— Как ты смеешь оскорблять его имя, говоря о нем! В последний раз, когда ты это сделал, я отрезала тебе язык и смотрела, как ты захлебываешься в собственной крови. Я верну его тебе — только для того, чтобы снова испытать удовольствие, отрезая его… — Зебоим подняла руку.

— Осторожнее, госпожа! — сказал Крелл невозмутимо. — Не столкни доску для игры в кхас. Я еще не закончил партии.

— В Бездну твою игру! — Морская Королева дернулась, чтобы схватить доску и опрокинуть ее, раскидать фигуры, наступить на них и раздавить. — И тебя в Бездну, Азрик Крелл! На этот раз я уничтожу тебя навсегда!

— Я бы не стал этого делать, госпожа, — холодно произнес рыцарь. — На твоем месте я бы не трогал доску. А если ты это сделаешь, то сильно пожалеешь.

Его тон и хитрый блеск красных глаз заставили Зебоим остановиться. Она не понимала, что происходит, в голове вертелись вопросы, которые надо было задать себе до того, как появиться в Башне Бурь.

Почему Крелл добровольно вернулся в свою тюрьму?

Богиня решила, что Чемош оставил рыцаря и приказал вернуться в крепость. Теперь, остановившись, она почувствовала присутствие Повелителя Смерти. Чемош защищал своей рукой Крелла, а Крелл защищал доску для игры в кхас, Крелл действовал по приказу своего господина и даже посмел проклинать и оскорблять ее. Зачем? Какую игру ведет Чемош? Зебоим вовсе не думала, что причиной всему кхас. Старалась казаться спокойной и, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, сдержала слова, которые могли превратить рыцаря в лужу расплавленного металла.

— Что ты имеешь в виду, Крелл? — спросила она. — Почему мне надо беспокоиться об этой доске для игры в кхас или вообще о какой-либо другой доске?

Морская Королева говорила презрительно, но, когда думала, что Крелл не смотрит на нее, бросала настороженные взгляды на доску. Доска казалась абсолютно обычной. Зебоим никогда не нравился кхас. Она вообще не любила игр. Игры подразумевают соревнование, а соревнование означает, что кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, а мысль, что Богиня может проиграть, была слишком нелепа.

— Это очень ценная доска для игры в кхас, госпожа. Твой сын и мой лорд, Ариакан, сделал ее специально для себя. Почему бы тебе не присесть и не закончить со мной игру, — пригласил Крелл и указал на доску. — Ты будешь ходить черными. Твой ход.

Зебоим тряхнула головой, и морская пена брызнула по комнате.

— Я не собираюсь…

— Твой ход, госпожа, — повторил Азрик Крелл, и его красные глаза удовлетворенно сверкнули.

Присутствие Чемоша ощущалось все яснее. Зебоим хотела окликнуть его, но решила, что не доставит ему такого удовольствия. Ей не нравилось, что Крелл говорит о ее сыне, и необъяснимый страх шевельнулся в душе Богини.

Чемош всегда был ей непонятен, она знала его хуже остальных Богов. Всегда в одиночестве, без друзей, он никогда не вступал в альянсы. После возвращения Богов в мир, Повелитель Смерти стал более замкнут, скрытен, ушел еще глубже во Тьму. Однако сила его амбиций чувствовалась сквозь небеса, вызывая легкий трепет, словно расплавленная лава, кипящая в темных глубинах горы.

— Я не умею играть в эту игру, — сказала Зебоим, — не знаю, как ходят фигуры.

— Могу я подсказать твой ход, госпожа?

Крелл говорил подчеркнуто вежливо, но она слышала, как клокочет смех в его полых доспехах. У нее чесались руки от желания схватить эту железную оболочку и открыть ее. Зебоим пришлось соединить ладони и крепко сжать их, чтобы удержаться.

Азрик склонился над доской и вытянул толстый палец в перчатке:

— Видишь рыцаря на синем драконе? Того, что стоит рядом с королевой? Я собираюсь взять эту фигуру ладьей, если ты не сделаешь ход, чтобы остановить меня.

Положение фигур на шестиугольниках ничего не значило для Богини. Они стояли и по всей доске и по краям; некоторые смотрели на фигуры королей, другие отвернулись. Рыцарь, на которого показал Крелл, находился в центре игры, поскольку его и королеву, которой он служил, окружали остальные фигуры. Зебоим сконцентрировалась на королеве, что совершенно естественно для Богини.

