"Петрович"? С каких пор он так ласков со своим партнёром по бизнесу? И почему у него так напряглась рука, когда он потушил сигарету?
— Ужин готов, — сказала я, стараясь придать голосу привычную обыденность.
— Не голоден, — буркнул он. — Дела нужно доделать.
Всю ночь я ворочалась без сна, прокручивая в голове обрывки фраз, интонации, жесты. Вспоминала другие звоночки: участившиеся "деловые ужины", новый парфюм, который он стал использовать, свежие рубашки каждый день... Нет, быть такого не может. У нас же всё хорошо. Ну, почти хорошо. Не считая его вечной усталости, моих бессмысленных попыток "освежить отношения", его постоянных командировок...
В четыре утра я не выдержала, встала проверить его телефон. Но Гордей, будто почувствовав, проснулся:
— Что ты делаешь?
— Воды попить, — соврала я.
Не вышло.
А на следующий день после работы он принялся в спешке собирать чемодан.
— Я должен уехать, — его лицо было непривычно серьёзным. Слишком серьёзным. — На три месяца, может больше.
— Что? Почему? — я застыла в дверях спальни, наблюдая, как он методично складывает брюки и рубашки. Новые, которые я раньше не видела. Светло-голубая, в тонкую полоску. Лавандовая. Белая с запонками... Когда он успел их купить?
— Конкуренты, — говорил отрывисто, не глядя на меня. Аккуратно свернул галстук — тоже новый, итальянского бренда, с едва заметным цветочным принтом. — Серьёзные люди. Очень серьёзные. Хотят отжать бизнес. Мне нужно... уладить некоторые вопросы.
— Но почему именно сейчас? Почему так внезапно? И почему так надолго? Это опасно?
Он на секунду замер над чемоданом. В его движениях появилась какая-то... театральность? Будто репетировал эту сцену.
— Милая, — вздох, достойный драматического актёра, — ты даже не представляешь, насколько всё серьёзно. Эти люди... Они ни перед чем не остановятся.
— Но ведь можно обратиться в полицию? Или нанять охрану? У нас же есть средства...
— Полиция? — он почти истерически рассмеялся. — Ты как ребёнок, честное слово! Думаешь, в нашем бизнесе так просто? Тут такие акулы… У них всё куплено, и полиция в том числе, и даже … — он снова замолчал на полуслове.
— Милая, чем меньше ты знаешь, тем крепче спишь. Вам с мамой лучше пока посидеть тихо. Никуда не высовываться. Я всё решу. И наша жизнь снова наладится.
В комнату вкатилась Регина Петровна:
— Сыночек, ты правда уезжаешь? А как же я? Как же моё давление? Я тут никому не нужна!
— Мамуль, — его голос моментально стал медовым, — Мирочка за тобой присмотрит. Она же у нас такая заботливая...
Я смотрела, как он успокаивает мать, как ловко успокаивает нас обоих, и внутри росло странное чувство.
Как будто смотришь спектакль, и не веришь, что такое может происходить в реальности.
В кармане его пиджака что-то звякнуло. Телефон? Второй телефон, которого я раньше не видела?
Тревога в душе всё нарастала и нарастала, мешая заниматься привычными делами.
Слишком много несостыковок!
Хватит.
Меня достали его встречи, задержки на работе, совещания до пощдна!
Всему есть предел. Всему!
Меня достал его невоспитанный пёс, его истеричная мама, и то, что эта семейка превращает меня в рабыню.
А я просто хотела быть вежливой и нужной своей семье…
Не вышло. Мою заботу не оценили.
Интуиция кричала — действуй, Мира. Просто действуй!
Ты значишь гораздо больше, чем тебе кажется. Люби себя. Цени себя.
Пришло время всё разложить по полочкам и узнать, что скрывает от меня муж.
ГЛАВА 13
— Мирочка, родная, — Гордей вдруг подошёл ко мне, обнял за талию. — Я знаю, это сложно понять. Но ты же умница у меня. Позаботишься о маме, правда?
Регина Петровна фыркнула в своей коляске.
— Может, и меня с собой возьмёшь, сыночек? Она сдаст меня в дом престарелых, меня там будут бить!
— Мы же обсудили. Тебе нужен покой. А там... там будет опасно.
