— Георг, — сказал Ребурн с бледной улыбкой, — ты испытываешь мое терпение.

— А ты слишком надеешься на свое могущество!

— Глупости!.. — Красивое и умное лицо гангстера исказилось от злости и так переменилось, что его собеседник остался стоять с открытым ртом. Ребурн продолжал с большим воодушевлением, воспевая свое могущество. — У меня длинные руки, Георг. У меня повсюду свои: в министерствах, в Белом доме Америки и вообще повсюду, где мне надо!.. И ты хочешь, чтобы несколько несчастных полицейских меня испугали. Ну и ну! Ха, ха! Одним дуновением, одним жестом, старина, движением пальца я пущу весь Скотленд-Ярд на воздух! Аль Капоне когда-то распоряжался Чикаго… Кто знает, Георг, может, я буду таким же сильным человеком в Англии? А? Энергичный сильный человек, неизвестный широкой публике! В котором наша бедная страна так нуждается. Да, почему бы нет?.. Политика и деньги — это все. А политика может поднять меня на вершину…

Ошеломленный Уерендер открыл маленький бар из палисандрового дерева.

— Выпьешь что-нибудь, Пол?

Его голос был тих и полон отцовской нежности.

— Виски, — ответил Ребурн, как бы очнувшись от грез.

Больше не было произнесено ни слова.

Спустя несколько минут, когда Уерендер раздевался в своей комнате, в дверь тихонько постучали и, не дожидаясь ответа, с грациозностью бегемота вошла мамаша Весли.

— А! Это ты! А я-то думал, куда же ты запропастилась?

Тройной подбородок задрожал, когда она, чтобы ответить, поспешно проглотила карамель.

— Я была в коридоре и подслушивала под дверью кабинета.

— Я так и думал, — холодно сказал деловой человек.

Мамашу обуял хохот, от которого вся ее огромная туша заколыхалась, как желе. Она села на кровати, застонавшей под ее тяжестью, мимоходом похлопав по щеке своего соучастника.

— Пол прав, мой маленький Георг, ты слишком беспокоишься. Но во всем, что касается прекрасной Евы, я полностью с тобой согласна. Так не может продолжаться.

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — плаксивым тоном проговорил Уерендер, — ведь ты его слышала? Он влюблен, как студент Итона.

Она отвратительно рассмеялась.

— Я, может быть, смогу подсказать тебе маленькую идею: нежная и чистая Ева скомпрометирована с другим мужчиной… Ну как?.. Мальчики из Итона этого не любят!

Мумия казалась довольной.

— Мамаша, ты — гений!

— Ты ничего нового мне не сказал.

Она вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь.

Ночь была спокойной: время от времени какая-нибудь машина замедляла ход на углу авеню. Георг Уерендер лежал на спине с широко открытыми глазами. Он никак не мог заснуть. Слабый свет фонаря отражался на потолке в виде темного и угрожающего пятна. Большой, сильный человек… Боже мой! Пол совершенно помешался! Все шло так хорошо в прежнее время, когда трое дельцов полностью контролировали прибрежные туристские предприятия и злачные места, которые давали им возможность выгодных мошеннических операций. Да, это было чудесное время! Большое дело… Они жили в лучших отелях, особенно не зарываясь, из боязни привлечь внимание европейской полиции. Это была вполне респектабельная жизнь…

Потом торговля в пятидесятых годах: сперва Швеция как начало и поворотный круг, потом три города: Лондон, Париж, Милан. Деньги лились потоком, и Ребурн становился большим человеком. У него всегда были хорошие идеи. Слишком хорошие. И теперь, после четырех лет благополучного существования…

Уерендер, весь мокрый от пота, вертелся под простыней. «Пренебрегать Скотленд-Ярдом! Боже мой, Боже мой!»

Да, все было слишком легко, все слишком хорошо шло у удачливого гангстера. С первых крупных дел с недвижимой собственностью доход, уже к тому времени немалый, постоянно увеличивался. И в ошеломляющем вихре из шампанского и цветных неоновых вывесок стали быстро расти ночные заведения поблизости от ипподромов, казино, игровые автоматы…

А в темные ночи возникал Хеливел, как призрак минувшего, как мститель за убийство. Соутгемптон, 1958… Ребурн начал с сотрудничества с ним в морских торговых перевозках, которые, как по волшебству, все расширялись, особенно контрабандные. Спустя несколько месяцев таинственный взрыв потопил судно, судя по бумагам, перевозившее драгоценный груз, принадлежащий известной фирме и застрахованный у Ллойда на крупную сумму… Проклятый Хеливел!

