Станислав взял распечатку, изумлённо просматривая данные. Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул:

— Это... это очень дельное замечание. Даже не дельное, а... блестящее, если честно. — Он поднял на меня взгляд, в котором читалось искреннее удивление. — Вы сами провели этот анализ?

— У меня было время разобраться в делах, — я пожала плечами, стараясь не выдать своего удовлетворения, хотя внутри меня разливалось тепло от осознания собственной компетентности. — И ещё я заметила странность в расходах на маркетинг. Посмотрите, — я открыла ноутбук и развернула его экраном к нему. — Мы якобы вложили три миллиона в эту рекламную кампанию, но на деле её бюджет был вдвое меньше, судя по фактическим затратам на размещение. Я проверила все площадки. Остальное...

— Ушло через подставную фирму, — понизил голос, наклоняясь ближе, словно опасаясь прослушки. — Я замечал подобные вещи, но Гордей Григорьевич... — он запнулся, явно подбирая слова. — Скажем так, он не поощряет излишнюю инициативу в отслеживании финансовых потоков.

Последнюю фразу он произнёс с горечью, которую не смог скрыть. Я задумалась — сколько ещё сотрудников компании замечали махинации Гордея, но боялись говорить? Сколько талантливых людей он подавил своей авторитарностью, сколько идей задушил в зародыше?

Его телефон зазвонил, прерывая наш разговор. Взглянув на экран, Станислав заметно напрягся — плечи окаменели, между бровями залегла складка.

— Простите, это... — он замялся, — нужно ответить.

— Конечно, — я кивнула, жестом показывая, что не собираюсь выходить. Наоборот, откинулась в кресле, демонстрируя полное спокойствие и уверенность.

— Добрый день, Гордей Григорьевич! — в голосе появились заискивающие нотки, от которых меня передёрнуло. Неужели и я раньше так же разговаривала с мужем? — Да, всё идёт по плану... Отчёты будут готовы к вечеру... Совещание с поставщиками прошло успешно...

Во время разговора он старательно избегал моего взгляда, водя пальцем по краю стола. Гордей, очевидно, не подозревал о моём присутствии в офисе. Я могла представить, как он развалился в кресле где-нибудь на веранде своего тайного «гнёздышка», возможно, с бокалом коньяка, уверенный, что все его куклы-марионетки послушно танцуют под его дудку.

— Можете не беспокоиться, всё под контролем... Да, документы на подпись уже готовлю... Конечно, сообщу, как только будет движение по Сочинскому проекту. — Он прикрыл трубку рукой, когда Гордей что-то эмоционально говорил. — Да, я понял... Разумеется... Можете не сомневаться.

Закончив разговор, он положил телефон на стол экраном вниз и смущённо поднял глаза:

— Мирослава Андреевна, я...

— Не объясняйте, — я прервала его жестом. Почему-то вспомнился эпизод из «Крёстного отца» — как Майкл Корлеоне обрывал оправдания предателя. — Сейчас нам лучше, чтобы Гордей оставался в неведении относительно моей... активности. — Я выдержала паузу. — Кстати, об активности — я бы хотела пересмотреть наш подход к производственной линии. Смотрите, — я достала ещё одну папку с расчётами, которые подготовила бессонными ночами, — если мы проведём модернизацию сейчас, то уже через квартал увеличим производительность на 20% при тех же затратах на энергию и персонал.

Я наблюдала, как он берёт папку почти с благоговением. Забавно: всего пару недель назад я сама относилась к бизнес-документам со смесью страха и отвращения. А сейчас испытывала азарт охотника, распутывающего следы.

Станислав погрузился в документы, и по мере чтения его брови поднимались всё выше, а глаза загорались профессиональным интересом:

— Это... потрясающе. Вы действительно всё продумали до мелочей! — Он перевернул страницу. — Затраты окупятся уже через пять месяцев, а дальше — чистая прибыль... Эти процессы оптимизации... — он поднял на меня изумлённый взгляд. — Мирослава Андреевна, простите мою прямоту, но почему вы раньше не занимались бизнесом? У вас настоящий талант к этому.

В его словах не было лести — только искреннее профессиональное восхищение. И я почувствовала, как внутри разливается тепло от первой искренней похвалы за... столько лет.

