— Проблема многих женщин в том, что они считают, главная их ценность — внешность. Не ум, не талант, не доброта, не трудолюбие. Только то, как они выглядят. И если ты красивая — значит, уже выиграла в лотерею. Задача номер один — найти мужчину, который оценит эту красоту и будет за неё платить.

— Да! — Карина энергично кивает. — И это самая большая ловушка. Потому что красота не вечна. И для большинства мужчин, особенно тех, кто видит в женщине только внешность, ты всегда будешь заменяемой. Просто товаром. Сегодня ты в цене, а завтра придёт новая партия — и ты уже никому не нужна.

— Печально, но факт, — соглашаюсь. — Поэтому так важно иметь что-то своё. Профессию, навыки, увлечения, которые приносят радость и удовлетворение независимо от того, есть ли рядом мужчина.

— Но ведь это не значит, что хорошие отношения не важны? — она смотрит на меня вопросительно. — Просто они должны быть партнёрскими?

— Именно. — Улыбаюсь, думая об Александре. — Настоящая любовь — это не когда один владеет, а другой подчиняется. Это когда оба видят друг в друге личность, ценят, поддерживают, помогают раскрывать лучшее.

Карина внимательно смотрит на меня, словно видит впервые:

— Ты изменилась, мам. Так... расцвела. Будто стала на десять лет моложе. И дело не только во внешности. Ты словно изменилась изнутри.

Чувствую, как щёки заливает румянец:

— У меня теперь всё хорошо. — Отвечаю просто. — Он... удивительный человек. Заставил меня вновь поверить в себя, в то, что я достойна лучшего.

— Я за тебя рада, — она улыбается, и в этой улыбке нет ни тени фальши или зависти. — Ты заслуживаешь быть счастливой. Всегда заслуживала.

Не выдерживаю — обнимаю её крепко-крепко, вдыхая запах её волос, не в силах сдержать улыбки.

— И ты заслуживаешь, милая. Ты тоже.

Мы сидим на кухне до поздней ночи, болтая обо всём на свете — о работе, о моих планах по развитию компании. О курсах, которые Карина хочет пройти, о книгах, которые впечатлили нас обеих, о путешествиях, которые мы мечтаем совершить.

И внезапно понимаю, что вместо неблагодарного ребёнка передо мной сидит молодая женщина, которой я могу гордиться. Которая, преодолев запрограммированность на потребительское отношение к жизни, выбрала путь роста и самосовершенствования.

Когда мы прощаемся у порога, она вдруг спрашивает:

— А можно мне... иногда заходить? Просто так?

— Конечно, — обнимаю её ещё раз. — Это и твой дом тоже. Всегда.

Закрываю за ней дверь, прислоняюсь к стене, чувствуя, как по щекам текут слёзы — лёгкие, очищающие слёзы счастья.

Я не знаю, кому или чему быть благодарной за эти перемены в моей жизни — судьбе, высшим силам, собственной решимости. Но одно знаю точно.

Начинается новый этап моей жизни.

И я верю, что он будет только лучше, чем предыдущий.

Гордей

Беру ручку и начинаю подписывать документы. На каждой странице, как гвозди в крышку гроба моей империи. Строил двадцать лет, а разрушил... мгновенно. Взмах ручки — и ещё один актив больше не мой. Ещё одна подпись — и очередная часть бизнеса безвозвратно утеряна.

Но выбора нет. Хотя бы на свободе, хотя бы не за решёткой... А Мира... чёрт с ней, пусть наслаждается победой. Заслужила, умная сука.

И кто бы мог подумать, что всё так обернётся? Хотел просто потрахаться с молодой красоткой, завести ещё пару детей — так модно в моих кругах. У нас там минимум по трое отпрысков у каждого уважающего себя мужчины, жена и обязательно любовница — это своего рода правило в высших кругах. А если ты однолюб, преданный муж, то на тебя смотрят как на белую ворону, неудачника-подкаблучника, который не может себе позволить...

Горько усмехаюсь. Теперь-то я и есть неудачник.

Ещё несколько месяцев назад у меня было всё: компания с миллиардными оборотами, роскошный особняк, коллекция спортивных автомобилей, красивая молодая любовница и покорная, удобная жена. А в итоге потерял всё — деньги, бизнес, репутацию... Даже Жанна послала меня, как только запахло жареным!

