Лелио (про себя). Все произошло как раз наоборот; но я буду молчать, чтобы не попасть впросак.

Розаура. Что же вы не отвечаете? А? Вы смущены?

Лелио. Синьора, я ничуть не смущен. Повторяю, я вам верен и люблю вас; если вы мне верите, я буду счастлив; если нет — я покорюсь судьбе и предоставлю вам любить, кого вы захотите.

Розаура. Послушайте… Я вас люблю и вам верю; но если о вас ходят всякие слухи, не могу же я не сомневаться.

Лелио. Нельзя всякому слуху верить. Сплетницам надо бы вырывать язык. Эти миленькие шептуньи настоящее бедствие для людей. Я тоже слышал, что вы весьма благосклонно относитесь к синьору Флориндо, однако я этому не верю.

Розаура. И хорошо, что не верите. У Флориндо делишки с синьорой Беатриче.

Лелио. Мне передавали, что ваш отец хочет выдать вас замуж за какого-то приезжего.

Розаура. Это правда, только я не хочу.

Лелио. Итак, скажите окончательно: любите вы меня или нет?

Розаура. Да, я вас люблю.

Лелио. Верите вы мне или не верите?

Розаура. Верю. Кажется, идет отец!

Лелио. Значит, мир?

Розаура. Да, да, мир. Уходите, чтобы он вас не видел.

Лелио уходит.

Панталоне и Розаура.

Панталоне. Ну и дура, зачем ты упустила синьора Ансельмо?

Розаура. Он мне совсем не нравится.

Панталоне. Зато денежки его тебе понравились бы. У него карманы набиты цехинами. Ну, что ж, ты будешь причиной счастья твоей сестры.

Розаура. Счастья моей сестры? Каким образом?

Панталоне. А таким: он увидел Диану, она ему понравилась, и он просит ее руки.

Розаура. Но ведь вы не выдадите ее за него?

Панталоне. Не выдам? Да я часа не дождусь, когда он ее возьмет.

Розаура. И моя сестра будет богаче меня?

Панталоне. Синьор Ансельмо хоть человек и грубоватый, но сразу видно, что щедрый; не успел поговорить с Дианой, как уже подарил ей кольцо с брильянтом. Оно стоит по крайней мере цехинов тридцать.

Розаура. А мои вздыхатели никогда мне ничего не дарили.

Панталоне. Помалкивай! Сама виновата! Я хотел устроить твое счастье, — теперь пеняй на себя. Пойду распоряжусь и сегодня же вечером отпразднуем свадьбу. (Уходит.)

Розаура. Ах, что я слышу! Сестра, девчонка, выйдет замуж раньше меня! Но это еще полбеды. Она будет богаче меня. Она будет получать подарки, а я нет. Что у нее за достоинства, чтобы ее предпочли мне? Впрочем, я начинаю догадываться, почему синьор Ансельмо отказался от меня и остановился на ней: виной всему этот проклятый кринолин, эти фальшивые драгоценности, вся эта мишура. Довольно, я теперь сама о себе позабочусь; ни за что не хочу, чтобы говорили, что моей младшей сестре повезло больше, чем мне. (Уходит.)

Улица.

Доктор и Флориндо.

Доктор. Дело сделано. Я дал обещание синьору Панталоне.

Флориндо. Простите меня, — все что угодно, но жениться на синьоре Розауре — никогда!

Доктор. Что случилось? Я знаю отлично, что было время, когда она вам нравилась.

Флориндо. Совершенно верно: было время, когда она мне очень нравилась, но, узнав поближе ее характер, я ни за какие сокровища мира не хочу связать себя с нею.

Доктор. Чем она вам так досадила?

Флориндо. Она слишком капризна. Сейчас говорит одно, через минуту другое. Всех слушает, из-за всего ссорится, а когда ей взбредет на ум какой-нибудь вздор, становится невежливой, показывает вам спину, и неизвестно почему.

Доктор. Это все чепуха. Когда молодежь влюбляется, всегда так бывает. Ну, да все равно, я дал слово синьору Панталоне и сдержу его во что бы то ни стало.

