— Какие ещё мотивы? — выдавливаю я, хотя в голове уже мелькают ужасные догадки.

— Ну, вы — владелица контрольного пакета акций крупной компании. Богатая женщина. В процессе развода. Уязвимая.

Мне становится трудно дышать. Неужели и Александр — ещё одна ложь в моей жизни? Ещё один человек, который видит во мне не женщину, а средство обогащения?

— Я просто хочу, чтобы вы были осторожны, — тихо говорит Станислав. — Мне не безразлична ваша безопасность.

После разговора долго сижу неподвижно, глядя в темноту сада. Внутри бушует обида, разочарование, злость.

Опять враньё! Кругом одно враньё!

Почему мне попадаются только мужчины, которые лгут?

Сначала Гордей, теперь Александр... Даже мой отец, которого я так боготворила, как оказалось, вёл двойную бухгалтерию и обманывал налоговую.

Телефон снова вибрирует.

Сообщение от Александра — и как раз вовремя, будто он знал о моём разговоре со Станиславом:

«Привет, Мира! Как ты? 🌷 Просто хотел сказать, что скучаю по нашим тренировкам. Куда ты пропала? Всё хорошо? Может, встретимся просто выпить кофе?»

И эта невинная милая открытка с цветком. Какое лицемерие.

Пальцы быстро набирают ответ: «Всё было бы хорошо, если бы мне не врал тот, кому я доверяю».

Его ответ приходит мгновенно:

«Ты о чём?»

«О том, что ты выдаёшь себя не за того, кто ты есть. Мне ложь больше не интересна».

Короткая пауза, затем:

«Мирослава, давай встретимся — поговорим. Всё тебе объясню. Это не то, что ты думаешь».

Классика жанра.

"Это не то, что ты думаешь" — фраза из арсенала каждого лжеца.

Александр уже набирает мой номер, но я сбрасываю звонок.

Без колебаний нажимаю на иконку блокировки контакта.

Хватит. Больше никаких обманщиков в моей жизни.

Звёзды над головой холодно мерцают, равнодушные к человеческим драмам.

Забавно, как легко я поверила, что наконец-то встретила честного, искреннего мужчину.

Встаю, запахиваю плед плотнее. Холодный ночной воздух больше не приносит облегчения — только пробирает до костей.

Как и осознание того, что в этом мире, кажется, нельзя верить никому.

Мира

День выдался тяжёлым — совещание за совещанием, бесконечные звонки, груда документов на подпись. К шести вечера голова гудит, а глаза отказываются фокусироваться на цифрах. С облегчением закрываю ноутбук, накидываю плащ и направляюсь к выходу из офиса.

— Мирослава Андреевна, — Станислав нагоняет меня у лифта, — могу я вас подвезти? По дороге обсудим ситуацию с поставщиками из Краснодара.

— Спасибо, Станислав, — киваю с благодарностью. — Не откажусь.

В лифте мы молчим, и я ловлю себя на мысли, как странно изменились наши отношения за последние недели. Ещё недавно он был просто подчинённым — вежливым, безликим, исполнительным. Теперь между нами что-то вроде дружбы. Или чего-то большего с его стороны? Его забота, его постоянное внимание... Иногда мне кажется, что он слишком настойчив. Но я в замешательстве — как знать, кому можно доверять?

Стеклянные двери офисного здания разъезжаются перед нами, и я замираю. Возле входа, прислонившись к серебристому BMW, стоит Александр.

Станислав мгновенно напрягается — я буквально чувствую, как каменеют его плечи. Лицо приобретает грозное выражение, взгляд становится тяжёлым.

Александр отрывается от машины, делает шаг нам навстречу. В руках — не букет, не подарок, просто папка с какими-то документами. А в глазах решимость.

— Мирослава, — произносит спокойно, но я улавливаю внутреннее напряжение. — Мне нужно с тобой поговорить.

— У Мирославы Андреевны плотный график, — Станислав делает полшага вперёд, словно закрывая меня собой. — Она спешит. И, насколько я знаю, она не горит желанием с вами общаться.

— Я спрашиваю не вас, — Александр даже не смотрит на Станислава, его взгляд прикован ко мне. — Мира, пожалуйста. Десять минут твоего времени. Ты выслушаешь меня и сама решишь, стоит ли продолжать общение. Я не буду настаивать.

