Роджер описал им дневные события. Его не прерывали, хотя Джанет несколько раз буквально замирала от ужаса. Она сидела на пуфике перед камином, в котором горело толстое полено, а Марк — на стуле перед пианино.

— Что в отношении этих исчезнувших бумаг? Знает ли Гризелла о них что-нибудь? — спросил Марк, когда отчет Роджера подошел к концу.

— Она говорит, что нет. Я хотел бы быть совершенно уверенным, что она вполне откровенна, — добавил Роджер, нахмурясь. — Но поручиться не могу. Ее отказ сообщить нам имя приятельницы весьма странен. Она должна понимать, что мы ведем дела крайне скрыто и осторожно, так что муж ничего бы не узнал. У меня просто из головы не идет, не он ли убил молодого Кельхэма? Гризелла даже могла его там видеть, перед самым убийством или после, и именно этим можно объяснить, почему она была так встревожена.

На следующее утро в семь часов его разбудил телефонный звонок. Джанет уже поднялась. Роджер потянулся к трубке, аппарат стоял на ночном столике.

— Вест, — произнес он приглушенно.

Нетерпеливый голос детектива-инспектора Гарденера заставил его привстать. Гарденер следил за Кельхэмом и Блэром в «Маджестик Отеле».

— Это вы, инспектор? Знаете, мне кажется, Кельхэм исчез. Скрылся. Его человек, Блэр, вы слышите, носится повсюду как полоумный. Он говорит, что Кельхэма нет в его комнате. На постели никто не спал. Я всю ночь продежурил около дверей, я его тоже не видел!

— Сейчас же выезжаю! — бросил Роджер.

Через двадцать минут он уже катил по полупустым улицам к «Маджестик», который находился возле Мраморной Арки. Он решил, что Гарденер был невнимателен, но отложил выговор до выяснения обстановки. Молодой человек в нетерпении поджидал Веста на площадке возле комнаты Кельхэма.

— Вот дверь, через эту половину девушка вошла с чаем, — говорил Гарденер, — я просидел здесь всю ночь и могу поклясться, что не задремал ни на минуту. Когда я вчера возвратился, то выспался как следует, я был свеженьким как огурчик, честное слово, инспектор. Я… Матерь Божия, что такое?

Последние слова он проговорил в спину Роджеру, ибо тот уже мчался по направлению к комнате, за дверями которой минутой ранее скрылась горничная. Она дико кричала и было слышно, как поднос с утренним завтраком грохнулся на пол.

Когда Роджер влетел в комнату, горничная перестала вопить, но стояла, уставившись полными ужаса глазами на постель, и вся дрожала с головы до ног. На постели лежал Кельхэм, полностью одетый, с лицом, залитым кровью. Одна рука свешивалась с кровати, почти касаясь пола.

Роджер оглянулся через плечо, услыхав шаги Гарденера.

— Вызовите доктора Винтера. Пошлите немедленно посыльного и позаботьтесь, чтобы эта девица не растрезвонила повсюду о случившемся.

— Будет сделано. Пойдем, моя дорогая.

Он вывел девушку, а тем временем Роджер, боясь, что Кельхэм мертв, и испытывая чувство беспомощности, нагнулся над постелью и пощупал пульс.

Выражение его лица изменилось, потому что он различил слабое биение. Тогда он распустил Кельхэму узел галстука и ослабил воротничок. Удостоверившись, что тот жив, Вест осмотрел его раны. Они оказались сравнительно легкими, кости вроде бы не были повреждены. На одном виске виднелся огромный порез, который и вызвал такое обильное кровотечение, но, пожалуй, этим дело и ограничилось. Роджер подложил под голову Кельхэма подушку и решил, что разумнее до прихода врача не касаться ран. Он мыл руки, когда в номер вошел Гарденер с переполошившимся владельцем отеля.

— Доктор Винтер едет, — доложил Гарденер, — и я сказал, что нам потребуется фотограф и эксперт по отпечаткам пальцев. Это правильно, сэр?

— Да, хорошо, — буркнул Роджер и потратил несколько минут на беседу с хозяином, заверяя его, что они вовсе не хотят баламутить весь отель, но необходимо знать, кто занимал комнату, в которой нашли Кельхэма, и вскоре будет произведен опрос слуг. Хозяин несколько успокоился и обещал оказать всяческую помощь.

