образуют рангоутное дерево.

— Не так, сложно запомнить, — продолжал бухтеть Джаспер. — Фока-штаг, мачта, рангоутное дерево, правый борт, корма, руль, оснастка, киль, кендеры.

— Кендеры? — Дамон отвернулся от поручня и проследил за взглядом гнома. Увидев Рафа и Блистер, карабкавшихся по трапу с нижней палубы, он усмехнулся: — А я-то думал, вы остались в Новом Порте!

— Я хотела остаться, — залопотала Блистер, ступая по раскачивавшейся палубе, — но Рафу взбрело в голову тащиться за тобой дальше. Я не смогла его отговорить, поэтому решила, что мне тоже следует поехать. Должен же кто-то за ним присматривать, чтобы он не попал в беду.

Дамон застонал и направился на нос корабля подальше от этой компании.

Раф сразу обратил внимание на браслет с бубенчиками и заковылял к Шаон, чтобы рассмотреть его получше, позвякивая содержимым полудюжины кошелечков, привязанных к поясу.

— А почему ты носишь колокольчики? — спросил кендер.

— Мне подарил их Риг. Настоящее золото из Картая.

— А почему у тебя такие короткие волосы?

— Чтобы не лезли в глаза на ветру.

— А почему…

Джаспер втиснулся между Шаон и Рафом, повернувшись спиной к кендеру. Он так и не убрал одной руки с фальшборта, чтобы не потерять равновесия.

— А куда вы с Ригом отправитесь, после того как мы сойдем на берег в Палантасе? — поинтересовался гном.

— Мы вчера вечером довольно долго это обсуждали. Риг даже почти не спал. Наверное, оттого, что у него впервые в жизни появился собственный корабль. Он всегда хотел чего-то подобного. Скорее всего мы обогнем Северные Равнины и вернемся в Кровавое море Истара. Этот район мы знаем как свои пять пальцев.

Тут в разговор вступила Блистер, а Джаспер, покорно вздохнув, направился к багажным корзинам, сложенным возле кабестана. Усевшись на самую низкую из них, он схватился за голову, так как в этот миг корабль снова взмыл на гребень волны.

— Я бывала в тех краях, — сообщила Блистер. В это утро на ней была необычная пара перчаток: из зеленой кожи с маленькими крючочками на больших пальцах.

Шаон бросила взгляд за ее плечо и задумчиво уставилась на воду.

— Именно там я познакомилась с Ригом Мер Крылом — на большом галиоте в Кровавом море.

Корабль, на котором я плыла, налетел на риф. Мы почти сразу пошли под воду, многие из тех, кто был на второй палубе, так и не сумели выбраться, утонули. Половину уцелевшего экипажа сожрали акулы, и тут откуда ни возьмись появляется Веселая леди. Риг там служил вторым помощником капитана. Он сам выудил меня из воды. Те, кто остался в живых, до сих пор плавают по морям.

— Как интересно, — сказал Раф. — А вы поженились?

— Нет. Пока нет. Но он не смотрит по сторонам, а большего мне и не надо.

— А как вы оказались здесь? Ведь Кровавое море фактически на другом конце света, — не унимался любопытный кендер.

— Шаон! — Риг бросил сердитый взгляд на четверку. — Хватит болтать. Твоя очередь стоять у штурвала.

Однако он куда-то увел Шаон, а штурвал взял в руки Ворчун. Блистер заметила на носу корабля Дамона и направилась к нему. Оставшись в одиночестве, Раф 'Заинтересовался бочонками с пресной водой, сложенными на корме.

Блистер и Дамон долго стояли, прислушиваясь к плеску воды о борт корабля и хлопанью парусов. Солнце клонилось к горизонту. Наступала темнота.

— А знаешь, ты мне так и не рассказал, что привело тебя к Усыпальнице, а потом на остров Шэлси, — наконец нарушила тишину Блистер.

— Берно, не рассказал.

— И не собираешься?

Дамон уставился на огромную рыбу-меч, которая очертила дугу над водой и снова скрылась.

— Знаешь, Грозный Волк, если ты не хочешь говорить правду — или вообще не хочешь ничего говорить, — то тебе стоит научиться лгать. А пока у тебя скверно получается.

— А тебе, наверное, соврать легче легкого.

— Ну не знаю, как насчет соврать, зато у меня хорошо получается — рассказывать истории — как и у всех кендеров. Позволь дать тебе урок если кто-нибудь, как я, к примеру, спросит тебя, зачем ты пришел к Усыпальнице Ушедших Героев, а ты не захочешь говорить правду, то можешь взамен рассказать какую-нибудь историю. Вот такую, например: Я пришел к Усыпальнице, потому что узнал, что гномы из Торбардина принесли туда камни, из которых и было построено это сооружение. Я изучаю их архитектуру, но так как вход в гномьей королевство замурован, я решил, что мне стоит взглянуть на их последнюю работу. Во всем этом есть доля правды — ты ведь действительно пришел к Усыпальнице.

— Понятно.

— А если тебя спросят, откуда ты пришел, то всегда можно ответить: Я пришел из Перепутья, что находится к северу от Утехи. Это прекрасный портовый город, известный своим пряным пивом и знаменитыми корабельными мастерами. Обязательно там побывайте. Это не будет большой ложью. Ты ведь действительно высадился в Перепутье, прежде чем прийти в Утеху. Просто еще раньше ты был в другом городе.

— Понятно.

— Если же поинтересуются твоей профессией, неважно, какая она на самом деле, но ты скажешь…

— Смотрите на меня! Все смотрите сюда!

Дискант Рафа прервал урок Блистер. Юный кендер тут же приковал к себе внимание всех, за исключением Ворчуна. Полулюдоед стоял у штурвала, не подозревая о поднявшейся суматохе.

Раф забрался на вершину пирамиды из бочонков с пресной водой. Первый ряд пирамиды составляли лежавшие на боку пять бочонков, крепко-накрепко привязанные друг к другу. Во второй ряд было уложено четыре бочонка, в третий — два, и еще один покоился на самом верху. На нем-то и балансировал Раф.

Убедившись, что у него появились зрители, маленький кендер согнулся пополам и, упершись ладонями в бочонок, сделал стойку на руках, задрыгав в воздухе ногами. При этом он весело приветствовал сандалиями стоявших на палубе зрителей. Корабль качнуло на правый борт, но Рафу удалось удержать равновесие, лишь кошельки на его поясе протестующее звякнули.

— Вот здорово! — прокричал он.

— Раф! Спускайся оттуда, иначе убьешься! — принялась выговаривать ему Блистер.

Топая по палубе маленькими ножками, она подбежала к пирамиде. От нечего делать за ней двинулся Дамон.

— Ты всегда поднимаешь шум из-за пустяков. Прямо как наседка. Никогда не повеселишься. Посмотри на меня. — Раф, прижав правую руку к груди, делал стойку на одной руке. — Я мог бы выступать в цирке.