Что-то в его глазах заставляет меня колебаться. И всё же...

— Зачем, Александр? — спрашиваю с усталостью. — Чтобы ты рассказал мне ещё какую-нибудь красивую историю?

— Чтобы рассказать правду, — делает ещё один шаг, и пристально смотрит мне в глаза. — Всю правду, без прикрас. Клянусь, после этого я уйду и не побеспокою тебя, если ты того захочешь.

Смотрю на него долгим взглядом, пытаясь понять — стоит ли рисковать и снова открывать себя потенциальной боли? С другой стороны, что я теряю? Десять минут?

Да и что-то внутри никак не хочет принимать тот факт, что Александр мог относиться ко мне с тайными мотивами. Или мне очень хочется, чтобы это было не так.

Слишком редко я встречала в жизни искренность, чтобы так легко от неё отказываться. Когда Александр смотрел на меня на наших тренировках, когда говорил о книгах в кафе после театра, когда молча сидел рядом на пляже Бали... во всём этом было что-то настоящее, что не подделаешь.

Или я просто хочу в это верить?

Двадцать лет веры в искренность Гордея не сделали его искренним. Может, проблема во мне — слепо верю, не замечаю очевидного?

И всё же... правда никогда не откроется, если я не дам ей шанс.

— Хорошо, — киваю, чувствуя, как Станислав напрягается рядом ещё сильнее. — Десять минут.

— Мирослава Андреевна, — Станислав понижает голос, наклоняясь ко мне, — вы уверены? После всего, что мы узнали...

Поворачиваюсь к нему:

— Всё в порядке, Станислав. Это просто разговор.

— Я буду неподалёку, — он бросает тяжёлый взгляд на Александра. — На связи. Один звонок, и я рядом.

Александр предлагает небольшое кафе через дорогу — тихое, почти пустое в это время дня. Мы устраиваемся за столиком в углу, подальше от окон. Он заказывает чай — себе и мне. Знает мои предпочтения. И это почему-то раздражает ещё больше.

— Итак, — складываю руки на груди, — я слушаю.

Он глубоко вздыхает, словно собираясь нырнуть в ледяную воду:

— Ты права, я солгал тебе. Точнее, не договорил. — Его пальцы слегка постукивают по столу. — Я действительно бизнесмен. У меня сеть фитнес-клубов и магазинов спортивного питания. И да, у меня есть состояние.

— И ты решил это скрывать, потому что...? — приподнимаю бровь.

— Потому что хотел, чтобы меня воспринимали как человека, а не как кошелёк с ногами, — его улыбка выходит кривоватой. — Звучит банально, да?

— Звучит как оправдание, — пожимаю плечами. — Или как проверка. А я не люблю, когда меня проверяют.

Он качает головой:

— Это не проверка. Это... защита.

Официант приносит чай. Пауза затягивается.

— Пять лет назад я развёлся, — наконец нарушает молчание. — Точнее, моя жена подала на развод, когда встретила мужчину, состояние которого в три раза превышало моё.

Он усмехается, но в этой усмешке нет весёлости, только застарелая боль.

— Мы прожили вместе тринадцать лет. У нас сын — Костя, ему сейчас десять. После развода бывшая жена увезла его в Данию, вышла там замуж. Теперь она всячески препятствует нашим встречам, шантажирует — то ей денег мало отправляю, то подарки не те. А сын растёт с мыслью, что отец его мудак.

— Мне жаль, — говорю искренне, потому что по его лицу вижу — это не выдумка. — Но при чём тут я?

— Я понял, что самое болезненное в разводе, — словно не слышит моего вопроса, — не сам развод. Не дележка имущества, хотя это был тот ещё ад. А осознание того, что тринадцать лет своей жизни я провёл с человеком, который никогда по-настоящему меня не любил. Для которого я был лишь... удачным приобретением.

Его слова отзываются во мне болезненным эхом — так созвучны моим собственным мыслям о браке с Гордеем.

— После развода я с головой ушёл в работу. Расширял бизнес, открывал новые направления. Много тренировался — когда выкладываешься физически до изнеможения, меньше времени остаётся на мысли и воспоминания. — Он делает глоток чая. — Были отношения — короткие, поверхностные. Ни с кем не хотелось ничего серьёзного. Я не верил, что меня могут полюбить просто так, за то, какой я есть.