«Ты обещал обеспечить меня на всю жизнь! — её визгливый голос до сих пор стоит в ушах. — А что теперь? Ты нищеброд! А я что, должна жить в нищете из-за твоей тупости?!»

Последняя подпись. Дело сделано. Закрываю папку и тупо смотрю в окно моего кабинета... бывшего кабинета.

Вот она — расплата за самоуверенность. За то, что считал жену дурой. За то, что... недооценил.

Моя новая квартира — убогая студия в спальном районе — встречает меня затхлым воздухом и вечным беспорядком. После развода и продажи нашего общего дома, после раздела вырученной суммы, я смог купить только это. Тридцать шесть квадратных метров вместо прежних трёхсот. Тесно, душно, шумно из-за близости к дороге.

Лорд тут же бросается мне навстречу, опрокидывая журнальный столик. Грохот, звон разбитого стекла.

— Чтоб тебя! — рычу, отпихивая пса. — Опять всё крушишь?!

Собака обиженно скулит, забивается в угол. Я вздыхаю, опускаясь на скрипцчий диван. Не виноват он, конечно. Он — крупный пёс, ему нужен простор, а не эта конура. Он привык к большому дому, к саду, где можно носиться часами.

— Прости, дружище, — протягиваю руку, и Лорд осторожно приближается, виляя хвостом. — Просто день паршивый. Очень паршивый.

Глажу его по голове, зарываясь пальцами в густую шерсть. Хорошо хоть он остался со мной. Единственное живое существо, которое меня любит.

Мой телефон вибрирует. Сообщение от Виктора, старого приятеля:

“Гордей, прости, но с должностью не выйдет. Совет директоров против. История с твоим увольнением наделала много шума. Может, через годик-другой, когда всё уляжется…”

Бросаю телефон на диван. Очередной «дружбан», который отвернулся, как только запахло проблемами. А ведь сколько вместе выпили, сколько баб сняли в своё время! Сколько обещаний было, «если что, всегда обращайся — выручу!»...

Усмехаюсь. Жизнь умеет преподносить уроки. И чем выше задирал нос, тем больнее падать.

У меня есть опыт управления компанией, я рассчитывал, что меня должны взять на хорошую должность топ-менеджера. Думал, найду какое-нибудь пристанище, тем более дружбанов полно — пристроят.

А на деле вот уже третий месяц перебиваюсь работой менеджера в супермаркете. «Гордей Станиславович, у нас жалоба на кассу номер четыре!» — до сих пор не могу привыкнуть, что обращаются ко мне. Бейджик, форменная рубашка, графики, отчёты... и зарплата, на которую раньше я не купил бы себе даже приличный галстук.

Ирония в том, что всего-то и нужно было не быть таким жадным, не воровать из компании, не обманывать жену. И всё было бы по-прежнему — власть, деньги, статус...

Но и это не самое ужасное.

— Гордеюшка! — раздаётся истеричный возглас мамы из комнаты. — Ты не поверишь, что эта тварь сделала! Машка, сиделка моя новая. У меня пропали сережки! Золотые, с аметистами! Это она, больше некому!

Закрываю глаза, массируя виски. Только этого не хватало.

После нашего с Мирой развода мама поругалась с Анной, своей прежней сиделкой, и наняла новую — смазливую девицу с рекомендательными письмами, которые, как выяснилось позже, были поддельными. Эта «сиделка» оказалась мошенницей и развела мою мать на продажу квартиры, убедив её, что может помочь с выгодным вложением денег. В результате мама лишилась жилья и теперь живёт со мной в этой крошечной студии, превращая мою жизнь в настоящий ад.

— Мама, ты же сама мне говорила, что отдала эти серьги в ломбард ещё месяц назад, — устало отвечаю, наблюдая, как она направляется к холодильнику.

— Я? Такое говорила? — она поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами. — Гордеюшка, тебе показалось! У меня с памятью всё в порядке!

Я вздыхаю. Конечно, с памятью у неё всё в порядке. И с ногами тоже. Я не раз видел, как она, думая, что одна, прекрасно ходит без коляски, которую использует в моём присутствии. Всё это — её манипуляции, которые она оттачивала десятилетиями.