Я поднялась и достала металлическую связку — три блестящих ключа с брелоком в виде головы льва. Необычные, явно не от нашей квартиры или офиса.

— Ключи от райского гнёздышка? — Яра подмигнула, рассматривая брелок. — Ну так самое время нанести визит! Устроить небольшой сюрприз голубкам.

— Подожди, — я вернулась к дивану, чувствуя, как в моей голове начал формироваться план. Не просто месть, а стратегия. — Нужно всё сделать правильно. По уму. Во-первых, созвать внеочередное собрание акционеров. У меня контрольный пакет, никто не сможет помешать. Лишить Гордея должности — теперь у нас есть доказательства его махинаций. Предъявить ему иск о возмещении ущерба компании... А если не вернёт — пусть отправляется в тюрьму!

Я говорила, и с каждым словом чувствовала, как ко мне возвращается сила. Не агрессивная, злая энергия мести, а спокойная уверенность человека, который знает, что закон и справедливость на его стороне.

— А потом, — подхватила Яра, — когда всё будет официально оформлено, нагрянем к ним на виллу! Устроим сюрприз! И прихватим с собой его мамочку и любимого пёсика... Пусть получит полный комплект!

— Пусть поживут все вместе, раз он такой заботливый сын и муж, — я почувствовала, как в груди разливается что-то, похожее на удовлетворение. Не злорадство — скорее, чувство восстановленной справедливости. Гордей наконец-то столкнётся с последствиями своих поступков. Впервые за все эти годы.

Я взяла телефон, набирая детектива. Гудки отдавались в ушах, сливаясь с ударами сердца.

— Владимир Викторович? Нужно продолжить наблюдение. Ежедневные отчёты о передвижениях объекта. И ещё, выясните всё возможное про эту виллу: документы, коммуникации, охрана. Всё в деталях. Особенно интересует, используется ли она для деловых встреч или только для... личных развлечений.

Ответ детектива был сдержанным и профессиональным, но мне показалось, что в его голосе проскользнуло одобрение:

— Сделаем, Мирослава Андреевна. Информация будет у вас в течение трёх дней.

Мы с Ярой сидели на балконе допоздна, обсуждая детали плана. Когда мы уже продумывали тексты исков и заявлений, мой телефон завибрировал, высветив на экране имя, от которого сердце забилось чаще.

— Александр? — удивилась я, глядя на экран. После последней тренировки мы не виделись несколько дней. Он был в отъезде на соревнованиях, а я погрузилась в работу с детективом.

— Ответь! — шёпотом скомандовала Яра, подталкивая меня локтем. — Давай-давай!

— Алло?

Почему его звонок так действует на меня? Мы же просто друзья, просто тренер и клиентка...

— Мирослава? Надеюсь, не разбудил, — его глубокий голос, как всегда, заставил сердце пропустить удар. Этот тембр — бархатный, глубокий — действовал на меня как какой-то гипноз. — У меня два билета на премьеру "Двенадцатая ночь", современная постановка в Театре Наций. У моего приятеля с девушкой не получается пойти, а билеты пропадают... — он сделал паузу. — Составишь компанию? Если занята или нет настроения — я пойму, просто подумал...

Я замерла, не зная, что ответить. С одной стороны — меня ждёт развод, суды, выяснение отношений... Не самое подходящее время для походов в театр. С другой...

Яра бесцеремонно пихнула меня локтем, активно кивая и даже изображая что-то вроде танца бровями. Её лицо говорило яснее слов: "Ты что, с ума сошла? Конечно соглашайся!"

— С удовольствием, — услышала я свой голос, и удивилась, насколько искренне это прозвучало. — Когда?

— Завтра в семь? — в его интонации послышалось облегчение. Неужели он волновался, что я откажу? — Могу заехать за тобой. Если хочешь, конечно. Или встретимся там.

— Лучше заезжай, — я улыбнулась, хотя он не мог этого видеть. — Так надёжнее. Знаю я себя — опоздаю, если поеду сама.

Мы обсудили детали, и когда я положила трубку, Яра разразилась аплодисментами, словно я только что получила Оскар:

— Ура! Наконец-то! Я уж думала, вы так и будете вокруг да около ходить ещё полгода. Эти ваши намёки, взгляды, случайные прикосновения... Как в старшей школе, честное слово!