Когда в последний раз кто-то ценил мой ум, а не умение красиво подать блюдо или поддержать светскую беседу?

Я улыбнулась, ощущая лёгкую грусть пополам с решимостью:

— Долгая история. Скажем так — я была... не в себе. Под влиянием определённых... обстоятельств. — Я провела пальцем по корешку папки. — Но теперь вернулась. И готова наверстать упущенное.

Прошёл ещё месяц, наполненный тренировками, встречами, погружением в дела компании. Я словно проснулась после двадцатилетней спячки. Тело подтягивалось, мысли прояснялись, уверенность росла с каждым днём. Даже вещи вокруг приобрели новые краски — будто кто-то снял серый фильтр с объектива, через который я раньше смотрела на мир.

Лето медленно переходило в раннюю осень. Вечера стали прохладнее, и в тот день мы с Ярой устроились на веранде с пледами. Тонкий аромат чёрной смородины наполнял воздух, смешиваясь с запахом жасмина, который я недавно посадила в кадки.

— Наконец-то показалась настоящая Мира! С возвращением!

— За новое начало, — ободряюще согласилась я. — Иногда мне кажется, что я проживала чью-то чужую жизнь. Как будто настоящая я всё это время была заперта где-то глубоко внутри, а теперь вырвалась на свободу.

Яра уже открыла рот, чтобы ответить, когда на мой телефон пришло сообщение. Незнакомая мелодия оповещения — я недавно сменила все настройки. Маленький акт бунта, символизирующий мою новую жизнь.

Я взглянула на экран и замерла.

Детектив. Наконец-то!

"Проверьте почту. Направил вам результаты наблюдения. Координаты объекта установлены, все детали в отчёте."

Пальцы похолодели, а внутри всё сжалось. Момент истины.

Сейчас я узнаю, была ли права в своих подозрениях или всё это — плод моего воображения, паранойя обиженной женщины.

— Что там? — Яра моментально уловила перемену в моём настроении.

— Детектив, — голос прозвучал хрипло, пришлось откашляться. — Отправил результаты наблюдения.

На мгновение я испугалась. А вдруг всё окажется не так? Вдруг Гордей действительно в командировке, вдруг это я неадекватна в своих подозрениях? Может, стоит оставить всё как есть, закрыть глаза, продолжать играть роль послушной жены?

«Нет, — прозвучал внутренний голос. — Хватит бояться правды».

Я решительно открыла ноутбук, чувствуя, как сердце бешено колотится о рёбра.

В почте лежало видео и подробный отчёт с приложенными фотографиями, координатами и выписками.

— Давай вместе посмотрим, — Яра подсела ближе, сжимая мою руку своими тёплыми пальцами. От неё пахло её любимыми индийскими благовониями — запах, который всегда ассоциировался у меня с поддержкой и пониманием.

Я глубоко вдохнула и запустила видео.

Сначала на экране появилась панорама элитного коттеджного посёлка — безупречно ухоженные лужайки, изысканные ландшафтные композиции, охрана у шлагбаума. Затем камера сфокусировалась на одном из особняков — роскошном трёхэтажном коттедже в современном стиле.

Стекло, бетон, минимализм — всё то, что Гордей всегда считал "безвкусицей новых русских". Мы с ним часто проезжали мимо таких посёлков, и он презрительно фыркал:

— Выскочки с деньгами, но без вкуса. Настоящая элита живёт в исторических особняках.

Камера медленно приближалась к открытой террасе второго этажа. С каждой секундой сердце билось всё быстрее, во рту пересохло.

И там... на шезлонге в белом махровом халате возлежал Гордей — мой муж, отец моего ребёнка, человек, с которым я прожила двадцать лет. Он потягивал шампанское из бокала, расслабленно щурясь.

Рядом с ним — молодая блондинка, лет двадцати пяти. Кукольное лицо, непропорционально огромные губы, очевидно накачанные филлерами, и такой же непропорционально большой силиконовый бюст, едва прикрытый распахнутым халатом. Всё в ней кричало о дешёвой вульгарности — именно то, что Гордей всегда презирал в женщинах.