Гризельда медленно ответила:

— Нет, лично я с ними не знакома. Джим когда-то их знал.

Вопрос ее явно озадачил, и она этого не скрывала.

— Он их хорошо знал?

— Когда-то он был коллегой мистера Корризона.

— Вы хотите сказать, что он служил в «Анджито»?

Девушка колебалась, но Роджер ее не торопил.

— Так работал ли он для «Анджито»? — переспросил Роджер.

— Нет, — сказала Гризельда Барнетт, — они сотрудничали до того, как мистер Корризон добился большого успеха.

Теперь стало ясно, что девушка о чем-то умалчивала.

Роджер не сдержался:

— Надеюсь, мы оба заинтересованы в поимке убийцы вашего брата, мисс Барнетт. Любые сведения могут оказаться полезными.

— Поймите меня правильно, я не хочу ничего преувеличивать, — сказала Гризельда, — но Джим не испытывал дружеских чувств к Марку Корризону. Точнее, он его ненавидел, не выносил его. Много лет назад они являлись совладельцами одной фирмы. Джим оказался в долгах, и Корризон выкупил его долю. А вскоре после этого он нажил огромные барыши… Джим всегда считал, что его обвели вокруг пальца.

Роджер медленно и задумчиво произнес:

— Говорил ли он когда-либо о мести?

Гризельда молчала.

— Говорил?

— Иногда. Иногда он страшно из-за этого переживал. Не буду отрицать, будто он все забыл и все простил.

Итак, Барнетт затаил зло на Марка Корризона. Да, у него имелась причина его ненавидеть. А после совместного обеда со старым другом его зверски убили.

— На сегодня я достаточно вас помучил, мисс Барнетт, — мягко сказал Роджер. — Если вы вспомните еще что-то полезное для нас, позвоните мне в Скотленд-Ярд. Хорошо?

— Хорошо, — пообещала девушка, — только заранее могу вам сказать, что я ничего не вспомню. — Она встала чуточку неуклюже из-за стола, мешала больная рука, и он отметил, какие все-таки у нее потрясающие глаза.

— Вы не хотели бы выпить чего-нибудь?

— Нет, большое спасибо. — Его не оставляло ощущение, что у нее на душе таилось что-то еще, но она не была уверена, стоит ли об этом говорить. В своем замешательстве она показалась ему почти трогательной, но в то же время это заставило его усомниться в правдивости ее рассказа.

Гризельда двинулась к дверям.

— Мистер Вест, — робко начала она и замолчала. — Очень глупо, но я не могу найти нужные слова, чтобы сказать вам — просто поблагодарить за спасение моей жизни. Я уверена, этот человек убил бы меня. — Она протянула ему свою нежную руку. — Если бы вы не появились в тот момент…

— Везение плюс трезвый расчет, — улыбнулся Роджер. — Я всегда гордился своей интуицией. Но только вы больше не рискуйте, хорошо?

На улице похолодало. И Роджер попросту замерз, когда возвращался в Ярд, проведя еще час в квартире Энн Пеглер. Там практически нечего было делать. Местный отдел почти покончил со всеми формальностями. Все данные говорили о том, что за то время, когда Гвен Дэвис уезжала на аэродром встречать Энн Пеглер, в их квартиру проник какой-то человек и подсыпал яду в полбутылки джина. А любимым напитком Энн Пеглер был именно джин.

Роджер позвонил в Ярд и нацелил их на проверку связи Корризон — Барнетт, потом отправил длинную телеграмму Северини, попросив его отыскать официанта или кого-нибудь еще из того ресторана, где обедали Барнетт, Корризоны и Парелли, кто мог припомнить их ссору либо громкие споры. А еще он попросил провести повторную проверку Парелли.

Только после всего этого он возвратился на собственной машине, которую ему пригнали в Ярд, домой.

Роджер увидел, что ворота в гараж широко раскрыты, и он прямиком заехал внутрь. После того, как все было заперто, он обратил внимание на то, что в передней части дома горит свет: Джанет ждала его возвращения. Он чуточку перетрусил, подходя к парадному входу, увидев ее тень в матовом стекле в верхней части дверей. Джанет была сыта по горло всяческими переживаниями и по праву рассчитывала, что, приехав домой, на некоторое время обретет покой. Возможно, она даже рассчитывала, что ему продлят отпуск.