— Это просто поход в театр, — я почувствовала, как краснею, будто мне снова шестнадцать. — Ничего особенного. Обычное дружеское времяпрепровождение.

— Знаем-знаем, — она закатила глаза с таким комичным видом, что я не удержалась от смеха. — "Просто театр". А потом "просто ужин", а потом "просто переночевал, потому что было поздно ехать домой"...

— Яра! — я шутливо шлёпнула её по руке, чувствуя, как жар приливает к щекам. — Что за мысли! У меня скоро развод, я в полном раздрае... Не готова я к новым отношениям. Вот совсем!

— И это лучшее время, чтобы начать жить. Ты тренируешься с ним уже почти два месяца. И я вижу, как меняешься — и внешне, и внутренне. Эти тренировки действуют на тебя как какой-то волшебный эликсир. Ты светишься, понимаешь? — она мягко коснулась моей руки. — Ну да ладно, слушай себя. Никто не скажет, что для тебя лучше. Если чувствуешь, что не готова — значит, не готова. Просто помни: жизнь не ждёт. Она проносится мимо, пока мы "готовимся" к ней.

Я невольно улыбнулась, вспоминая свои утренние размышления перед зеркалом. Впервые за много лет я смотрела на своё обнажённое отражение без привычного чувства неловкости и стыда. Тело подтянулось, обрело силу и грацию. Кожа словно светилась изнутри, а глаза... глаза больше не были потухшими, в них появился тот самый огонь, который я считала давно погасшим.

Но дело было не только в физических изменениях — изменилось что-то внутри. Появилась лёгкость, уверенность, радость от собственного существования. Плечи расправились, словно крылья. Дыхание стало глубже, свободнее. Как будто всё это время я находилась под толщей воды, а теперь наконец вынырнула и сделала первый вдох.

— Ты права, — я подняла бокал, чувствуя, как внутри разливается тепло — не от вина, а от чего-то гораздо более глубокого. От осознания, что жизнь продолжается. — За новую жизнь. И за возмездие для тех, кто этого заслуживает.

— За нас! Сильных, независимых и чертовски привлекательных женщин, которые больше не позволят никому помыкать собой!

Ветер трепал волосы, принося с собой запах ночных цветов и обещание перемен.

Перемен к лучшему. Да, я ТАК решила!

Впервые за долгие годы я ждала завтрашнего дня с нетерпением, а не с тревогой.

Я провела перед зеркалом почти два часа — непривычно долго для той Миры, которая раньше надевала первое попавшееся платье и считала, что дальше макияжа-невидимки мир моды не идёт. Сегодня каждое движение перед зеркалом ощущалось как маленький шаг в сторону новой себя.

Откинула в сторону кремовый костюм — слишком официально. Бордовое платье — слишком вечернее, будто я собираюсь на свидание, а не в театр. Зелёное? Нет, в нём я выгляжу слишком бледной. Утренний душ давно остыл на коже, второй кофе закончился, а за окном день медленно перетекал в вечер, а я все ещё стояла в нерешительности между тремя полуфиналистами.

Я примеряла, снимала, снова примеряла, вертелась перед зеркалом, морщилась, откладывала очередной наряд в сторону, снова доставала, примеряла к другой обуви, другим украшениям. Что-то изменилось во мне — ещё недавно я и представить не могла, что буду так волноваться перед выходом в свет. Раньше все сводилось к одной мысли: "Не вызовет ли этот наряд неодобрение Гордея?" А сегодня впервые за долгое время выбирала одежду, думая: "А что нравится мне самой?"

— Ты что там, платье шьёшь? — Яра заглянула в гардеробную, прислонившись к дверному косяку с чашкой чая в руках. На губах играла лукавая улыбка. — На свидание опоздаешь. Я, конечно, знаю, что женщина должна заставить себя ждать, но не настолько же!

— Это не свидание, — я в сотый раз повторила эту мантру, больше себе, чем ей. — Просто. Поход. В театр. С другом.

Под пристальным взглядом Яры тёмно-бордовый костюм тоже отправился к неудачникам.