"Опасно". Слово повисло в воздухе, как сигаретный дым. Такое же едкое, давящее.
Я смотрела, как он складывает в чемодан свои любимые запонки — подарок на нашу пятнадцатую годовщину. Как аккуратно упаковывает костюмы. Как проверяет документы...
Всё продуманно, слишком безупречно для внезапного отъезда.
— Я могу поехать с тобой! Всё-таки я владелец контрольного пакета, и если там проблемы с бизнесом…
Он резко развернулся, и в глазах мелькнули искры:
— Даже не думай! Я не стану тобой рисковать! К тому же, — он кивнул на Регину Петровну, — кто присмотрит за мамой? Ты же знаешь, я только тебе могу доверить самое дорогое.
Второй телефон в кармане его пиджака снова звякнул. Гордей дёрнулся, как от удара током. Быстро прочитал сообщение, резко схватил чемодан. Но также резко замер с скрюченном состоянии.
— Ох, опять спина! — он картинно схватился за поясницу. — Милая, намажь меня перед дорогой? А то боюсь, в самолёте совсем скрутит.
Я сходила за мазью. Тюбик был почти новый — странно, обычно он расходует его гораздо быстрее.
— Давай быстрее, — нетерпеливо стянул рубашку. — Такси вот-вот подъедет.
— Сильнее, — поморщился он. — О, вот тут... Да не так! Ты что, разучилась?
— Всё, хватит! Некогда! Опаздываю!
Схватил пиджак, на ходу вытирая спину полотенцем. Даже не дал мази впитаться...
— А свечи от запора? — крикнула я вслед. — Ты забыл...
Но он уже выскочил за дверь, даже не обернувшись.
Проблемы с бизнесом, мама-инвалид с придиракми, да ещё и здоровье подводит — то спина, то запор... А ведь мужу скоро пятьдесят, в этом возрасте у мужчин часто случается кризис. Может, поэтому он в последнее время такой дёрганый? И эти сигареты, и раздражительность, и...
В памяти вдруг всплыл тот разговор на балконе. Такой нежный, почти воркующий голос.
Может, позвонить Карине? Всё-таки дочь, должна знать, что у отца неприятности… Вместе решим как нам быть, мы же семья.
Может она сможет поделиться со мной важной информацией?
Развеять сомнения, или наоборот! Узнать, что мне врут.
Кто ищет, тот найдёт…
***
Спустя сутки
Телефон зазвонил, в момент когда я споткнулась о разодранную Лордом мою новенькую туфлю и вступила в свежую лужу.
Зашибись!
Звонок на миг притупил гнев. Я отвлеклась. Гордей должен был уже приземлиться…
На экране высветилось фото Гордея — наш последний отпуск, он улыбается в камеру, загорелый, счастливый. Как давно это было...
— Милая! — произнёс муж бодро. — Я уже во Владивостоке! Тут такая метель, с трапа чуть не сдуло! Связь отвратительная, еле пробился...
На заднем фоне слышался какой-то странный шум — не похожий на метель.
— Я скучаю, — прошептала я. — Нам нужно поговорить. По поводу Карины… И ещё кое что! Знаешь, я больше не могу делать вид, что всё хорошо.
Наши отношения одна беда, но вот Карина — беда номер два.
Дочь совсем от рук отбилась. Хоть и восемнадцать недавно исполнилось, но чуточку уважения к матери проявить можно.
Наш разговор не задался, как и визит к дочери на квартиру. Карина быстро выпроводила меня за дверь, пряча за своей спиной какого-то полуголого парня в наколках!
— Не твоё дело, мама! Всё, тебе пора!
— Ой, давай попозже! — он торопливо перебил. — У меня тут дела, встречи...
— Мне тяжело, — голос предательски дрогнул. — Я не справляюсь. Я хочу знать что происходит! Ты что-то от меня скрываешь?!
— Солнышко! — он снова стал тем, прежним Гордеем. — Связь ужасная, не слышу тебя! Потерпи немножко! Я вернусь, и мы наверстаем упущенное! Хочешь в Париж? На неделю, только ты и я! Куплю тебе всё, что пожелаешь — платья, украшения...
А потом... Потом он, видимо, забыл нажать "отбой".