— Здесь какое-то мошенничество, не так ли? — спросил нетерпеливый Гарденер. — Я знаю, что не видел, как он выходил. Уверен, что комнаты сообщаются, сэр.

Дверь действительно существовала, и она не была заперта. Через нее Роджер попал в соседнюю комнату, почти тождественную той, в которой обнаружили Кельхэма. В ней никого не было, но здесь находились те два ящика с документами, которые Кельхэм захватил с собой из дома, несколько чемоданов и саквояжей. Очевидно, Кельхэм собирался прожить в этом номере некоторое время. Щетки, бритвенный прибор и прочие мелочи были аккуратно разложены по полочкам.

— Идите разыщите Блэра, — распорядился Роджер.

Ему хотелось остаться одному. Он не пытался построить гипотезу, а просто стоял, мысленно перебирая в голове все, что произошло, ожидая доктора.

Прибыл доктор Винтер, порывистый, беспокойный, и практически ничего не сказал. Он потратил на осмотр Кельхэма не более пяти минут, потом подошел к Роджеру.

— Через неделю он поправится.

— Что, по вашему мнению, явилось орудием преступления? Я хочу сказать, чем его ранили?

— Похоже на фарфоровый или хрустальный сосуд, — ответил врач. — Раны поверхностные. Пожалуй, его разумнее отправить в больницу.

Роджер произнес задумчиво:

— Я думаю, мы отвезем его домой. Там дежурят наши люди, так что они одновременно смогут за ним и присмотреть. Ведь ему понадобится сиделка?

— Раза три-четыре в день его нужно будет навещать, но особого ухода ему не требуется. Давайте подумаем… да, да, квартира на Парк Лейн. Я уеду на машине «скорой помощи», если это вам поможет.

В комнате находился телефон. Роджер позвонил в квартиру Кельхэма и дал указания дежурящим в ней людям. К его величайшему облегчению, сержант Уиллс возвратился на дежурство.

В комнату с озабоченным видом вошел Гарденер.

— Я не сумел разыскать Блэра, сэр.

— Спуститесь вниз в приемную и узнайте у дежурного, не видел ли он, как Блэр выходил? — сказал Роджер, с трудом сдерживая негодование.

В колоссальном отеле было несколько выходов, поэтому Блэру ничего не стоило выйти незамеченным. Роджер зажег сигарету. Как раз в этот момент приехали фотографы и эксперты.

— Много не найти, сэр, все следы были стерты, — через некоторое время отрапортовали они.

Роджер отправился вниз поговорить с администратором. Номер рядом с Кельхэмом был снят человеком, назвавшимся Смитом, и никто из персонала его не запомнил. Роджер при проверке смог установить, что этот человек въехал через час после того, как была заказана комната Кельхэму. Вернее, после того, как Блэр уже договорился о номере. Персонал сумел описать его как обычного человека невысокого роста, и лишь под действием какого-то импульса Роджер спросил у горничной этажа:

— Не был ли он лысым?

Горничная, очевидно, особа не слишком умная, посмотрела на него, вылупив глаза, и выпалила:

— До чего же странно, сэр!

— Что странного в лысине? — спросил Роджер.

— Понимаете, сэр, он не был лысым, но однажды утром я вошла к нему в номер, когда он еще спал, то есть… вчера утром. — Она глотнула и попыталась справиться со своим волнением. — Я подумала, что у него очень странно выглядят волосы, сэр, вроде бы как они растут с одной стороны, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Парик! — ахнул администратор.

— Подождите минуточку, ладно? — попросил Роджер. Он побежал к фотографу и спросил его, не захватил ли он с собой фотографии людей, проходящих по делу. К счастью, фотографии Беллью и Ньюмена оказались на месте. — Вы ведь умеете ретушировать? — спросил Роджер. — Пририсуйте волосы лысому, после чего принесите снимок в кабинет управляющего.

Через десять минут горничной была вручена подретушированная фотография, и та, ойкнув от удивления, воскликнула:

— Как же, да это же его портрет!

— Прекрасно, — сказал Роджер. — Приходили ли к нему посетители?

— Я не видела, сэр.