Троеликая богиня в последнем павшем замке заглянула в отверстие монеты. Она могла видеть все: прошлое и настоящее, в любом уголке покоренного изнемогающего мира. Рут показалось, что пространство движется на нее, как вал, как штормовая волна высотой с башню. Вокруг кричали, бились и умирали люди, хлебные злаки раздирали черную грудь земли, орда варваров саранчой покрывала ее, принося опустошение, проданные души неслись в Пекло, выложенные за голодающих детей и умирающих любимых, и женщина по имени Смерть приводила в мир дитя от человека без имени.

Рут пронеслась дальше, к самому началу, боясь и предвкушая ответ на измучивший вопрос, почему же началась эта война, за что они сражались? И видела только Ад. Черный как ночь Сатана выжигал на лице кричащего человека несмываемое клеймо, Дон Тринидад наставлял усмехающуюся Кар Харст, леди в приграничном замке готовилась к приезду жениха. Все это можно было исправить. Взмахнуть рукой и порвать эти нити. Рут покачнулась, и воздух снова загудел, бурлясь и меняясь. Леди Алифейна оказывается крепче, чем думала, и принимает красивую стальную брошь из рук будущего мужа. Дон Морг, которого никто не зовет Тринидадом, разоряет окрестности Гремящих гор, наводя ужас на соседние племена. Злой несчастный мальчик в замке Рендилл убивает законного брата, который обещает выгнать его на улицу, когда вступит в лордские права. Крестьянский парень Хмель уходит с наемниками от нелюбимой жены, чтобы вечно идти по дороге, которой нет конца. Леди Лависса смеется с подружками за вышиванием, у нее завтра свадьба с молодым красивым лордом, а в почетном эскорте скромный рыцарь Герк. Кессу из рода Кроатон разрывают фанатичные женщины во имя цветущей жизни. Книжник Арти, трепеща от собственной важности, едет с посольством в страну желтых людей. Демон по имени Гаррет широко распахивает крылья перед восхищенной ведьмой, украшая ее плечо адским клеймом. И нигде нет варварки по имени Рут. И нет войны. Цветущее королевство пахнет гадальным цветком, ветер развевает тугой хлебный злак на полях, золотистый, как солнце, под синим беспечальным небом. Тишина дышит жизнью и светом, не боясь лязгающей зубами тьмы и того, что скрывается в ней. Всего лишь одно движение, и это будет возможно. И не побегут по земле белые волки в сиянии кровавой звезды, влекомые к восставшим мертвецам шлюхой из старого пророчества. Ты все равно умираешь, Рут, разве ты собралась жить вечно, варварка? Ты можешь все изменить, ты Богиня, великая Разящая, Утешающая и Творящая. Тебе будут молиться, тебе будут ниспосылать просьбы… только те, кому ты действительно нужна, не просят, они не умеют просить.

Рут резко тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Мир снова вернулся на смотровую башню. Ветер развевал белокурые волосы, пускал мурашки по обнаженной коже. Монета была просто монетой, и сквозь квадратный вырез видно было только кусочек рассветного неба, синего, как глаза Хольта из рода Рендиллов.

Рут провела кончиками пальцев по холодному отливающему красным металлу. Она могла гнуть гвозди. Тонкий кружок только хрустнул в пальцах, негромко распадаясь на две половинки.

Демон по имени Гаррет споткнулся и закричал от полоснувшей лопатки боли.

В день, когда им притащили пророка, Нирра впервые надела новое платье. Оно было перешито из старого под пристальным надзором последней леди Лависсы, оказалось, варварский приемыш почти никогда в своей жизни не держал в руках иголку. Одинокая зеленая бусина, подаренная за новое умение лекаркой из рода Моргов, вольно болталась на крепком кожаном шнурке, привлекая алчные взгляды к разом похорошевшей фигурке.

Пророк был, как полагается, одет в рубище, растрепан, избит и фанатичен. Его притащили разведчики за три дня пути до Кастервиля. Он непримиримо оглядывался на гогочущих варваров, хилый мужчина казался им насмешкой природы.

— Тихо всем! — Командирским голосом рявкнул Хольт. — Не для того его три дня сюда перли, чтобы он от ужаса скончался с обгаженными штанами!

