— Нет.

— Тогда, возможно, вы признаете, что были не правы во многих своих суждениях… Хорошо… Это первая часть… Вторая будет значительно короче. Что вы знаете о моих планах и намерениях?

Роджер мог сказать правду, но поверил ли бы ему Карози?

Дверь отворилась, в комнату вошла Джульетта. На ней было облегающее платье цвета красного вина с пышной юбкой. Оно приятно шуршало при каждом шаге девушки.

Джульетта пересекла комнату и уселась на низенький пуфик.

— Как идут дела? — спросила она со своей лучезарной улыбкой.

— Пока прекрасно, — ответил Карози. — Могу тебя поздравить, Джульетта. Ты мне говорила, что Вест не будет мне лгать в отношении моей особы. Он был очень откровенен. А теперь мы перешли к другому вопросу. Я хочу знать, что ему известно о моих будущих планах… Ну, Вест! Что вы пронюхали?

Деловой тон его вопроса не обманул Роджера. Карози не имел ни чувства жалости, ни моральных устоев. Вот почему полиции было так трудно разобраться в деле Карози, где требовались иные мерила.

— Я совершенно ничего не знаю.

Улыбка медленно исчезла с лица Карози. Одновременно нервы Роджера снова напряглись, сердце сжал холодный страх. Он ничего не мог поделать с собой.

— Вест, вы не должны мне лгать! Я всегда знаю, если человек лжет. Фингельтон лгал… Для этого у него должны были быть основания. Он посетил одного из моих помощников. Но утверждает, что нет… Я не хочу быть неприятным, Вест!

Джульетта сказала с улыбкой:

— Конечно, тебе этого не хочется, но если мистер Вест будет таким глупцом… — Она достала из кармана конверт и вынула оттуда карточку. — Тогда ему придется винить себя самого, когда с ними что-нибудь произойдет, — добавила она.

Она повернула карточку к Весту. Это была фотография его жены и сыновей.

— Вест, — спросил Карози, — что вы знаете о моих будущих планах?

— Ничего не знаю, — глухим голосом ответил Вест. — Знаю, что вы прижали Мортимера Гранта, лорда Раффети, сэра Арнольда Дейна и Гаррисона. Но ни один из них этого не признает, не говоря уже о том, что ничего и не расскажет. Как вы этого добились и чего от них требуете — не знаю. Но я догадываюсь, что, кроме этих четырех, должно быть еще много других, и…

— Вы догадываетесь?

— Так мне подсказывает логика.

— Отличная догадка, не правда ли, Джульетта? Отведи его обратно к его приятелю Фингельтону, моя дорогая.

Фингельтон спал на кровати без всяких веревок. Кто-то обмыл ему лицо. Наволочка и простыни были белоснежными.

Контраст с тем, что он видел до этого, не оставлял сомнения в том, что в общий план входило держать в напряжении его нервную систему.

Карози являлся устрашающим фактором. Его внешность, ровный хрипловатый голос, умение бесшумно двигаться, то, как он ловко рекламировал свою власть, прозрачные намеки на то, что он может сделать с любым человеком, — все это способствовало его успеху.

Нетрудно было понять, почему Грант подчинился, почему он сейчас помогает Карози! Трудно поверить, что ему вообще кто-то может противостоять.

Он сам, Роджер Вест, краса и гордость Скотленд-Ярда, сейчас не мог думать ни о чем другом, кроме Карози. Ему бы следовало составить план, как выбраться из этой комнаты, как обыскать дом, как улизнуть из западни, а он вместо этого вновь и вновь возвращается к Карози, как будто тот надел стальной обруч на его мыслительный аппарат.

Он должен его сбросить!

Он должен воспользоваться этим шансом, возможно, последним в его жизни.

Фингельтон мог бы помочь… Грант мог бы…

Однако это были всего лишь сладкие мечты. Роджер отлично понимал: что бы он ни предпринял, действовать ему придется на свой страх и риск.

Он подошел к окну и отдернул занавески, глядя на лунную ночь.

Окно не было забрано решеткой, поскольку Карози не считал, что у Веста есть шанс на побег.

