— Да года три, — произнес Мерлин. — Знаете, инспектор, я охотно сообщу вам все имеющиеся в моем распоряжении сведения, но предварительно мне надо переговорить с ее мужем. Полагаю, что иначе ему будет очень неприятно. Кстати, ведь он был ранен…

— Откуда вам это известно?

— Мне сообщил его секретарь. Он позвонил на этих днях из Ньюбери и попросил принять меры к тому, чтобы это известие не дошло до миссис Кельхэм. Когда он упомянул ваше имя, инспектор, я ему ответил, что ему не о чем беспокоиться.

Роджер подумал: «Значит, вот что нужно было Блэру, когда он спешил уехать из „Тополей“». Он улыбнулся и сказал:

— Мне думается, что Кельхэм в состоянии будет ответить на мои вопросы, но надеюсь, что сначала это сделаете вы. Скажите, это средство вызывает длительный сон, доходящий до состояния комы?

— Некоторые наркотики — да, — последовал уклончивый ответ.

— Их вводят сами себе? — безразличным тоном спросил Роджер.

— У меня есть все основания так думать, — ответил Мерлин, — в противном случае я бы давно посоветовал мистеру Кельхэму обратиться в полицию.

— Понятно! — улыбнулся Роджер и решил, что сейчас самое время подпустить немного лести: — Считается, что вы, сэр, величайший специалист по наркотикам.

В данный момент в моем доме находится девушка, которая спит под воздействием какого-то препарата. Я был бы вам бесконечно обязан, если бы вы согласились поехать со мной и осмотреть ее, поскольку нам необходимо установить диагноз как можно раньше. Хорошо?

— Н-да, это сильно нарушает мою утреннюю программу, — попытался возразить Мерлин, поглядывая на часы, — но если вы живете не очень далеко, то, может быть, я потеряю не слишком много времени?

— Я живу в Челси, внизу ждет такси.

Через двадцать пять минут сэр Рандольф Мерлин уже выходил из комнаты Гризеллы.

— Я не думаю, что здесь есть повод для тревоги, но может пройти несколько дней, прежде чем она придет в себя. Мне кажется, она получила внутримышечно большую дозу лоданума, так что это вовсе не новинка. По моему мнению, ей нужна сиделка, потому что раза два придется прибегнуть к искусственному питанию, прежде чем она сможет поесть самостоятельно.

— Скажите, нет никакой надежды заставить ее заговорить уже сегодня?

— Я бы не советовал, — покачал головой Мерлин.

Роджер был разочарован и потому рискнул задать еще один вопрос специалисту, рассчитывая, что тот несколько ослабит свою настороженность.

— Не может ли это быть тот же самый препарат, который использует миссис Кельхэм?

Мерлин склонил голову набок, потом с улыбкой ответил:

— Вы крайне настойчивый молодой человек. Я охотно сообщу вам дополнительные сведения, когда получу разрешение мистера Кельхэма. Вы найдете меня в кабинете с одиннадцати до часу. Могу ли я снова воспользоваться вашим такси?

Вест расхохотался и проводил его до дверей.

Он не сомневался, что это был тот же самый наркотик, и его ликование не было испорчено тем фактом, что в течение нескольких дней Гризелла не сможет дать показаний. Кельхэм вполне мог перенести допрос, и уже пора было перестать с ним церемониться.

Однако он не сразу поехал на квартиру Кельхэма, а сначала отправился в Канион Роу, где сидел Гай Беллью. В настоящее время этот тип был предельно перепуган. Смотритель сказал, что он отказывается есть, а когда Роджер увидел дрожащие руки арестованного, его надежды усилились. Беллью был не в форме и не смог бы вынести удара с последующим интенсивным допросом. Роджер заговорил с намеренной жестокостью.

— Ну, Беллью, у меня для вас есть кое-какие новости.

— Что-о такое? — спросил Длинный. — Я… я ничего не могу вам рассказать, инспектор, меня обманули, принудили…

— Я великолепно знаю, что вас принудили. Так вот: Александр убил вашего брата.

— У-у-убил? — заикаясь, повторил Беллью.

— Александр, — выразительно повторил Роджер. — Может быть, вы и после этого будете воображать, что его стоит покрывать?