Флориндо. Дорогой отец, прошу вас, избавьте меня…

Доктор. И не подумаю! Я ваш отец, вы мой сын, и извольте мне повиноваться.

Флориндо. Хорошо. Чтобы не ослушаться вас, я повинуюсь.

Доктор. Отлично! Вот так-то лучше! У синьора Панталоне нет никого, кроме этих двух дочек, и после его смерти они поделят между собой его огромное наследство.

Флориндо. Я совсем не хочу вас огорчать.

Доктор (про себя). Сын у меня действительно славный малый!

Панталоне и те же.

Панталоне. О дьявольщина! Здесь доктор! Как я выкручусь?

Доктор. Синьор Панталоне, вы пришли кстати, я направлялся к вам, чтобы сказать, что мой сын согласен жениться на синьоре Розауре, вашей дочери.

Панталоне. Дорогой синьор доктор, не знаю, что вам и сказать. Я в большом затруднении; я очень смущен.

Доктор. Милейший друг, вам нечего смущаться, наоборот: я и мой сын весьма польщены этим браком.

Панталоне. Я вам должен сказать… вы сами отец и знаете, что отцовская любовь заставляет иногда приносить жертвы.

Доктор. Что это значит? Может быть, вы считаете, что, отдавая дочь моему сыну, вы ее приносите в жертву?

Флориндо. Если она не желает — пожалуйста! Мы за ней не гонимся, раз вы не даете своего согласия.

Панталоне. Я от всего сердца этого желаю, но моя дочь… простите меня, дорогой доктор… моя дочь не хочет выходить замуж за Флориндо.

Флориндо. Вот и отлично: если она не хочет, не силой же ее заставлять.

Доктор. Да что мы — мужчины или мальчишки? Вы сами предложили ее нам, а теперь говорите, что она не хочет!

Панталоне. Ну, что поделаешь! Я и сам в отчаянии; я до смерти огорчен и сконфужен.

Доктор. Если разрешите, я сам с нею побеседую и, может быть, обходительностью мне удастся добиться того, чего вы не сумели. Синьор Панталоне, вы порядочный человек?

Панталоне. Как будто бы.

Доктор. Вы хотите этого брака?

Панталоне. Весьма! Если вы уговорите мою дочь и она перестанет думать о синьоре, я буду счастлив.

Доктор. Все будет сделано. Ваша дочь выйдет замуж за Флориндо. Мое почтение! (Уходит.)

Панталоне. Синьор Флориндо, я буду счастлив, если моя дочь будет вашей женой, но я боюсь, как бы чего не вышло.

Флориндо. Не беспокойтесь, мне ваша дочь не нравится. Пусть мой отец говорит и делает всё что ему угодно, но на вашей дочери я не женюсь. А если меня женят насильно, она горько раскается. (Уходит.)

Панталоне. Болван! Раз это так, не видать ему моей дочери! (Уходит.)

Коломбина и Кораллина.

Коломбина. Живее! Торопитесь! Возьмите тряпку и смахните пыль со столиков и стульев.

Кораллина. Это и вы могли бы сделать.

Коломбина. Это не мое дело, а ваше.

Кораллина. Почему мое, а не ваше?

Коломбина. Потому что здесь я старшая горничная, а вы младшая. Вам ясно?

Кораллина. Что значит — младшая? Я не знаю никаких младших или старших. Я тоже нанялась горничной, и всё тут.

Коломбина. Между мной и вами большая разница.

Кораллина. А в чем же эта большая разница?

Коломбина. Несчастье заставило меня быть служанкой, а я из хорошей семьи.

Кораллина. А меня вы за кого считаете? Моя мать ходила в модных платьях!

Коломбина. А моя мать носила манто, и жили мы в городе, и у нас были имения и дома. Правда, их у нас отняли, но будь у меня возможность начать тяжбу, я разъезжала бы в каретах.

Кораллина. А у меня четыре кузины, и все они с титулами, но они презирают меня за то, что я служанка. Кто бы мог подумать? Такой дом, каким был мой! Полная чаша! Он был открыт для всех. Золото и серебро валялось по всем углам.