Она внимательно разглядывала фигуру, и внезапно ее глаза расширились от удивления. Это она была королевой, стоящей на раковине, ее зеленое платье пеной кружилось вокруг лодыжек, это ее лицо было вырезано с точностью до мельчайших деталей.

Сердце Зебоим растаяло. Очевидно, сын вырезал фигуру в честь нее. Она сжала статуэтку, а затем поставила обратно.

— Если ты подняла фигуру, госпожа, то должна делать ею ход, — произнес Крелл. — Ты должна поставить ее на эту клетку. Таким образом, я не смогу угрожать твоему сыну.

Зебоим все еще не понимала, что происходит.

— Я не собираюсь долго играть в твою глупую игру, Крелл, — предупредила она.

Богиня уже собиралась поставить Королеву туда, куда ей указал рыцарь, как вдруг уловила в его словах зловещий смысл.

«Таким образом, я не смогу угрожать твоему сыну».

Зебоим уронила королеву — та покатилась по доске, сбив одну или две пешки, а затем остановилась у ног черного короля. Богиня схватила рыцаря на синем драконе и тут же увидела сходство с Ариаканом.

Штормовой ветер стих. Облака рассеялись. Вода взметнулась и ударилась о скалы Башни Бурь. Зебоим повертела в руках фигуру сына.

— Очень похож, — произнесла она негромко.

— Действительно, — ответил Крелл преувеличенно серьезным тоном. — Думаю, резчик был весьма искусным. Лицо Лорда Ариакана такое выразительное, особенно глаза. В них можно посмотреть — и увидеть душу…

Сомнения Зебоим рассеялись, Она почувствовала ледяной ветер ужаса. Богиня любила Ариакана, обожала его. Его смерть оставила в ней такую пустоту, которую не мог заполнить весь мир. Морская Королева поднесла фигуру к лицу, и глаза сына посмотрели на нее — яростные, отчаянные, беспомощные…

— Чемош! — выкрикнула Зебоим, обводя диким взглядом комнату. — Чемош! — повторила она голосом, в котором сквозили ярость и страх. — Освободи моего сына! Освободи его! Сейчас же! Или я…

— Или что? — спросил Крелл.

Протянув руку, он выхватил фигуру Лорда Ариакана из дрожащих пальцев Богини.

— Угрожай, сколько угодно, госпожа. Грози и кричи. Ты ничего не можешь поделать.

Он поставил фигуру обратно на доску. Статуэтка Богини по-прежнему лежала у ног черного короля, и теперь Зебоим увидела, что он — точная копия Повелителя Смерти. Морская Королева воззрилась на фигуру, в горле так пересохло, что она едва могла говорить.

— Чего от меня хочет Чемош? — спросила Зебоим глухо.

— Он хочет, чтобы моря успокоились. Ветер стих. Волны не двигались. Он хочет, чтобы монах перестал лезть, куда его не просят. Кроме того, что бы ни случилось в мире или за его пределами, ты не должна предпринимать никаких действии. Иными словами, ты не должна ничего делать, потому что иначе навредишь сыну.

— Что затевает Чемош? — спросила Богиня убитым голосом.

Крелл пожал плечами. Подняв фигуру королевы, он убрал ее, выведя из игры, затем большим и указательным пальцами взял рыцаря.

— Ты согласна, госпожа?

Зебоим бросила на фигуру измученный взгляд:

— Чемош должен пообещать освободить моего сына.

— О да, — подтвердил рыцарь. — Он обещает. В день своего триумфа Чемош освободит душу Лорда Ариакана. Он дает слово.

— Повелитель Чемош! — Зебоим горько рассмеялась. — Этого никогда не произойдет!

— Ты должна молиться, госпожа, чтобы это произошло, ради своего сына, — сказал Крелл. — Так ты согласна? — Его кулак сжался, скрыв фигуру рыцаря от Богини.

— Я согласна! — воскликнула Зебоим, не в состоянии думать ни о чем, кроме измученных глаз сына, — Согласна!

— Хорошо, — похвалил рыцарь и поставил фигуру обратно на доску, прямо напротив черного короля. — А теперь я бы хотел вернуться к игре. Ты можешь идти, госпожа.

Зебоим чувствовала, как ярость пульсирует в висках, отдается в груди. Она едва не задохнулась. Небо над миром потемнело. Моря и реки начали вздыматься. Корабли закачались на волнах. Испуганные смертные кричали, что гнев Богини принесет ураганы, тайфуны, торнадо, наводнения, смерть и разруху.