Уерендер не смог удержаться от смеха. Снаружи какая-то машина подъезжала на первой скорости: на темном потолке ясно отразились пятна света от ее фар. Неожиданно деловой человек вздрогнул: из коридора донесся легкий шум, раздался скрип паркета.

«Кто-то ходит по квартире!»

Уерендер сел на кровати, вытянул шею, чтобы лучше слышать. Молчание. Едва слышный металлический шум, потом легкий скрежет, как будто кто-то что-то просовывал в замочную скважину…

Пол Ребурн запирался на ночь в своей комнате.

Уерендер выскользнул из своих простынь и с бесконечными предосторожностями опустил ноги на пол. Черная ночь. Он волчьими шагами прокрался к двери… Очень медленно повернул ручку, медленно и бесшумно. В роскошных апартаментах никакие замки и двери не скрипели: все было отлично смазано. В конце коридора виднелся кружок белого света: карманная лампа-фонарь лежала на выступе панели, и свет ее был направлен на дверь патрона. В круге света две руки в перчатках орудовали с ловкостью фокусника. Свет был достаточно ярким, чтобы можно было различить силуэт согнувшегося человека и его спину. Уерендер приблизился к нему на кончиках пальцев: ковер заглушал осторожные шаги. Уерендер не имел времени, чтобы поискать какое-нибудь оружие. Кроме того, тот человек был один и слишком занят своим делом, чтобы ожидать нападения сзади. Пять шагов… три шага!..

Вдруг Уерендер услышал чье-то прерывистое дыхание, и его сердце на секунду замерло. Он обернулся и издал крик ужаса, громко отозвавшийся в пустынных апартаментах. Сзади на него бросилась темная, зловещая фигура сообщника взломщика. Взломщик быстро выпрямился, выключил лампу, и Уерендер, получив удар по темени, снова закричал и упал на колени. Захлопали двери… И неожиданно появился ослепляющий свет! Взломщики бросились к входной двери. На пороге своей комнаты появилась мамаша Весли, держа в кулаке небольшой браунинг. Уерендер, наполовину оглушенный, увидел появившихся в ярком свете грабителей. Потом яркая вспышка желтого света озарила коридор, сопровождаемая громким звуком детонации. Раздался крик боли… Злоумышленники ринулись по лестнице к входной двери, преследуемые мамашей Весли, одетой в какое-то ужасное домашнее зеленое платье, стрелявшей им вслед: один, два раза, еще и еще…

В других дверях показались разбуженные шумом горничная и патрон.

— Что… что такое здесь происходит? — прорычал Ребурн, бледный и испуганный.

— Я одного из них ранила! — с торжеством заявила мамаша Весли, потрясая своим оружием.

Ребурн энергично потер глаза и спросил:

— Ранила?.. Кого это?

Уерендер встал, держась за голову: его шатало. Мамаша Весли поспешила ответить:

— Воров, конечно! А кого, ты думаешь, я ранила? — Она повернулась к горничной, которая дрожала от испуга. — Мод, будьте добры, приготовьте нам кофе. После всех переживаний это необходимо…

Как только девушка ушла выполнять приказание, трое сообщников обменялись выразительными взглядами. И мамаша медленно произнесла, озабоченно наморщив лоб:

— Воры, сердце мое, Пол… Кому-то что-то понадобилось от тебя.

Уерендер, цвет лица которого был похож на старый воск, осторожно массировал темя.

— О-о! Как мне это все не нравится!

Очень крепко спящий Роджер Вест, ворча, поднял телефонную трубку, и после первых же услышанных слов превратился в почти проснувшегося инспектора Веста. Он выпрямился и проснулся окончательно:

— Да?.. Что?.. Ребурн!..

Суперинтендант, который дежурил в эту ночь в Скотленд-Ярде, быстро ознакомил его с происшедшим. Роджер, прижав плечом трубку к уху, говорил и одновременно шнуровал ботинки.