Джанет сама отперла ему дверь.

Если только она сейчас начнет жаловаться на судьбу, он не выдержит.

— Привет, дорогой, — как ни в чем не бывало заговорила она, и он моментально почувствовал огромное облегчение: никаких причин для уныния у него не было. Ее нетерпеливый тон свидетельствовал о том, что она рада его возвращению. У него сразу поднялось настроение.

— Как дела? — спросила она.

— Пятьдесят на пятьдесят, — ответил он довольно бодро. — Мы потеряли Энн Пеглер, но у нас появилась Гризельда.

— Я уже знаю про Энн Пеглер, — прошептала Джанет и, помолчав, добавила: — А что из себя представляет Гризельда Барнетт?

— Впечатляющая особа.

— Действительно привлекательна?

— Мак уверяет, что да.

— Кто такой Мак? Впрочем, не важно. Если она на самом деле в порядке, не все ли равно, кто это говорит! Я… Но, дорогой, ты хромаешь?

— Пустяки, царапина.

— Я тебе не верю!

— Царапина. Мне ее обработали, и я не собираюсь сегодня ее разбинтовывать, — твердо заявил Роджер.

Джанет знала, когда надо отступать.

— Утром я сама посмотрю и сделаю новую перевязку, — примирительно сказала она.

Громко зазвонил телефон.

Джанет даже не нахмурилась, и ему показалось, что она прекрасно понимает, какая ответственность свалилась на его плечи в связи с этим делом. Несомненно, в столь поздний час никто не стал бы звонить по пустякам. Лишь бы не свалились на голову новые неприятности!

А вдруг удалось задержать карлика?

Роджер схватил трубку:

— Вест слушает.

— Прошу прощения за поздний звонок, сэр, — Роджер сразу же узнал голос Мака, который дежурил в Бинг-Мэншене. — Я только что обнаружил одну вещь, которая, как мне кажется, станет полезной. Обрывок бумаги. Во дворе в углу, куда удрала эта бестия. Вы мне велели все как следует обыскать, потому что не знали, выбросил ли он обертку или унес с собой. Короче, я нашел ее. В ней записка от Барнетта к сестре. Я могу ее прочитать, сэр, если хотите. Или же ее вам привезти.

Роджер вытянул руку и щелкнул пальцами, привлекая внимание Джанет, потом знаком показал ей, что хочет что-то записать. Джанет поспешно подала ему карандаш и листок бумаги.

— Читайте! — скомандовал Роджер.

— Слушаю, сэр. Коротенькая записка.

«Сис, сладенькая, я хочу, чтобы ты это сохранила для меня. Никому не говори, что ты их получила, не отдавай их проявлять, просто спрячь в темное прохладное место до моего возвращения. Береги их, как собственную жизнь. Это принесет нам обоим деньги. Если, конечно, тебя интересуют такие прозаические вещи. Твой Джим».

— Прочитать еще раз, сэр? — спросил Мак.

На следующее утро Роджер быстрым шагом вышел из дома, посмотрел, что почта уже вынута из ящика, и только тогда направился на кухню. Мальчиков не было видно, но до него долетело приятное шипение, сопровождающееся не менее приятным запахом жарящегося бекона. Кухонный стол был частично накрыт: лежало несколько явно просмотренных газет, небрежно сложенных поверх тарелочки с мармеладом. Нагнув голову к плечу, Роджер взвесил утренние приготовления, подмигнул и уже после этого вошел в кухню, где Джанет готовила завтрак. Ее волосы были спрятаны под тоненькой косынкой, вокруг талии поверх старого шерстяного жакета повязан сверкающий белизной фартук.

Роджер подкрался сзади, обвил жену обеими руками и крепко стиснул.

— Ох, не дури! Ты же напугал меня! И когда только ты перестанешь проделывать свои штучки именно в тот момент, когда сковородка полна растопленного жира? Когда-нибудь я обожгусь, и ты же первый об этом пожалеешь!

Он поцеловал ее в щеку:

— Да, дорогая!

— Что-то ты сегодня больно ласков, — с подозрением заметила Джанет. — Тебе что-то надо?

— Да, чем скорее я удалюсь из этого заведения, тем лучше, — печально объявил Роджер, — чувствую, сегодня я тут не в фаворе. А хотел бы видеть этих сорванцов. Стол наполовину накрыт, газеты выпачканы мармеладом и…