— Я… я его ненавижу, — истерично закричал Беллью, — и всегда ненавидел! Он… он пытался заставить меня убить Кельхэма. Я отказался, тогда он отправил меня с Ньюменом. Говорю вам, меня к этому вынудили! Я…

Но Беллью не успел договорить, потому что инспектор уже повернулся к нему спиной. В это мгновение с необыкновенной ясностью Роджер понял: по приказу Александра Мортимер Беллью напал на Кельхэма и затем заверил своего шефа, что тот мертв, но теперь Александр уже знал, что это не так.

В коридоре, куда выходили двери квартиры Кельхэма, девушка-служанка чистила необыкновенно шумным пылесосом дорожку, повернувшись спиной к Роджеру. Никого другого поблизости не было. Он быстрыми шагами прошел мимо и позвонил у входной двери. Надо сказать, что его сердце неприятно замирало.

Дверь отворил Гарденер.

— Как, это вы, сэр? Здравствуйте! — заулыбался он. — А я-то все думал, когда же вы к нам снова заглянете?

— Правда? — вздохнул с облегчением инспектор. Он вошел в прихожую, и Гарденер не спускал с него преданных глаз. — Как дела? — спросил Роджер.

— Все в полнейшем порядке. Мы дежурим по очереди с сержантом Уиллсом, а кроме нас, бывает самое малое еще один человек. Медсестру приходит через три часа, но у мистера Кельхэма нет ничего особенного, он скоро будет как огурчик.

— Хорошо. А вы знаете медсестру?

— Да, сэр. Она часто работала у нас, так что здесь можно быть вполне спокойным. Даю слово, — с самым искренним видом продолжал Гарденер, — что я совершенно не сплю на дежурстве. Мы никого не пускаем на порог, если не знаем этого человека в лицо. Недавно сюда явился какой-то тип, так он буквально взбесился, когда я его не пропустил к мистеру Кельхэму. Я не стал следить за ним, сэр, потому что тогда бы мне пришлось оставить квартиру без присмотра, а я решил, что этого делать нельзя.

Гарденер улыбнулся, что-то припоминая.

— Он мне показался чересчур шумным, сэр, и разговор у него был точно такой, как у Александра, понимаете, та же манера пышно выражаться. Нет, это не был Александр, — продолжал Гарденер, подмигивая. — Я бы не ошибся, можете не беспокоиться. Он назвался врачом. Но это не был обычный врач, и я ответил, что весьма сожалею, но…

— Он не назвал своего имени?

— Нет.

— Это был высокий, хорошо одетый господин с седыми волосами и очень красным лицом?

— Провалиться на этом месте, если не так. Вы его точно описали.

— В таком случае его звали сэр Рандольф Мерлин, — слегка улыбнулся Роджер, — и я не думаю, что вы его очень порадовали своим отказом пропустить к больному.

Увидев огорченную физиономию Гарденера, он расхохотался.

— Не переживайте, никто и не предполагал, что вы можете его узнать. А ему следовало назвать свое имя. Если он придет еще раз, вы можете его пропустить, но не оставляйте ни его и никого другого наедине с мистером Кельхэмом. Это приказ.

— Все ясно, сэр.

— Помните, я вас предупредил. А теперь мне надо поговорить с мистером Кельхэмом.

Он подошел к дверям спальни Кельхэма, постучал и вошел внутрь, услышав «войдите».

Кельхэм полусидел в постели, возле него стоял поднос с завтраком. На голове была повязка, причем один глаз полностью забинтован, однако рубцы на подбородке и щеках сошли. Увидев Роджера, Кельхэм улыбнулся и жестом пригласил садиться.

— Входите, инспектор! Я все ждал, когда же вы почтите меня новым посещением. Мне нужно вас поблагодарить, — добавил он, когда Роджер уселся, — за то, что вы разрешили мне сюда возвратиться. Дома намного лучше, чем в больнице, ваши люди заодно делают полезное дело: не пропускают сюда докучливых корреспондентов.

— Я рад, что от них есть хоть такой толк, — засмеялся Роджер.

— Они весьма внимательны и даже деликатны, — продолжал Кельхэм. — Разумеется, я понимаю, что под предлогом моей охраны они держат меня под негласным арестом, но пока я еще слишком утомлен, чтобы расстраиваться по этому поводу, меня беспокоит только моя жена. Блэр должен был приехать и рассказать, как ее здоровье.