— Конечно. — Отмерла Лависса. — Хоть кого-то я спасу. А то все вы да вы.

След варварки терялся на самой опушке. Демон пораженно застонал. А потом рванулся в межмирье, куда она успела прорваться, сама того не понимая. И неважно было, как давно она ушла, мгновение назад или несколько дней, в межмирье свои пути. Но на ней было клеймо, и он его чувствовал. Рут ушла далеко, но пока еще могла вернуться. Только бы не наступила на дорогу…

Он увидел ее, она стояла совсем рядом, не делая шага, но и не отстраняясь, а по дороге приближался всадник на белой лошади, чья шкура слабо светилась гнилушечным светом. И хоть он двигался ужасно медленно, демон понял, что не успеет.

— Рут! — Заорал он, срывая голос, но крик упал под ноги и рассыпался мокрицами и прахом.

Всадник остановился и протянул руку, приглашая варварку в седло перед собой. Она подумала и стала поднимать в ответ свою, чтобы вложить бледные пальцы в затянутую перчаткой холодную ладонь. Клеймо выросло над плечом и побежало кровью по тонким пальцам. Всадник в замешательстве отдернул руку, но тут же протянул ее снова, и клеймо убралось обратно, но это было уже неважно, потому что Гаррет успел.

Обхватил Рут поперек туловища, не позволяя пошевелиться, и вызверился на посягнувшего страшным оскалом жителя Пекла. Не трогай. Мое.

Всадник не испугался. Он ждал.

Тринидад стояла молча и безучастно. Можно было закрыть ей лапами глаза, можно было вырвать их из глазниц, но она не перестала бы видеть. И если она пойдет, ее ничто не удержит: ни вся сила демона, ни путник Дороги Сна.

Гаррет положил ей ладонь на плечо и толкнулся внутрь.

— Не смотри, Рут, не смотри!

Варварка послушно моргнула и опустила глаза. Белый конь громко фыркнул и ударил копытом. Демон, не веря себе, легко развернул ее и вжал белобрысую голову себе в грудь.

— Иди отсюда. — Сказал он призраку. — Это моя добыча.

— Не твоя. — Неожиданно прошелестело в ответ.

Демон вздрогнул, таким на него повеяло холодом.

— Моя. Ты мне ее отдал. Сам отдал.

— Ты не взял. — Всадник толкнул коленом коня, неподкованные копыта встали на самый край Дороги.

Тринидад, спина которой уже покрылась льдом, внезапно шагнула вперед, и демону пришлось отступить тоже, он этому миру не принадлежал, так как знал, где он, и Рут была гораздо сильнее.

— Пойдем, Рут, пойдем.

Дикарка молча шла, увлекаемая за руку, равнодушная и безучастная. Гаррет довел ее до того места, где цвета снова становились разными, и выдернул из межмирья, граница схлопнулась, исчезнув в темноте. Рут остановилась, все так же безучастно глядя перед собой, волосы у нее покрылись инеем, а на коже застыла тонкая корочка льда.

— Сейчас. — Сказал Гаррет, быстро проводя по ее рукам снизу вверх. — Сейчас-сейчас. Демон тебя задени, Рут!

— Гаррет. — Тихо сказала варварка.

— Чего?

— Прекрати меня лапать.

Демон прекратил и нервно рассмеялся.

— Где мы?

— В джунглях. Ты одна больше не ходи, ладно? От местной еды у людей галюны бывают. Ну ты меня напугала.

Не выдержав, он еще раз крепко ее обнял. Варварка не сопротивлялась, терпеливо перенося костоломный захват. Из-за ее плеча виднелась Дорога Сна и ожидающий всадник.

— Что, не нравится?

Рут подняла глаза от цветка, который вертела в руках и задумчиво посмотрела на Гаррета.

— Ты про что?

— Про цветок, про что же еще?

— Мало ли.

— Ты не ответила.

— Нравится.

— Что, и все? Не скажешь, что в ваших лесах цветы лучше?

— В каких лесах, ннэ? Морги вышли с гор.

— Ай, ты поняла. Вода здесь соленая. Снег не выпадает никогда. Игольников нет. Еда совсем другая. Не надоело ползунов есть?

Рут переглянулась с Арти.

— Ну, так что с того? Я вернусь к своим цветам и своим игольникам.

— Значит, здесь все плохо, потому что всего лишь не похоже на то, к чему ты привыкла?! — Мгновенно взорвался демон.