— Голос судьбы не знает страха! — Возвестил пророк. — Ты можешь убить меня, но не заткнешь его, Душегуб!

— Сам заткнись, Хольт, а то твой голосина не то что на судьбу, на человеческий не похож. — Поддержала пророка Рут. — Ладно, дед, скажи нам, что там судьба тебе наговорила. Тут очень много внимательных слушателей.

— Смерть поднимет черные крылья! — С готовностью речитативом зловеще начал старик явно не раз уже повторенную речь. — Демон разорвет вашу плоть до молекул! Ад восстанет, Ад поднимет золотой меч, на тех, кто не остынет! Небеса в кровь режет молния на куски, Дьявол рогами пробивает пространство! И земля стонет громко душами падших, кровь отразится в куполах черных башен! И часть пророчества уже свершилась! Проклятый Тринидад — покарай его Разящая, задуши Утешающая, изуродуй Творящая — заключил сделку с Сатаной!

— С чего ты взял? — Ведьма скрестила руки на груди, пророк ее забавлял.

— Вот оно! — Скрюченный трясущийся палец указал на нее. — Вот дочь Сатаны, демонское отродье! Из-за таких, как она, мир проклят и обречен! Нас настигнет адская месть! Мертвые восстанут против живых под предводительством ангелов злых!

— Глупости! — Ведьма тряхнула косами. — Это невозможно, никто не может поднять мертвых, это я тебе говорю как та, которая пыталась! Никто этого не может: ни Сатана, ни Райский легион, ни Троеликая Богиня во всем могуществе своей силы!

— Сатана хитер, глупая ведьма! Он хитер, а вы простодушны! Поганое варварское племя отдало ему наши души! Сотни глоток вопиют к нему, готовые продать их за хлеб для своих детей! Каждый крик ослабляет цепи, которыми его заковали в Преисподней! Тысячу лет мечтал он о свободе! Но прогремел вскоре выкрик народный, эй, вставай, проклятьем заклейменный! И восстал он, цепи срывая, своих детей на битву призывая! И народ тотчас повели его дети и все те, кто попал в его сети…

— Уже повели? — Деловито уточнил Хольт. — Что-то я не слышал о таком, а у нас везде глаза, можешь не сомневаться. Тебя вот нашли, как ни прятался…

— Час близок, осталось недолго! Когда древняя колдунья заклинанье прочтет, когда адский огонь крылья ангелов сожжет, когда слепые мертвецы восстанут из могил, когда направит Сатана на землю орды злых сил…

— Хотел бы — давно направил. — Рут стало откровенно скучно.

Подобные пророчества она уже слышала за время путешествия, но не обращала на них внимания. Сатана силен, но у себя в Аду, и людей все равно больше, чем демонов.

— Глупцы до конца упорствуют в своей слепоте! Но когда волки соберутся на открытых пространствах, когда демоны объявят войну…

Пророк хрипло булькнул и завалился на бок. Хольт обтер меч об его одежду, кивнув своим, чтобы кинули труп волкам.

— Начинается. — Недовольно сказала Тринидад, шагая к замку. — Скоро такие тучами по земле пойдут. Крестьяне будут каяться и сжигать себя, как в тот раз, когда народился жестокий король, и все говорили, что это семя Сатаны.

— Доложишь королю? — Невинно поинтересовался Хольт.

— Сам доложи. Почему меня не убили в сражении? Все было бы проще. Я не хочу об этом думать.

— А что ты хочешь?

— То, для чего меня создали. Для войны, а не для мира.

— И для кое-чего еще.

Хольт на ходу обнял ее за талию, провел рукой по бедру. Рут оттолкнула его.

— Ты что, лорское отродье, бессмертный что ли?

— Нет. — Хольт вернул руку обратно. — И поэтому хочу успеть как можно больше.

— А я хочу получить копье в сердце на полном скаку в последней битве, но что за дело Богине до наших желаний?

— Ты не устала? С кем ты борешься? У нас есть король, а Тринидад больше не нужен.

— А у тебя есть беременная жена, которая мне нравится, и целые зубы, так что береги это, пока можешь.

Хмеля Рут встретила почти сразу, наемник быстро стал приметным лицом, и каждый мог сказать, куда он пошел. При виде Тринидад он даже не притормозил, как будто они были незнакомы. Рут засмеялась и нагнала его.