Луна освещала живописную местность. Из окна были видны могучие развесистые деревья старого парка. Неподалеку было огорожено место, где лаяли и завывали псы. Роджеру удалось даже разглядеть железный забор и троих людей, стоящих неподалеку. С ними тоже были две собаки. Вот один из сторожей запер ворота, и тогда эти трое с собаками куда-то ушли.

Побег в таких условиях равносилен самоубийству. Роджер осторожно приоткрыл окно. До него донеслись мужской и женский голоса. Это был Майкл Грант, а вот женщина?

Грант тоже не знал, где он находится. Он точно выполнил все, что ему было приказано, из страха возмездия за ослушание. Его преследовал образ беспомощного, растерянного отца, да и Кристина не выходила из головы. Ему обещали свидание с ней, если он поможет с Вестом. И он помог, но все равно мысль о собственной позорной измене терзала его днем и ночью.

Он почему-то надеялся увидеть Кристину на борту судна, но его заперли в каюту, сказав, что придется поскучать несколько часов, а потом принесли поесть.

После этого он заснул непробудным сном, осознав только в самую последнюю минуту, что в пищу было подмешано снотворное. Он отчаянно пытался перебороть сон, но это ему не удалось.

Проснулся он в темноте.

Майкл не представлял, сколько времени проспал и где находится. Затем через некоторое время он понял, что в комнате спит еще кто-то.

Грант некоторое время лежал в темноте, затем протянул руку, нащупал на ночном столике лампу и включил свет.

Рядом, на соседней кровати лежала и спала сном младенца Кристина.

Его Кристина!!!

Она скоро проснулась…

После первых нескольких минут безграничного восторга, они начали говорить торопливо, бессвязно и сбивчиво.

Грант не мог отвести глаз от лица жены. К Кристине вернулось что-то от сияющей красоты свадебного дня. Тот факт, что они оба были пленниками Карози, сейчас не имел значения.

Они говорили обо всем случившемся, потом речь зашла о Весте. А Роджер Вест слушал их, стоя у окна этого загородного особняка, по сути являвшегося тюрьмой.

На следующий день утром Роджер видел, как чета Грантов уехала на черном лимузине. Вест не был вполне уверен, что они в Англии, но в душе надеялся на это. Он понимал, что в данный момент ничего не сможет поделать, разве что подвернется какая-нибудь неожиданность. И ему ничего не оставалось, как ждать этого счастливого часа.

Завтрак ему принесла какая-то полупьяная, нелепо накрашенная особа, а через час явилась Джульетта и пригласила его выйти с ней погулять. Нет, она не шутила… Они вышли из спальни на широкую площадку, спустились по просторной лестнице в холл.

Да, это Англия. Вроде бы в этом уже нет сомнения.

Через несколько минут они шли с Джульеттой по дорожке, выложенной губчатым туфом. Девушка то и дело поднимала глаза на здание. Они находились как раз посредине между огромным георгианским особняком и кольцом из деревьев, окаймлявших парк. На девушке было белое платье без рукавов, представляющее смесь скромности и бесстыдства. Волосы свободно падали на плечи.

Перед ними чинно шагали два олсантлинца, нюхая воздух и лишь изредка отбегая на несколько шагов.

Другие псы находились во дворе за домом. Роджер и Джульетта подошли к самому кольцу.

Под высокими деревьями росла поразительно густая заросль, нетипичная для этого времени года, так что Роджеру ничего не удалось разглядеть. Но он чувствовал, что там, за деревьями, начинается иной мир. Он подумал с интересом, что бы произошло, если бы он сейчас позвал на помощь или же, потеряв голову, побежал к деревьям. Потом его глаза скользнули по догам, которых вела на поводке Джульетта.

— Я не думаю, что стоит идти дальше, — проговорила девушка с обезоруживающей простотой. — Вам понравилась прогулка?

— Очень.

— Как-то жаль держать вас так долго взаперти, тем более что вы никакого вреда причинить не можете. Среди деревьев много охранников, а если поднимется тревога, они спустят собак. Надеюсь, вы не будете делать глупостей?

— Не здесь и не сейчас, — заверил ее Роджер. — Это очаровательное место.