Тринидад выронила цветок.

— Да уж, вот придорожен тут ужас как не хватает! — Ошарашенно выдала она, глядя в спину продирающемуся сквозь лианы гворту.

— Чего это он? — Не понял книжник.

— Иди и спроси, раз интересно.

— Да ну. — Арти отмахнулся от пролетавшей мимо живности. — Еще эти навалятся опять.

Женщины племени обугленных хоть и считали Рут и Лависсу уродинами, к мужчинам были более снисходительными. Хмель и Герк постоянно подвергались нападениям, не говоря уже о черноволосом смуглом Гаррете.

— Вот почему? — Сердилась Лависса. — Вы же тоже светловолосые и повыше меня!

— Похоже, категории красоты для мужчин у них вообще не существует. — Задумчиво сказал Арти. — Главное, чтобы мужчина был хорошим охотником и умел разбираться в делах племени. И связываться с духами.

Тогда Рут это задело.

— Я все это умею тоже. — Сказала она. — И получше некоторых.

— Ты же женщина! — Арти закатил глаза.

— Врежь ему, Рут! — Азартно предложил Хмель.

— Если я ему врежу, я не перестану быть женщиной. — Кисло ответила варварка, но облегченно выдохнувшему книжнику наемник все же отвесил подзатыльник.

— Так что я тут среди вас самый лучший. — Самодовольно подвел итог Гаррет.

— Нашел, чему радоваться! — Фыркнул Герк. — В царстве слепых одноглазый король!

Демона он не смутил.

— Не одноглазый, а трехглазый, если хочешь знать.

— И где же твой третий глаз? — Коварно уточнил Хмель, подготавливая неприличную шутку, но гворт ткнул себя пальцем между бровей.

— Здесь. И он все видит.

Друзья некоторое время задумчиво созерцали его лицо, так что Гаррету даже стало слегка не по себе, и он ушел, отговорившись делом, и напоследок обозвав всем каким-то хитрым ругательством на демонском, которого не понял даже искушенный Хмель. А Арти заявил, что открыть третий глаз дело нехитрое, правда, ненадолго.

Маявшиеся от безделья спутники, а особенно Рут, которой умение видеть сквозь пространства и расстояния было жизненно необходимо, живо заинтересовались. Герк, как единственный здравомыслящий человек, пытался отговорить компанию, но голос разума звучал слабо на фоне возможности почувствовать что-то необычное.

— Не хочешь — не надо! — Сурово отрезала Лависса. — Никто не заставляет. А мне надоело кошмары смотреть.

— Возможно то, что вы увидите, будет хуже кошмаров, леди. — Попытался образумить ее рыцарь.

— Вот и посмотрим! — Рут предвкушающе потерла ладони.

Тогда, в качестве последнего средства, Герк воззвал к Гаррету, но демон идею поддержал, заодно подсказав рецепт дурмана, чтобы дураки не потравились. Для него-то Рут и выбирала цветы. Пахли они так, что голова кружилась, и осыпались на руки желтой липкой пыльцой. Рецепт оказался довольно простой, оставалось только дождаться ночи, закрыться в хижине, выпить настой и бросить в заранее разведённый огонь порошок из растолченных корней и высушенной кожи душителя. Герк сказал, что не желает в этом участвовать, а демон заявил, что если захочет увидеть что-то странное и противоестественное, то подсмотрит, как Рут купается.

Вечер выдался хоть и жарким, но, за редким исключением, не душным. С моря дул легкий ветерок, значит, близится сезон дождей. А это значит, что скоро придет корабль, если его капитан еще не поплатился за излишнюю дерзость или не бросил торговлю с нынче бесперспективным королевством.

Здесь кровавое зарево было еще ярче. И еще ближе к Аду. Гаррет перебирал когтистыми пальцами белый песок. Без крыльев сбрасывать шкуру было значительно легче, хотя чего бы он только не отдал, чтобы вновь с руганью отдирать от кожистых перепонок клочки старой кожи. Арти про его сущность не знал, как-то негласно решили не посвящать в это излишне любопытного книжника, так что перекидываться приходилось на пустынной части острова, вдали от чужих глаз. И наконец-то удалось полежать, глядя на небо, мягкий песок ласково принял изувеченную спину, щекотал шею, отдавая накопленное за день тепло. Еще бы девочку погибче и…