— Что это она? — Недоуменно спросила Лависса.

— Ай! — Гаррет с досадой махнул рукой. — Женщины!

От кораблей раздались вопли. Все резко обернулись и успели увидеть, как огромный лысый человек с золотой серьгой в ухе, ругаясь, донес кого-то до борта и выкинул его в воду. Арти тут же вынырнул и быстро поплыл прочь, сопровождаемый увесистыми проклятиями.

— Да во имя…Богини! — Гаррет покачал головой. — Чую я, к концу плавания мой долг будет вдвое выше.

Сушеное мясо душителя было жестким и тянущимся. Рут съела едва ли треть, так что время еще оставалось. Жесткие волокна застревали между зубами, и варварка расковыряла весь язык, пытаясь их оттуда достать. Хмель подошел и сел рядом на песок, глядя как солнце, истекая кровью, утопает в соленой воде.

— Арти семь раз выбросили за борт. — Поведал он. — На восьмой раз капитан велел боцману показать все, что он захочет. Нда, умеет он к себе расположить. Хороший парень. Но все равно, не нравится он мне. Гаррет прячется где-то. Обугленные бабы прознали, что он скоро уезжает, подняли вой и напоследок решили взять его измором. Герк уже свой среди команды. Вот не ожидал от него. А капитан ихний вьется возле леди нашей, надарил ей тряпок, только куда они ей здесь. Спрашивал про тебя. Береги Неразлучник, он его тоже заметил.

— Умугым! — Ответила Рут, занятая вытаскиванием зубов из вязкого мяса.

— А я два слова выучил новых. — Помолчав, сказал еще Хмель. — Эскадра. И цитата.

Рут улыбнулась.

— А еще утром сегодня я понял, что у меня больше ничего не болит и все синяки сошли. — Приободрился наемник. — И еще понял, что половину команды легко завалю! А ты видала, какие они здоровые?! Скоро смогу даже тебя побить, хо!

— Не сможешь.

— Почему это?

— Меня нельзя бить.

— Ну я так, вообще! Если долго тренироваться, кого угодно смогу побить!

— Нет. — Варварка нахмурилась. — Гаррета не сможешь.

— А ты сможешь?

— И я не смогу. — Тринидад вздохнула.

— Попроси его тебя научить. — Посоветовал Хмель. — Он не откажет. А потом ты покажешь мне.

— Не могу. — Сквозь зубы процедила Рут.

— Да ладно тебе! Я ж тебя терплю, а ты ведь баба, а тебе и подавно велено! Как же ты у Хольта своего училась?

— Не в этом дело, Хмель. Понимаешь, я… — Рут прерывисто вздохнула и опустила голову. — Я дошла до своего предела. Я умею все, что я только способна уметь. Чтобы стать лучше, мне нужно быть… мужчиной. А Гаррет, он даже не человек, демон его задери! Помнишь тех демонов? Ни один из них ему в подметки не годился.

— Да ты никак завидуешь? — Проницательно заметил наемник. — Брось, Рут, что с того? Куча людей сильней тебя, разве из-за каждого убиваться?

— Не просто сильнее. — Рут сверкнула глазами. — Быстрее. Выносливее. Гибче. Лучше! На любую силу найдется свое оружие: яд, предательство, болезнь… но эту сволочь ничего не берет! Помнишь гнойную смердь?

— Ты что же, жалеешь, что он не помер?

— Я жалею, что легенду про этого Декена ты так быстро рассказал. Обычно бы историю на полночи наврал.

— Ну, в команде поговаривают, что тут не все так гладко. — Крестьянин лукаво усмехнулся, раскусив уловку, но поддавшись на нее. — Говорят, была влюбленная пара, просившая увезти их от родительского гнева. А капитан положил глаз на бабу. И выкинул ее парня за борт. Она его за это и прокляла.

— Снова все из-за женщины! — Фыркнула Тринидад. — Во всем виноваты бабы! Нет уж, прежний рассказ мне больше по душе!

— Но все равно, как поплывем, сиди в трюме. — Обеспокоенно заметил наемник. — Просто чтоб парней не волновать, а? А то, бедные, с голодухи-то даже на обугленных набросились.

Плеск воды за деревянной стенкой сводил с ума. Рут сглотнула и осторожно улеглась на бок, так не находивший себе места желудок скакал не вверх-вниз, а просто катался вдоль тела.

Сперва ей даже нравилось. Потом они попали в шторм, а после него у варварки стало совсем плохо с принятием пищи. Поэтому она просто перестала есть. Лависса же, как ни удивительно, чувствовала себя хорошо, и только душераздирающе вздыхала от скуки. Почитать у капитана Декена было много чего, но все это были вещи далекого от интересов леди содержания. Были у него и карты с отмеченными контрабандистскими путями, цветные и красивые, но их капитан никому не показывал. Мужчины были заняты корабельной работой и в тесную комнатушку, выделенную женщинам, заходили редко.

Превозмогая тошноту, Рут пыталась использовать бездельное время для укрепления тела и отжималась до изнеможения под завистливым и слегка недоуменным взглядом последней леди. От скуки та даже пробовала повторять воинские стойки за варваркой, но Рут была гораздо гибче и сильнее.

К кораблю она относилась куда проще дикарки. Однажды ночью Тринидад все же выбралась на палубу, тихая, как тень, даже вахтенный не заметил. Над головой висели незнакомые созвездия, отражавшиеся в воде. Их перекрывали черные силуэты кораблей, и больше не было ничего. Не боявшаяся бежать в первых рядах на копья варварка почувствовала стеснение в груди. Еще никогда прежде она не понимала, что такое бесконечность, и подошедший сзади капитан застал ее врасплох.

— В такие моменты такие, как ты, особенно ценят твердую землю под ногами. — Сказал он, проведя по воздуху рукой с многочисленными кольцами.

— Ну, и зачем тебе переводчик? — Сухо спросила Рут.

Декен, не слушая ее, подошел к борту и оперся руками на деревянный край.

— А я в такие моменты особенно ценю свои корабли. Тебе они кажутся скорлупками, брошенными в водоворот, о да. Но это настоящее чудо. Ты знаешь, сколько товаров приходится выкидывать из-за того, что в трюм проникает вода, и они отсыревают? Как ни конопать доски, какой смолой ни заливай, вода везде. И как бы ты ни любил свой корабль, как бы ни заботился о нем, он начинает путь к смерти, как только спускается на воду. Гниль, ракушки, пушки врага, морские чудовища и шторма делают свое дело.

— Я к себе пойду. — Хмуро сказала Рут, которой резко поплохело от последних слов.

Декен поймал ее за руку.

— Дон и Магдалина не пропускают ни капли воды. — Деловито сказал он. — Эти корабли родились в огне. Адское дерево не гниет и не подвержено действию времени. Все товары окажутся на большой земле в том же виде, в котором их погрузили.

— Хорошие лодки. — Похвалила Рут, мечтая выкинуть капитана за борт и убраться поскорее туда, где не будет видно этой сводящей с ума пустоты.

— Я делец и ищу выгоду везде, где она есть. А уж тем более выгодно торговать с победителем, захватившим королевство. Лордов больше нет, и я не вожу гусеничные ткани от желтых людей, но у меня есть вещи, которые заинтересуют любого варвара.

— У меня нет денег.

— Тринидаду не нужны деньги. Маленькая услуга маленькому человеку от большого варвара…

— Об этой услуге, — у Рут опасно сверкнули глаза, — почему ты разговариваешь со мной?

— О, всего лишь тонкое наблюдение. — Декен поднял руки ладонями вверх. — Один из ваших спутников сказал, а точнее, проговорился, будто вы обещали, что Тринидад даст ему отряд для спасения некой леди. Как же вы могли такое обещать?

— Я бы все, что угодно обещала, чтобы добраться в Кастервиль как можно скорее.

— Я темный человек и знаю слишком много народов, чтобы отличать их языки, но ваш точно лучше, чем у других. Да и Арти подтвердил. Отличный парень, очень умный. И так разбирается в людях, чудесный талант.

— Я дружила с сыном леди.

— А Тринидад?

— Знаю его, сколько себя помню.

— Так не откажитесь замолвить словечко своему другу о бедном контрабандисте. — Капитан усмехнулся. — В конце концов, это он виноват, что мне некому стало продавать мои сокровища.

— Конечно. Обещаю все, что угодно, чтобы добраться до Кастервиля.

— Не смею мешать.

Декен изобразил поклон, который Хольт бы счел оскорблением, и посторонился. Больше Рут на палубу не выходила.